Темная целительница? Сабэль замялась. Она очень хотела, чтобы ее брат был здоров. Но тот, кто занимался темным искусством… мог быть действительно опасен.

С другой стороны, что ждет Брэма кроме смерти, если она ничего не предпримет?

— Приведи ее к нему.

— Сабэль! — рыкнул Лукан.

Она посмотрела в сторону Лукана.

— Он мой брат, и, что бы ни происходило между нами, не дает тебе права возражать мне, когда дело доходит до моей плоти и крови.

Лукан бросился через комнату и схватил сестру Брэма за руку. Она оступилась со ступеньки, упав прямо на его грудь.

— Я должен тебя отшлепать.

— Попробуй — и лишишься руки.

Отказавшись слушать это и дальше, она вырвалась и поспешила наверх. Анка жестом позвала невысокую женщину в черном капюшоне, и, спустя несколько мгновений, та последовала за ней. Сабэль бросила взгляд через плечо, чтобы увидеть, как Лукан и Анка обмениваются взглядами, выражающими страдание.

В верхней части лестницы она указала женщинам на просторную спальню синего цвета, где был Брэм. Анка остановилась в дверном проеме. Ведьма в черном капюшоне ринулась к кровати. Сабэль хотела бы узнать, кто скрывается под капюшоном, но недостаточное освещение и маскировка гарантировали, что она никогда не увидит лица ведьмы. В магической подписи той было что-то очень знакомое, но Сабэль была слишком измотана, чтобы определить это.

Стремительное передвижение женщины по комнате дало Сабэль ощущение молодости ведьмы и срочности ее миссии. Но затем та медленно присела на кровать Брэма, что заставило подумать, будто она является очень старой. Прошло много времени, прежде чем ведьма взяла руку мага в свои.

Сабэль соврала бы, если бы сказала, что ей не любопытно. Она знала лично многих темных целителей магического мира или просто знала об их существовании, но понятия не имела, кто из этих любителей темного искусства пришел и в настоящее время прикасается к Брэму.

— Как вас зовут? — спросила она. — Я хотела бы знать, что за добрая душа помогает моему брату.

Ведьма застыла, и у Сабэль сложилось отчетливое впечатление, что та боролась с желанием повернуться к ней лицом. Вместо этого она пробормотала:

— Мое имя не важно.

Полученный ответ ничего не дал.

— Вы когда-нибудь видели такое заклинание?

Она покачала головой.

— Но я знаю, что нужно сделать. Оставьте нас.

Оставить беззащитного брата наедине с целительницей, посланной Шоком, чья преданность в лучшем случае была сомнительной?

— Невозможно.

— Шок сказал, что эта ведьма точно знает, как исцелить Брэма, и мы должны позволить ей делать свою работу без протестов и вмешательства.

Уверена, что так он и сказал.

— А откуда мы знаем, что у Шок лучшие намерения в отношении Брэма?

— Я поклялась ему, если с Брэмом случится что-то плохое, я сдеру с него шкуру.

Сабэль хотела отвести Анку в сторону и спросить, хорошо ли ей живется под крышей дома Шока, в его постели. Различие между тем, чтобы быть парой Лукана или любовницей Шока, должно быть чрезвычайно сильным. Лукан всегда дорожил Анкой, ставил ее на первое место, обеспечивал, поддерживал. Шок… Ну, Сабэль не видела, чтобы он был теплым и пушистым.

Анка прочитала вопрос в ее глазах и отвернулась. Сабэль вздохнула. К лучшему. Сегодняшний вечер посвящен Брэму. Даст Бог, это сработает.

— Если я ничего не сделаю, Брэм умрет, так что у меня нет другого выбора, кроме как оставить его здесь с вами.

Она прослезилась, хоть и ненавидела показывать свою слабость другим.

— Пожалуйста, помогите ему. Он…

Ее отец, брат, лучший друг — все в одном.

— Он важен.

Маленькая фигура в капюшоне кивнула.

— Возвращайся на рассвете. К тому времени я сделаю все, что смогу.

Затем Анка вышла из комнаты. Хоть переживания и раздирали ее изнутри, Сабэль последовала ее примеру.

Прошёл час или два, Сабэль чувствовала, что приближается рассвет. Она не могла уснуть, только напряжённо прислушивалась, стараясь не пропустить ни одного звука из соседней спальни, где таинственная ведьма заперлась с Брэмом. Вдруг там закричала женщина, повторяя имя Брэма, и раздались стоны брата. Больше ничего не происходило в течение последнего часа. Сабэль не спала, ощущая тяжесть на душе. Она сделала запись в Дневнике почти двадцать четыре часа назад, и ничего не случилось. Конечно, спасение Айса было заветной мечтой ее сердца. Конечно, Сидни сказала, что выполнение желания займет время… но она чувствовала, что у Айса этого времени не было.

Сабэль прикусила губу, чтобы сдержать крик. Да, целая ночь без сна после дня, проведенного в опасности, не помогала ей сохранять хладнокровие или держать эмоции под контролем, но мысль о потере Айса была способна уничтожить ее. Как она могла обойтись без него, когда поняла, насколько он ей дорог?

Взбив мягкую подушку, она повернулась на бок и натолкнулась на что-то огромное и твердое. Нет, на кого-то. На человека очень холодного и спокойного. Задыхаясь, Сабэль села и обернулась, прижимая руку к груди. Она вгляделась в темноту, хотя едва ли могла увидеть больше, чем очертания фигуры. В ее постели был мужчина. Большой неподвижный мужчина, который рвано дышал. А ещё она почувствовала запах крови.

Сердце Сабэль барабанило по в груди, пока она вглядывалась в тени. Быстро щелкнула пальцами. Мягкий золотистый свет залил комнату, и она вскрикнула, когда ее взгляд наткнулся на человека рядом. Айс! 

— Ты здесь! Ты в безопасности! — Сабэль кинулась к Айсу, и он застонал.

Уловив в его голосе страдание, она отступила и направила на волшебника изучающий взгляд. Радость, пронзившая её сердце, быстро сменилась ужасом. Его глаза заплыли, а челюсть и скулы были синевато-черного цвета. Плоть, изодранная в клочья, отекла и сочилась кровью. Кровь покрывала и голову, стекая ручейками на лицо. Сабэль не сомневалась, если бы мужчина задержался у Матиаса еще на несколько часов, то умер бы.

Она отступила и взяла его за руку.

— Ты меня слышишь?

Он изо всех сил пытался сделать вдох. В груди хрипело от усилия.

— Принцесса.

Слезы обжигали глаза.

— Теперь ты в безопасности. Я позабочусь о тебе.

Спустившись с кровати, она побежала в ванную, схватила мочалку и полотенца. Сабэль намочила губку, а потом отнесла ее к кровати. Расслабленные плечи и рот Айса подсказали ей, что он заснул. Вероятно, так было лучше для того, что она должна была сделать. Сабэль судорожно сглотнула, опасаясь причинить Айсу боль. Сначала она вытерла кровь с головы, лица и шеи. Осторожно провела мокрой тканью по его истерзанному телу.

Мужчина чуть-чуть двинулся, и она обнаружила открытую рану на его затылке. Сабэль ополоснула тряпку в раковине, а затем вернулась, чтобы позаботиться о его спине.

Осторожно она промокнула тканью разорванную плоть. Боже, какой сильной была боль, которую он пережил, защищая ее! Как жесток был Матиас! И все же она знала, что Айс никогда не выдал бы темному волшебнику ту, у которой находится дневник, или где ее найти.

Как она могла подумать, что этот человек менее достоин, чем остальные волшебники? Как кто-то мог утверждать, что он сошел с ума? Ее брат не проявил к нему ничего, кроме пренебрежения и презрения, и все же Айс открыл сердце и подставил свое тело под удар, чтобы защитить Сабэль.

Он достоин ее. После того, как умыла Айса, она сняла с него штаны. Под оборванной одеждой Сабэль увидела свежие следы от кнута, кровь запеклась на израненных бедрах. Сабэль позаботилась о том, чтобы смыть ее. Девушка сходила с ума от желания свернуться возле мага клубочком, исцелить, унять его боль.

Вместо этого она вытащила из рюкзака палочку. Сабэль не была лучшей целительницей магического мира, но она исцелила у Брэма больше, чем одну царапину. Путь Айса к выздоровлению мог занять немного больше времени и энергии, но она поклялась самым дорогим, что с ним все будет хорошо, и он будет здоров.