Эти дни никогда не забуду. Ничего. Хотя… хотелось бы. Лежала и постоянно размышляла, вспоминала. Раньше столько свободного времени не было. Именно тут особенно поняла, что хочу жить дальше, обещая себе, что у нас все будет хорошо. Непременно. Пусть даже сейчас невыносимо больно.

И, наконец, этот день настал. Меня выписали с перечнем рекомендаций, направлением к гинекологу и запретом на шесть недель без близости. Мой мужчина принял это нормально, за что была благодарна.

Через четыре недели я немного отошла, хотя ходила как смерть. Если бы не муж с сыном, не знаю, как бы жила.

Не передать словами, как сходила с ума, когда заходила в детскую комнату и смотрела на вещи, что прикупила для ребенка. Знала, что нельзя раньше срока, но ведь всегда веришь, что это не про тебя. В какой-то момент не выдержала… и сгребла все, покидав в большие пакеты. Через десять минут вручила их женщине через дорогу, которая недавно родила маленькую девочку, и на ватных ногах поплелась домой.

Мы тоже ждали дочь…

Странно, но с каждым шагом чувствовала облегчение.

Молодая женщина благодарно закричала что-то мне в спину, но я не смогла обернуться. Как-то не было сил. Не подруга, просто знакомая. Последние месяцы беременности, когда Диана вышла в декрет, я периодически таскала ей продукты, стараясь поддерживать. Муж от нее ушел, так как понял, что не любит. В то время она как раз была на седьмом месяце, и ей пришлось тяжело. Женщина, конечно, не сдавалась, работала дистанционно на разных подработках, но все равно не хватало, чтобы нормально питаться.

Не жалела ни капли, что отдала вещи, которые покупала с огромной любовью для своей девочки. Пусть. На счастье. Я бы не смогла смотреть на них. Действительно, когда один раз родишь, появляется уверенность, что все, ты и дальше так сможешь, нечего бояться. А оказалось, не так это просто.

Даже не заметила, как оказалась дома. Еще немного и приедет Андрей.

Вздрогнула от неожиданности, услышав мелодию сотового, которую поставила на Айсберга. Активировала экран пальцем и сказала:

– Привет.

– Привет. Как ты себя чувствуешь? – спросил он с волнением.

Постоянный вопрос Андрея. В последнюю неделю уже нервно реагировала, но ничего не говорила. Вздохнув, тихо проговорила:

– Все нормально.

– Мил, останусь в Бердске. Тут важная сделка с утра. Еще не закончил с документами по спортивному комплексу. Честно, уже замучился.

Сглотнула, вспоминая, что в последнее время он часто остается там, и произнесла:

– Конечно.

– Как сын?

– Нормально. Уже спать буду укладывать.

– Поцелуй от меня. И не бери его на руки! Тебя нельзя носить тяжелое, – отчеканил он.

– Да, конечно, – согласилась, чувствуя себя калекой, а хотелось быть желанной и здоровой.

– Все, малышка, я пошел. Ты раньше ложись спать. Я завтра буду. Люблю тебя.

Пролепетав в ответ нежные слова, идущие от сердца, отложила телефон на тумбочку. Некоторое время сидела, а потом пошла к сыну. После того как выкупала сына в ванне, долго ворковала с ним, рассказывая о том, как люблю его ручки, ножки, животик, щечки, губки, а потом уложила спать в кроватку. Приняла душ и как только легла на постель, провалилась в сон.

 Проснулась от громкого звонка. Переживая, что это Андрей, и с ним случилась беда, скорее ответила, даже не глянув, кто звонил.

– Да.

– Милана, привет. Дай мне срочно Андрея. У меня тут авария, и я не знаю, к кому обратиться, куда звонить.

Села и на всякий случай посмотрела на соседнюю подушку, но Смирнова там не было. Ничего не понимая, нахмурилась и прошептала:

– Привет, Катя. Андрей в Бердске.

– Ты что, шутишь? Сделку же поставили на другое время. Он знал. Сказал мне, что домой поехал, цветы тебе купил. Белые розы. Я еще удивилась, совсем не ожидая, что такой человек, как Айсберг, может красиво ухаживать. А потом вспоминала, что у вас дата – пять лет со дня вашей первой встречи, вот и подумала, что он собрался к тебе.

Мысли кружились в голове, одна хуже другой. Не знала, что думать. Что-то оборвалось во мне. Дышать не могла, а Екатерина все продолжала:

– И главное, я ему звоню, а он не берет. Думаю, дай тебя наберу.

Прочистила горло и взволнованно прохрипела:

– Может, с ним что-то случилось по дороге? Когда он выехал?

– В обед?

– Он звонил с работы вечером, – пролепетала я, вспоминая наш разговор.

– Да не было его там. Я сама пахала, за что получу хорошую премию. Смирнов в последнее время смывается рано с работы… Прямо бежит. И ничего с ним не случилось! Я четыре часа назад звонила ему по документам, и он сказал, что спать собирается.

Боль образовалась в груди, и я выдохнула:

– Нет, он не дома… в Бердске.

– Ой, прости. Я не думала… Извини…

Она замолчала, видно, думала о том, о чем и я, а потом пошла на попятную:

– Милана, ты не думай о глупостях. Завтра у тебя будут цветы и подарок, украшение в синей коробочке. Я видела, когда он открывал. Он же тебя так любит. Ну и пусть у вас проблемы, и даже если кто-то появился, ты не обращай внимания. Это все из-за того, что уже почти три месяца у вас ничего нет, а он мужчина. Ты должна понимать.

– Понимать… – повторила, не умещая в голове, что я там должна понимать. Что у меня муж гуляет?! Что за бред?! Ведь я не просто так не сплю с ним, мне нельзя. Нет. Не может быть. Или так и есть? Неужели… я такая ужасная жена?!

– Ну, конечно, какому мужику понравится, если жена закрывается, не дает?! Да никто не соблюдает эти советы, а ты вот… Он-то и так был раздражительный. А тут эта новая милая девочка появилась. Бухгалтерша. Божий одуванчик, нежный ангелочек. Он буквально зациклился на ней. Ты не подумай, ты мне нравишься, но она не сравнится с тобой. Ты уже немолода, да и, возможно, чувства не те.

– Не сравнится…. – повторила, чувствуя, как меня начинает трясти, и резко сказала: – Так, все хватит! Не нужно! Я не хочу! Перестань!

Меня разрывало от боли, страха и я совсем не могла представить, что Айсберг мне изменяет. Кто угодно, но не он!

– Думаешь, лучше жить в неизвестности? Быть его девочкой, когда он приходит от другой? Я знаю, что это такое. Так вот, лучше знать правду! Зачем тебе это счастье, когда он с тобой из-за жалости, потому что ребенка потеряла и что сын есть. Он жалеет тебя!

– Нет, все не так! Андрей он не такой. Он МОЙ.

– Уже нет, – почти процедила она, а потом сменила тон: – Прости, но я знаю, что лучше не быть тем, кто приносит плохую весть, но Андрей тебя обманывает! Он нагло ухаживал за ней, когда ты только забеременела, поэтому постоянно задерживался.

– У него новый спортивный комплекс, – убежденно прохрипела я, пытаясь прийти в норму.

– Причем он тут? Занимаюсь документами я с Антоном, так что не будь дурой. Зачем ты убеждаешь себя в том, чего нет? Очнись!

– Нет. Я не верю.

– Если тебе так нравится, то можешь и дальше ходить в розовых очках.

– Пока.

– Мила, подожди. Ты… чтобы не решила, не сдавай меня, я случайно сказала. Не сдержалась. Такая натура у меня – говорить как есть. Я тебя прошу, не говори ему. Без этой работы я не смогу… оплачивать лечение матери. А она одна у меня… – взволнованно проговорила она.

Сразу же вспомнила свою мать, как надеялась найти деньги на ее лечение, и закрыла глаза. Конечно, как я могу поступить так подло? Никогда.

– Извини. Я не хотела. Ты не скажешь? – умоляюще шептала она.

– Нет. Пока, – буркнула и только хотела отключиться, как услышала:

– Отлично! Только… подумай немного, сделай выводы, вдумчиво и без истерик. Пора быть взрослой женщиной, а не наивной девочкой! – сказала Екатерина и положила трубку.

Больше не спала. До утра просидела в кухне, думая, вспоминая и анализируя. Выглядела ужасно. Развалина. Даже душ не помогал. Хотелось все крушить, но я старалась отвлечься. После играла с сыном, посвящая все время ему, чтобы хоть на время не думать о плохом.