мы должны проявлять бдительность во всем

(дальше хозяйка дома была ей неинтересна)

включая наш язык, продолжила она; вы замечали, что слово «черный» чаще всего произносится с негативными коннотациями?

к ужасу Аммы, все закивали, да что это с ними?

а Нзинга заговорила о расовом подтексте выражения «наступить на черный коврик», вместо того чтобы перешагнуть через него, о том, почему не следует носить черные носки (зачем топтать самих себя?) и пользоваться черными мусорными мешками, поосторожнее с черным понедельником, черными шарами, черными мыслями, черной магией, черной овцой и черным сердцем, она принципиально не надевает черные трусики (не хватало еще себя обкакать!), как странно, что вы не знаете таких простых вещей

все опять кивают, Амма поглядывает на Доминик: она это серьезно? и ты с ней согласна? но та, похоже, готова поддержать весь этот бред сивой кобылы

зато Амма уже наелась, придется самой отвечать этой бабе, поскольку у остальных мозги превратились в сплошную кашу

лично я не вижу проблемы, обращается она к ораторше, последний раз я обкакалась в подгузник

здесь и там послышались смешки, вот и отлично, ей удалось развеять эти чары, а Нзинга сразу взбеленилась: Амма, сейчас не место дешевым шуточкам, лучше послушай «Спасительную песню» Боба Марли и постарайся освободиться от ментального рабства

Амма хотела поблагодарить Нзингу за своевременный диагноз «ментальное рабство», но вместо этого напомнила ей, что африканцев стали называть «черными» гораздо позже, чем это слово появилось в английском языке, поэтому нет никакого смысла в том, чтобы задним числом объяснять расовые коннотации ежедневным словоупотреблением, и, делая это, ты можешь довести себя до безумия, а заодно, боюсь, и других

странно, что ты этого не понимаешь

не прошло и минуты, как Нзинга откланялась, а вместе с ней и Доминик

Амма была только рада проводить глазами это чудо-юдо по имени Синди

прежняя Доминик на ее месте высказалась бы точно так же

зато нынешняя Доминик ведется на любую хрень в устах этой жрицы вуду

как такое могло произойти?

Амма надеялась, что эта фаза болезни у ее подруги сама собой закончится, когда Нзинга вернется в Америку

она же рано или поздно вернется?

когда их знойное лето закончилось, Доминик трусоватым голосом сообщила Амме по телефону, что Нзинга поставила ей ультиматум: или она уезжает с ней в Штаты, или они разбегаются – я не занимаюсь любовью на расстоянии, д’рагуша

Доминик, уехать с этой женщиной будет с твоей стороны чистым безумием, сказала ей Амма

но та последовала за своей любовью в Америку.

Нзинга была непьющей и некурящей, вегетарианской радикально-сепаратисткой и феминистко-лесбийской подрядчицей, которая проживала и сколачивала дома исключительно на «женской территории» в разных уголках Америки – такая цыганка со строительным уклоном

Доминик была пьющей и курящей одну от другой, распространяла наркоту, радикальная феминистка-лесбиянка, плотоядный завсегдатай ночных клубов, продюсер женских пьес, жила в Лондоне

очень скоро она стала непьющей и некурящей, вегетарианкой, феминистко-лесбийской подрядчицей, строящей дома на женской территории под названием «Луна-Призрак», где позволялось селиться только лесбиянкам

другие женщины могли только наносить визиты, а взрослым мужчинам и мальчикам старше десяти лет и это было запрещено

подрядчики строили доступные по цене домики, чтобы заманить молоденьких женщин и таким образом внести свежую струю в стареющую коммуну

деревенский пейзаж «Луны-Призрака» с ее необъятным пространством и уходящей перспективой вдохновлял Доминик после загазованного воздуха, грязных улиц, лихорадочной суеты и жестких границ Лондона, где со страшной быстротой пролетала жизнь, и в этот маскулинный (по выражению Нзинги) столичный водоворот она сразу попала, когда приехала из Бристоля

им двоим выделили сруб на самой окраине, идиллический, от всех изолированный уголок, где они могли схорониться от окружающего мира и жарить себе лепешки в открытой топке

впереди открытые поля, а за спиной буковые, березовые и кленовые рощи

в первую ночь Доминик была слишком возбуждена, чтобы уснуть, она сидела на веранде в темноте и слушала незнакомые звуки дикой природы

и Амма пыталась ее лишить всего этого! что это, ревность, как полагает Нзинга? по ее словам, Доминик полностью вверила себя Амме как главному человеку в своей жизни, но та не справилась со своими обязанностями

они были духовными партнершами, никакого секса, а теперь это место заняла Нзинга, ее богиня, единственная и неповторимая, как Амма этого не видела? ее грубость во время ланча была непростительной, как она могла так переврать слова Нзинги, которая пыталась всего лишь помочь остальным понять суть расизма?

Нзинга добрая, у нее щедрое сердце

она вошла в жизнь Доминик, когда та была одна-одинешенька и на пороге чего-то совсем другого

она устала продюсировать театральную кампанию, слишком много времени уходило на сочинение заявок на гранты, это давно превратилось в конвейер, а отдача – какие-то жалкие десять процентов

на ее жалобы Амма, в сущности, никак не реагировала и постоянно ей напоминала, что они сильная команда – ты только посмотри, Дом, чего мы с тобой достигли

да, но в глубине души Доминик желала чего-то нового, некоего приключения, хотя не высказывала этого вслух и не представляла, какую это может принять форму

затяжные летние месяцы на острове Лесбос, где она валялась на пляже вместе с сотнями таких же лесбиянок, после семи лет подряд перестали ей казаться такими восхитительными

рабочие отпуска, конечно, приносили радость, но по-настоящему не грели душу, пару раз она съездила в Гайану и поняла, что жить там в открытую как лесбиянка она не сможет, а преподавание английского как второго языка где-то за границей, как это делали многие ее сверстницы, не входило в сферу ее интересов

вот тут-то планета Венера и подкинула ей на станции «Виктория» Нзингу, Великую Любовь, Которая Меняет Мир

в первую неделю их пребывания в общине «Луна-Призрак» их пригласили к Гайе на фуршет; будучи владелицей поместья, она завещала его доверенным лицам с условием, что оно на неограниченный срок останется «женской территорией»

ее дом представлял собой огромное ранчо со сводчатыми потолками, лоскутными покрывалами, скульптурами изгибистых женских тел, фаянсовыми вазами, буколическими картинами и гобеленами ее собственного изготовления

изображений мужчин здесь не наблюдалось

в принципе

гости вышли понаслаждаться теплым вечером, лужайку освещали горящие факелы, воткнутые в землю

из динамиков на веранде доносилось пение – чистое сопрано Джоан Баэз, скорбное контральто Джони Митчелл, густые мелодичные контральто Джоан Арматрейдинг и Трейси Чапмен

а еще пение сверчков, далекое уханье совы, воркующие голоса женщин… Доминик ощущала себя путешественницей во времени, попавшей в волшебную альтернативную реальность

все лица загорелые, здоровые, ничем не омраченные, свидетельствующие о том, что этим женщинам хорошо в одной компании

такое бьющее через край счастье казалось Доминик чем-то невероятным, она перемещалась среди этих незнакомок, и они приветствовали ее с неподдельным воодушевлением

что это, особый культ?

она привыкла к сдержанным лондонцам, которые окидывали тебя критическим взглядом, прежде чем решить, стоишь ли ты их потраченного времени

Гайя убрала седые волосы в пучок, кто-то щеголял с косичками, кто-то с короткой стрижкой, а одна черная парочка предпочла простоту брейдов

джинсы и широкие брюки, футболки и просторные рубахи, жилетки и жакеты, комбинезоны и мешковатые платья, никакой косметики и высоких каблуков