Хотя я и занималась пилатесом в Денвере, мне было довольно тяжело идти. От солнца я потела и с каждым шагом все больше жалела, что до этого момента категорически отказывалась от кардиотренировок.

– Но черный же был нелегким маршрутом? – спросила я, изо всех сил стараясь идти наравне с ним. Боже мой, у этого парня наверняка есть моторы в походных ботинках. Иначе я не могла объяснить, как он шел с такой скоростью.

– Синий – для пожилых. – Было что-то тревожное в его тоне. – Теперь перестань болтать и иди, Пузырик.

Я проигнорировала самое глупое прозвище в истории человечества и остановилась.

– Это же сложный маршрут?

Кейден повернулся ко мне лицом и теперь шел спиной вперед. Надеюсь, он споткнется о камень и скатится вниз с горы. Это мое единственное желание, учитывая его противную ухмылку.

– Меньше болтай, больше иди, – сказал он и пошел, как надо.

К сожалению, мои молитвы не были услышаны.

Боль в мышцах и полное отсутствие сил заставляли меня чувствовать, что эта пытка длится часами и никогда не прекратится.

В какой-то момент Кейден покинул отмеченный маршрут. На мой вопросительный взгляд он просто сказал:

– Поверь мне, оно того стоит.

Поверь мне. Да кто бы говорил.

Я больше никогда не буду ничего с ним делать. Никогда.

Но мы шли дальше.

Он вел меня через самые противные корни деревьев и толстые ветви. Я дважды упала, к слову, он мне не помог, и я чувствовала жжение на шее в том месте, куда попал репейник.

– Почти добрались, – раздался голос Кейдена примерно в двух метрах надо мной.

Он повторял это на протяжении последних двух часов.

И на этот раз я не поверила ни единому его слову. Я была так зла, что меня заставляла идти дальше только одна-единственная мысль о том, как я столкну его с этой проклятой горы, едва мы доберемся до вершины.

Я переместила свой вес и подтянулась на огромном валуне. Когда мне удалось на него забраться, я отдышалась. Боже мой, я была совсем вымотана. Совершенно обессиленная, я сидела на камне, собираясь рухнуть на спину, чтобы отдаться боли, но тут Кейден подхватил меня под мышки и поднял обратно на ноги. Секунду я стояла, пошатываясь, прежде чем он отпустил меня.

И тут проблемы с дыханием вдруг ушли на второй план. Я схватилась за руку Кейдена, потому что внезапно почувствовала себя невероятно маленькой.

Там, внизу, лежал мир.

Ни одно изображение в интернете не могло передать этот сумасшедший вид. Солнце отражалось на прозрачной поверхности воды, его свет был таким ярким, что мне пришлось закрыть глаза ладонью, чтобы в точности все разглядеть. Мы находились так далеко на вершине горы, что могли смотреть вниз на верхушки огромных деревьев.

Я сделала глубокий вдох и почувствовала только одно: ясность.

Здесь, наверху, не было слышно ничего, кроме приятного шелеста листвы, стрекота сверчков и щебета птиц. Мне стало так… спокойно.

В этот момент я могла наконец ощутить свободу, которую так долго желала. Будто она полностью наполняла меня, от кончиков пальцев ног до корней волос. Даже мышцы больше не болели, жизненная энергия вернулась ко мне. Меня переполняло безумное чувство, которое…

– Ты ведь не начнешь снова рыдать? – В голосе Кейдена прозвучало отвращение.

Я не смогла ответить. Слова исчезли. Мое желание спустить Кейдена с горы тоже улетучилось. Вместо этого я отпустила его руку и быстро вытерла рукавом глаза, которые стали влажными, чего я даже не заметила. Только спустя несколько секунд вернулся мой голос.

– Просто солнце слепит.

– Все в порядке, – произнес он и устроился на скале.

Я осторожно сделала то же самое и оперлась на ладони.

– Когда я впервые оказался здесь, то был так же ошеломлен.

– У тебя тоже глаза слезились? – весело спросила я и опустила веки.

Солнце светило мне в лицо, и я наслаждалась его приятным теплом.

Несмотря на единение с природой, которого мы только что достигли, мне было на удивление прохладно. Наверно, потому, что я вспотела.

Кейден презрительно фыркнул:

– На случай, если ты забыла: я – мужчина.

– Ах, неужели? – иронически воскликнула я.

– Разве ты этого не заметила? – Голос Кейдена прозвучал так близко от моего уха, что я вздрогнула и открыла глаза. – Я должен предоставить тебе доказательства?

От бархатного тона его голоса по коже побежали мурашки, не имеющие ничего общего с холодом. Я тяжело сглотнула. Он был так близко ко мне, что я могла различить каждую морщинку вокруг его глаз, как и красивый изгиб губ, которые теперь изогнулись в легкой улыбке.

– Это то, чем ты обычно здесь занимаешься? Представляешь девушкам особые доказательства? – спросила я, поспешно отводя взгляд. Я сердито потерла грудь, надеясь, что это успокоит мой пульс. Чертов Кейден с его чертовым обаянием и чертовыми неоднозначными комментариями.

– Я был здесь с Итаном и Спенсером. Это твой вступительный экзамен, – пояснил он, опускаясь на локти. Потом запрокинул голову и повернул лицо к солнцу.

– И? – спросила я, обхватив руками колени. Он приподнял подбородок.

– Что и?

– Ну что, сдала?

Взгляд Кейдена невозможно было понять.

– Этого я еще не знаю.

Мы какое-то время молчали, и я позволила себе насладиться видом на долину. Я была в других городах, путешествовала с родителями и смотрела разные достопримечательности, но никогда не чувствовала такое удовлетворение. Я была страшно горда. Не только потому что забралась на гору, но вообще. Потому что я наконец попала туда, куда так долго стремилась.

– Спасибо, – невольно вырвалось у меня. Я снова почувствовала жжение в глазах, но, к счастью, на этот раз смогла сморгнуть слезы.

Я ощущала взгляд Кейдена на себе, но не могла заставить себя посмотреть на него. Чтобы сделать это, я должна была отвести взгляд от красоты долины, которая раскинулась перед нами, а это последнее, чего я сейчас хотела.

Вечером перед первой лекцией в университете я была так взволнована, что в обычных обстоятельствах не сомкнула бы глаз – но ведь днем я карабкалась на гору! Наверняка мой коматозный сон был связан с походом и свежим воздухом.

Однако волнение вернулось, когда на следующее утро я открыла глаза и мы с Доун наконец оказались на нашем первом занятии по литературе. Мы были в эйфории от предвкушения.

Реальность довольно быстро вернула нас на землю. Мы сидели посреди огромной, безнадежно переполненной аудитории. Я едва могла следить за лекцией: было так шумно, что я не понимала ничего из того, что лектор читала. Она даже не потрудилась повысить голос или попросить остальных утихомириться. Устное участие в занятии также оказалось нежелательным, к чему я определенно должна была привыкнуть.

– Как поживает этот сукин сын? – прошептала Доун, толкая леденец по деревянной скамье. Утром за кофе я уже рассказала ей о субботней вечеринке и должна была ответить на кучу вопросов. Видимо, теперь настала очередь следующей темы.

Я медленно разворачивала фантик, тем самым давая себе время на размышления.

– Он довольно угрюмый, но, думаю, мы поладим, – сказала я чуть позже. – Вчера он взял меня с собой в поход.

– Это кодовое слово для чего-то извращенного? – с надеждой спросила Доун, и ее глаза засветились.

Я попыталась подавить смех, но тут до нас донесся шикающий звук. Девушка, сидевшая на скамейке перед нами, обернулась и строго посмотрела на меня.

Я прижала руку ко рту.

– Нет, – промямлила я. – Мы на самом деле ходили в поход.

– Зачем?

– Я хотела посмотреть на природу, а он, по-видимому, очень любит заниматься пешим туризмом, – сказала я, пожимая плечами.

Доун хихикнула.

– О, верю тебе на слово, что Кейден любит походы. – Теперь она поймала на себе сердитый взгляд девушки перед нами.

– Тсс, Доун, – упрекнула я ее с напускной серьезностью.

Перед лекциями во второй половине дня – у Доун курс творческого письма, у меня – семинар по кино и телевидению, мы вместе отправились на обед.