– Там то, что мне уже не нужно. Я посчитал, что кое-что стоит отвезти в приют.

– Ясно. Значит, я могу взять что-то для себя.

Прежде чем я успел возразить, девушка открыла первую и густо покраснела, наткнувшись на ворох дисков с материалом для взрослых. Я быстро оттолкнул ее подальше и, кажется, покраснел. Такого со мной не было со времен младших классов.

– Приюту это пригодиться, – пряча усмешку, резюмировала сестра.

– Эту коробку я собирался выбросить, – буркнул сконфуженно.

– А тут точно нет ничего не предназначенного для глаз порядочной девушки? – Она уже не сдерживала иронии. – Написано «Разное».

– Ради всего святого, Тами. Ты ведь взрослая. – Окончательно потерялся. – В остальных коробках одежда. Можешь выбрать, что хочешь. А я пойду… выброшу это.

– Я могу оставить тебя в одиночестве на пару минут, – бросила девушка невинно. – Ну, или на три. Этого ведь хватит?

– Ты ходишь по очень тонкому льду, юная леди, – рявкнул я и, подхватив нужную коробку, вышел прочь из комнаты.

Вслед мне несся сдавленный смех. Хотелось вернуться и доказать, что я давно не мальчик. И мне маловато трех минут. С ней бы я мог… О чем я думаю?

Но мой ад начался чуть позже. Я сидел на ступенях веранды и снова делал вид, что курю, выдыхая из легких собственный дым, когда позади скрипнула дверь.

– Не наткнулась на мои детские трусы, надеюсь? А то все может быть…

Я запнулся, когда повернулся к Тами. Она стояла в моей старой застиранной толстовке и никогда еще не выглядела более желанной. Закатанные рукава и свисающие полы делали ее фигуру еще более хрупкой. Моя одежда ей шла. Как и я сам. Я тоже ей подходил… Эта мысль разрезала мою реальность, как молния кромсает облака.

– Ты и впрямь решил выбросить то, что я всегда хотела у тебя стащить? – спросила сестра, даже не подозревая, какие желания одолевают мою темную душу.

– Тащи все что пожелаешь, милая, – хрипло ответил я и поднялся во весь рост, заставляя ее запрокинуть голову.

Мне хотелось добавить что-то важное, и по блеску в глазах сестры я понял, что время для этого пришло. Однако за спиной раздался шум двигателей и визг клаксонов.

– Ой, – прошептала Тами, неосознанно придвигаясь ко мне.

– Это мои ребята. Не беспокойся, они хорошие и никто тебя не обидит.

Девушка кивнула и закусила пухлую губу.

– Ты мне веришь? – Я осторожно приподнял пальцем ее подбородок, заставив посмотреть мне в глаза.

– Да.

Одно ее слово заставило меня ощутить себя всесильным. Мне даже показалось, что за спиной у меня развернулись крылья. Я передернул плечами, чтобы убедиться, что на самом деле там их нет.

Глава 19

Перед лужайкой дома притормозили пара пикапов и байк с уже знакомым мне доктором. Он спрыгнул с железного чудовища и, махнув рукой, направился к нам. Мне с трудом удалось преодолеть желание юркнуть в дом и остаться на месте. Если бы не Вери, я наверняка заперлась в доме и задернула все шторы. Хотя что-то мне подсказывало, что такие манипуляции мне бы не помогли, реши эти громилы войти в дом.

– Вы что едите? – не смогла я удержаться от реплики, когда из салонов выбрались двое здоровяков.

– Рыцарей, которые пытаются спасти от нас девственниц, – хохотнул незнакомец с рыжей шевелюрой высоченного роста.

– Как драконы? – осторожно уточнила я.

– Ну как… – Он осекся, напоровшись на мрачный взгляд брата.

– Вроде того, – хмыкнул рыжий и поднял стороны руки в жесте капитуляции. – Вери предупредил, что тебя пугать нельзя. Так что сразу говорю: я не претендую на твою руку, ногу или грудь. Не собираюсь приставать или намекать на что-то пошлое.

– Вот же придурок, – фыркнул Смол.

А мне вдруг эта искренность показалась очень милой, и я прыснула от смеха.

– Считаешь его смешным? – буркнул Вери.

– По крайней мере, честным. – Я решительно вышла из-за спины брата. – Никто не будет претендовать на мои ноги и… щеки?

– Не, – протянул еще один незнакомец, – у меня есть своя заноза, и новую я просто не переживу.

– Ты не подумай, щечки у тебя что надо… – начал очередной прибывший и тоже отчего-то поднял руки вверх. – Но у меня только одна голова, и она мне еще нужна.

Я спиной ощущала силу, которую источал мой сводный брат. Его друзья не казались опасными, несмотря на внешние габариты и несколько хищные черты. Это бросалось в глаза, и вопрос, чем он питаются, чтобы выглядеть так внушительно, все еще висел в воздухе.

– Давай-ка мы займемся крышей, а Смол мясом, – предложил Вери.

– Я бы украла у него пару рецептов, – предложила я и тут же добавила, заметив, как доктор покосился на брата, – для семейной книги о вкусной пище. Надо пополнять страницы.

Смол не двигался, пока брат не кивнул. Это было несколько странно, но я решила не устраивать допросы с пристрастием. В конце концов, у мужчин свои понятия и иерархия. Возможно, они договорились не переступать черту в общении с родней друг друга. В любом случае, меня все устраивало.

– Пойдем на задний двор. Я видел там мангал и…

– Женщины портят мясо, – фыркнул рыжий негромко, но я услышала.

– Значит, ты будешь есть порцию, приготовленную мной лично, – ответила я злорадно. – Еще будут желающие стать подопытными?

Вери ткнул друга в бок локтем и заржал.

– Ты ведь не обижаешься на Рони? – спросил док, когда выложил свертки из машины на веранде.

– Вы, правда, считаете меня инвалидом? – уточнила я с интересом. – Что вам про меня сказал Вери?

– Ничего такого. – Смол смешался. – У тебя редкая особенность говорить открыто. Обычно женщины более кокетливы.

– Комплимент засчитан. – Я вынула зелень и встряхнула пучок кинзы, с блаженством принюхиваясь к его терпкому аромату.

– Но ты все же скрываешь нечто очень важное, – огорошил меня док.

Он смотрел на меня испытующе. Острый взгляд, казалось, проникал в самую душу. Я открыла было рот, чтобы ответить что-то колкое, но не смогла.

– Не надо закрываться. – Мужчина понимающе улыбнулся. – Знаешь, когда долго пытаешься что-то спрятать и перепрятываешь по сотне раз на дню, то однажды можешь забыть, где оно лежит.

– Это ведь хорошо, – бесцветно отметила я.

– Но оно не исчезнет. Эта граната будет лежать в темном углу, пока не проржавеет и не рванет.

– Глупости.

– Она сможет причинить куда больше вреда, если разорвется рядом с теми, кто тебе дорог. Лучше обезвредить ее до того, как она потеряется и станет опасной.

– Ты работал сапером?

– Скорее подрывником, – сдержанно ответил Смол.

– Привык взрывать? – Мне удалось улыбнуться. – А мне нельзя больше. Новой взрывной волны я не переживу.

– Тамила… – Он протянул руку.

– Не трогай меня, – почти простонала я, отодвигаясь. – Мне не нужна жалость или понимание. Не надо, чтобы ко мне относились как к раненому животному, которое проще пристрелить, чем вылечить. Я справлюсь. Сама. Мне так…

– Это не проще, – словно прочитав мои мысли, продолжил Смол. – Когда тонешь, нужна рука, которая вытянет наружу, а не дно под ногами.

– Ты все же не ветеринар. – Я криво усмехнулась и сменила тему: – Зачем столько еды? Вы привезли целую тушу и ящик овощей.

– Если нет рыцарей, то мы едим телятину. – Смол кивнул в знак того, что признает этот раунд за мной.

Я выдохнула, надеясь, что мое прошлое никогда не станет достоянием этих сильных людей. Больше, чем жалость, меня пугало, что они начнут презирать меня.

Глава 20

Я всегда была жизнерадостной и яркой. Бабушка уверяла, что никогда б не простила себе, если позволила органам опеки забрать меня. Она говорила, что лишь взглянула в мои сияющие глаза и потерялась в них полностью.

Верить близким, когда они утверждают, что ты талантлив или красив – всегда плохая идея. Они любят нас и видят те качества, которых зачастую нет. Но все же стоило признать, что оптимизма во мне хватало. Как и жизнелюбия.