Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Мне тоже мало кто нравится в четыре часа утра.

Он вставляет ключ в замочную скважину, проворачивает с тихим щелчком. Отпирает дверь, переступает порог номера, и вдруг странные хлопки заставляют поднять взгляд от своих ботинок и выронить багаж. Аплодисменты от зрителя?

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

— Я уже заждался вас, — до ужаса знакомый голос Босса поражает мышцы холодом. А в темноте комнаты видится восседающая в кресле напротив двери статная фигура в чёрном пиджаке.

***

 — Думал, он сейчас на меня кинется, — усмехаясь, Алекс откладывает раскуренную сигару на край пепельницы и разворачивается к Эми. — Парень не на шутку завёлся. Как у вас с ним всё продвигается?      

Она ещё смотрит на только что прикрывшуюся дверь, и от вопроса нервно вздрагивает. То, что начиналось, как обычное поручение, вышло из-под контроля. Она сама заметила слишком сильный порыв Ника защитить её, слишком крепко сжатый в сдерживаемом бешенстве кулак. Мысли о Наоми и всех играх уходят на второй план. Желание выслужиться и выполнить непростое задание привело её в полную задницу.       

— Хорошо, — как можно спокойней, отстранено тянет Эми. — Он заинтересован, как ты сам можешь видеть. Зол на тебя из-за своей сестры, так что не надейся, будто он захочет остаться работать дальше. Ждёт-не дождётся возможности исчезнуть.       

В её серых глазах вспыхивает искорка торжества: хоть тут она не налажала, выведала всё, что он просил. Более того, что бы не говорил Алекс, она достаточно привлекательна, ведь Ник увлёкся ей не просто как друг. Лишь бы только не выдать, что и для неё всё это — давно уже не игра, не проверка, не развлечение и не азарт. Что она втайне греется рядом с этим теплом, восхищением и искренностью.       

— Я так и предполагал, — грустно вздыхает Алекс, и вдруг подходит к ней ещё ближе, обдавая ароматом дорогого табака и пряного горького шоколада. Его пальцы как будто даже с нежностью самыми кончиками проходятся по её напряжённой скуле, вынуждая замереть в жажде большего контакта. — Ты умница, маленькая Эм. Я же говорил, что мы не отличаемся. Ты понимаешь этот кайф, когда твоё слово может заставить человека совершить всё, что угодно. Моя кровожадная девочка, неужели ты не упивалась тем, как трепыхалась та шлюха перед смертью?       

Голос обволакивает, проникает под кожу, такой искусительно-сладкий. Смотрит в его глаза, и безнадёжно утопает в чёрных искрах, в тягучем плену своей зависимости. За его скользнувшими вниз по шее пальцами проносятся предательские мурашки наслаждения. Мучительно-притягательный, и в эту минуту уже не помнится, как он поиграл с ней. Это его натура. Его можно только принять таким, а не бороться. Тем более, он абсолютно прав: она такая же отравленная изнутри.       

— Что ты будешь дальше делать с Ником, раз он не хочет оставаться и служить тебе? — заставляет она себя выдохнуть. Парень глуп, но точно не сделал ничего плохого. Пусть и не прошёл этого теста от Босса, не заслужил право работать с ним дальше, да ещё и открыто слил ей всю откровенную информацию о работодателе, какую имел. Проверка чётко показала, как опасно его отпускать в большой мир после завершения условий, по которым он находится в Браунвилле.       

— Так пусть валит, — усмехается Алекс, придвигаясь ещё ближе. Чуть наклоняется, к самому уху, мягко шелестит одними губами, и Эми прикусывает щеку изнутри от желания обнять в ответ его плечи. В голове туман и вата от щекочущего аромата табака. Жаром обдаёт лёгкие. — Предложи ему валить. Не закончив договор, с тобой. Если этот рыцарь решит, что один случайный поцелуй дал ему право на мою девочку — он, точно, подписал себе приговор. Откажется — значит, ещё не всё потеряно, — Эми на короткий миг холодеет, когда понимает: он знал о том, что случилось ночью у бара. Но тут же облегчение покалывает пальцы, ведь для него это пустяк и логичная часть игры, не вызывающая злости, как танец перед случайными гостями.

— Только не убивай его, — отчаянная просьба сама вырывается из уст. Жалость и капля благодарности вкупе не дают ей отнестись к этому также максимально безразлично. И Алекс чувствует, как она напряглась. Бледные ладони обвивают всё ещё не скрытую одеждой талию: кажется, сейчас его совсем не смущает никакая костлявость фигуры. Тело само льнёт к нему, отзываясь мелкой дрожью на касания.       

— Прониклась, малышка? — короткий, острый и наказующий укус мочки уха, посылающий волну жара в кровь. Удивительно, как он из причиняющего боль садиста может за минуту превратится в обольстителя. Напомнить ей, кто тут папочка — словно она способна забыть. — Это важный для тебя урок: научись быть безразличной ко всем. Привязанности — это слабость. Есть только я и ты.       

Последняя фраза звучит так обнадёживающе, что она сдаётся. Обвивает его шею руками, с тихим коротким вздохом ловит сухие терпкие губы. Внутри что-то обрывается, когда он дарит ей этот поцелуй, закрепляющий и ставящий всё на свои (не)правильные места.

Амелия тихо прикрывает за собой дверь номера, щёлкает задвижкой — безумно громкий звук в повисшей тишине. Видит, как медленно встаёт с кресла Алекс, в бледном предрассветном свете из окна выделяющийся чернотой костюма. В его руке тот самый наградной Кольт Кита: похоже, выигранное оружие пришлось ему по душе. Она выполнила свою часть постановки. И теперь старается не смотреть на зрителя, который всё же успевает кинуть на неё потрясённый пронзительный взгляд. От укора и отвращения в зелёных глазах комок встаёт в горле. Она этого всего не хотела. Уж точно — не так.

Но у неё один кукловод и сценарист всей жизни.

— Вы так долго сюда ползли, — демонстративно вздыхает Алекс, небрежно прислоняясь плечом к стене. — Я уже думал, Эми заблудилась или перепутала отель. Николас, ты предсказуем, как шар для боулинга.

Ник складывает руки на груди, тяжело дыша от явно сдерживаемой злости. Кажется, до него доходит суть происходящего, и он раздражённо шипит:

— Не слишком ли много усилий, Алекс? Разве я стою таких энергозатрат самого Босса?

— О, стоишь, — Герра небрежно проворачивает в руке револьвер, не сводя с него тяжёлого взгляда. — Начнём с начала. Ты мне нравился, парень. Исполнительный, не задающий лишних вопросов, способный. Ты оказался ценным приобретением, но вот беда — наш договор скоро истекает, твой долг за сестру почти отработан. Эми любезно согласилась помочь мне ненавязчиво выяснить твоё отношение к этой работе, есть ли у тебя желание продолжить и быть таким же молчаливым и послушным. Оказалось… что нихуя. Окей, я могу понять, что тебе мой бизнес не по душе, и отпустил бы через пару недель. Но то, что ты готов с лёгкостью трепать языком обо мне, что помнишь, сколько за полгода вырыл в лесу ямок… И главное, что у тебя нет ни капли понимания: эта информация, как и всё, что ты узнаёшь в Браунвилле, должна быть похоронена, а не являться предметом пьяного обсуждения в барах. И что мы имеем? Отпусти я тебя — и где гарантия, что через пару месяцев ты не запоёшь где-нибудь в компании копа? — он в притворном непонимании разводит руками, так и не выпуская оружия.

Эми наблюдает не за ним. Всё это она знает и так, все мотивы и следствия. Сейчас смотрит только на реакцию Николаса, чувствуя жгучую и противную вину. Если бы только знала, когда соглашалась на всё это, что у этого парня внутри. Знала бы про Мэл или про его милую любовь к тачкам. Но в день, когда ей поступило задание, у неё было лишь желание доказать Боссу свою бескрайнюю полезность. И не должно быть так тошно на душе, так отвратительно быть собой. Чувствует себя не человеком — набитой гнилыми опилками куклой.

Наверное, она таковой и была с первого дня, как приняла на шею клеймо. Как забыла, что значит говорить «нет». Как позволила кому-то думать вместо неё.

Ник растерян. Это видно по устало сведённым плечам, по хмурым бровям и сжатой челюсти. Он намного крепче Алекса, и если бы тот не был вооружён — то наверняка бы сумел раскрасить ему лицо, в этом Амелия не сомневается. Его кадык нервно дёргается, прежде чем звучит глухой и подавленный ответ:

30
{"b":"679365","o":1}