– Да кем же? Другого такого дохляка, да еще чтобы пищал, как девица, вовек не найти на роль Дездемоны, – хмыкнул Синго, стоявший позади Юичиро.

– А ты вообще заткнись, шестёрка! – горячо бросил Мика. – Тебе с твоим клювом только попугая изображать, человеческие роли противопоказаны!

– Что ты там вякнул?! – оскалился Акутазава, выступая вперед.

– Мальчики, мальчики, перестаньте. Как вы себя ведете! – возмутился преподаватель. – Микаэль, с таким бы чувством, тебе реплики произносить. Соберись и будь серьезней. Разумеется, – смягчил тон мужчина, – некоторым из вас сложно, ведь вы первый раз участвуете в спектакле, к тому же сюда попали не по своей воле, но Мика, – он перевел взгляд на блондина, сжавшего в руке свой сценарий, – раз уж тебя избрали для участия в спектакле – исполняй свою роль достойно, – мягко проговорил господин Медина.

– Вы верно подметили, учитель, – хмыкнул Микаэль и ловко, грациозно спрыгнул со сцены, – не напрашивался. С меня хватит, я ухожу.

Сделав несколько шагов вдоль рядов, он поглядел на дверь, в приоткрытую щель которой заглядывали парни, доставившие его сюда и остановился. Шиндо даже затрясся от возмущения.

– Микаэль, – окликнул его Медина и после того как его оклик остался проигнорированным, Шиндо не обернулся и не сдвинулся с места, мужчина вздохнул и посмотрел на парней, оставшихся на сцене, с ухмылками поглядывающих на своего строптивого товарища по актерскому искусству, сказал: – Полагаю для первого раза достаточно. Все устали и перенервничали, продолжим завтра, вы немного подучите текст, будет проще. Ты слышишь, Мика? – он обернулся к мальчику. – На сегодня всё.

– Да черта с два я сюда вернусь завтра, – приглушенно бросил Шиндо, однако поскольку он находился в зале с прекрасной акустикой, его реплика была услышана.

– Очень надеюсь, что ты одумаешься и придешь на репетицию, – проговорил учитель, после чего обратился ко всем. – Можете расходиться, до встречи.

Мика вышел из зала самым первым, не дожидаясь пока его зацепят одноклассники и с высоко поднятой головой прошествовал мимо двух парней, которые, поскольку репетиция официально закончилась, уже не имели права удерживать его.

– Шиндо, – услыхал он властный голос, доносящийся со стороны лестницы. Оборачиваться не хотелось, тем более он уже понял, кому принадлежит этот отвратительный тембр.

– Следуйте за мной, – твердо проговорил Ферид Батори и, развернувшись, стал элегантно подниматься по лестнице.

– Довыпендривался? – хмыкнул один из парней-охранников. – Сейчас тебе мозги вправят.

– Ты считаешь? – елейно улыбнулся Мика. – В таком случае, если он такой мастер по вправке мозгов, ребята, сходите со мной, может и вам какие крупицы серого вещества достанутся? Вашим пустым головам они как находка, если конечно ваши организмы примут мозги, а не посчитают их атавизмом и чужеродными веществами. – И со смехом, юноша бросился к лестнице догонять школьного президента.

– Чего? – зарычали старшеклассники, но гнаться, ловить дерзкого сопляка в присутствии Батори, ни один, ни другой позволить себе не могли.

– Вот же ж, мелкий засранец, – только и выдохнул один из парней, сжимая кулаки, в то время как Микаэль быстро нагнал Ферида в коридоре и вместе с ним зашел в его обитель.

– Я наблюдал за репетицией и скажу тебе, – Батори прошел по кабинету и сел за стол, – это отвратительно. – Он устремил холодный взгляд на ученика.

– Ну естественно, – фыркнул Мика, – я же не профессиональный актер, куда мне исполнять такие сложные роли.

– Талант всегда скромен, ты не исключение, – уголком рта ухмыльнулся Ферид. – Да только послушай, что я тебе скажу. Твои выходки тебе не помогут. Ты будешь играть в этом спектакле. И не делай такое лицо, будто мои слова – пустой звук, – прищурился председатель. – Ты будешь играть. Причем, исполняя свою роль добросовестно и со всей прилежностью, в противном случае, я не поскуплюсь, выделю тебе людей, которые будут ходить за тобой по сцене и следить за произношением каждого слова и правильностью каждого жеста. Только полагаю, тебе не понравится твой неизменный конвой, не имеющий ограничений в своих методах, который будет следовать за тобой повсюду, – он откинулся на спинку сиденья и стал постукивать кончиками длинных пальцев по столу. – Тебе ведь пришлись по вкусу ребята, которые вернули тебя в зал, м? – он позабавился тем, как поежился Шиндо, вспоминая своих конвоиров. – А ты только представь на мгновенье, что вместе вы будете проводить все время, пока ты задействован в драмкружке и они будут подсказывать тебе текст, показывать куда надобно стать, как развернуться, куда посмотреть?

Шиндо весь ощетинился, слушая издевательские речи, которые были отнюдь не пустыми. Ферид вполне мог устроить ему нечто подобное, чтобы лишний раз поиздеваться.

– Но даже если тебе и этого окажется мало, и ты все равно попытаешься провалить этот спектакль, не тешь себя иллюзией, что тебя тут же исключат из школы, – президент усмехнулся. – Напротив, ты останешься в ней. Более того, я сделаю так, к слову, наш многоуважаемый директор полностью поддержал меня, – не без удовольствия заметил он, – что ты будешь участвовать в каждой следующей постановке и в каждом фестивале на протяжении всех всего твоего оставшегося времени обучения, и заметь, – поспешил любезно добавить Ферид, видя, что Микаэль зол как никогда, – в спектаклях тебе будут отводиться исключительно женские роли, а на фестивалях вся творческая и развлекательная работа будет только на тебе. Так как, Мика, ты честно и с полной отдачей, без всяких эксцессов, свободный от конвоя, отыграешь свою маленькую роль на сцене или же к тебе приставят людей, которые все равно вынудят тебя отыграть ее, и потом в течение трех семестров ты будешь задействован во всех школьных мероприятиях? Выбор за тобой, – изложив весь расклад Микиного положения, парень кротко улыбнулся. – А теперь иди и наслаждайся отдыхом, – он миролюбиво поглядел в окно, за которым стояла чудная погода. Природа точно замерла в своей красоте в преддверии жаркого лета. – День сегодня великолепный.

Чувствующий себя невольником, заключенным в строгую тюремную крепость, где все делается исключительно по прихоти надзирателя, Микаэль покинул кабинет, так и не дав своего ответа. Да и что было говорить. Ответ очевиден.

«Да лучше бы тучи всё затянули и гром разразился». Он спешно шел по коридорам учебного заведения, дрожа от негодования на Ферида, придумавшего ему такие условия, которые не дают права отказаться, возмущаясь самой невозможности избежать участия в спектакле с людьми, которых он не переносит.

Однако неосторожно бросаясь обидными словами, Шиндо не рассчитал, что старшеклассники обозлятся настолько, что дождутся его возвращения и встретят за школой со всей любезностью и радушием, на которое способны оскорбленные скудные умы. Тем вечером Мика возвратился домой и, с трудом добравшись до кровати, не переодеваясь, крепко уснул, сжимаясь во сне от тупой боли в теле, получившем несколько ударов.

В тот же вечер и Юичиро столкнулся с неожиданностью, когда после завершения репетиции его встретили Шинья и Глен и предложили пойти отметить начало репетиций, на что Юу простодушно ответил согласием, даже не подозревая, что затеяли друзья и, не предполагая, что его ждет встреча, которая немного изменит ход событий, отдалив момент благополучного завершения и только еще больше рассорив его с тем, кто уже был дорог его сердцу, однако он еще этого не понимал и потому продолжал жить в благом неведение, по-прежнему по-детски питая злость и обиду, не догадываясь, что за чувства на самом деле опьяняют его.

С самого детства Судьба была совершенно не расположена к нему. Будто бы проклятый самими Небом и людьми, он живет, окутанный тьмой собственных трагедий и неудач. Но он не склоняет смиренно головы, не плывет по течению жизни, а наоборот, взирая на всех свысока, продолжает гордо держать её, закрывая глаза на неудачи и прорываясь к свету так, как под силу только ему, жаждая его, рвется в другую сторону направленного потока. Цветок, не павший от бури, а только закаливший свой тонкий стебель и хрупкие лепестки, ставшие еще более прекрасными и возвышенными на одинокой вершине отвесной скалы, заметаемой снегами и обдуваемой грозными ветрами.