Анька поняла, что сглупила, но не унывала:

— Ну ладно, у меня же еще есть два желания.

— Наверное, если это честная и порядочная рыбка, то два.

— Неужели ты мне подсунул рыбку-мошенницу? — взглянула укоризненно и опять осыпала Никиту возмущенным потоком брызг.

— Ну, ты точно, как сварливая старуха, смотри, останешься у разбитого корыта.

— Я же не прошу быть царицей…

Так, мирно переговариваясь, они выходили из воды. Теперь снова друзья, снова держались за руки. Потом сидели рядом, трясясь от содрогающего их тела холода, прижимались боком друг к другу, согреваясь накинутым одним на двоих полотенцем.

— А если рыбка серебряная, то желания два или три? — проклацала она зубами.

— Кто ж знает, смотря как просить будешь, — Никита посмотрел на ее посиневшие губы, усмехнулся, еще крепче прижал к себе за талию, уткнулся носом в шею, легонько поцеловал и прошептал на ухо, — если честно, я думал — жемчужину попросишь.

— Вот еще, — хмыкнула, — я что, дура — на всякую фигню желания тратить.

Но если честно, то на данный момент одно из самых сильных желаний, которое опять у нее возникло — это поцеловать. Никита снова был так возбуждающе близок, так приятно касался губами ее шеи, так завораживающе шептал. Такой горячий у него взгляд и расширяющиеся, затягивающие в бездну зрачки. Хотя бы на миг хотелось лизнуть, его соленые тонкие губы, попробовать совсем чуть-чуть, но тратить на это желание очень глупо. Она тяжко вздохнула, склоняя голову на его плечо, и перехватила мрачный взгляд Олега. Он все это время напряженно наблюдал за ними. Злость выплескивалась из него. Недовольно швырнул камешек им в ноги, отвернулся, нагнулся над лежавшей рядом Таней, без стеснения поцеловал, та охотно ответила. Он теперь окончательно решил, что не будет больше бегать за этой чертовой девчонкой. Прав Никита надо развлекаться на полную катушку. Не такая уж Анька и принцесса, а просто милая. Таких милых полно. Вон, Танька тоже милая и знает, что хочет. И он ее тоже хочет.

Не один Олег мрачно наблюдал за ними. Алексей тоже тревожно поглядывал на жавшуюся к парню сестренку. Мозги ей вправить не получилось, придется этому обольстителю все по понятиям разложить. Стихи они, видите ли, читают! А то он не видел жадных взглядов и прикосновений. И сестра-дурёха ведется. Не могла, кого другого выбрать. Сразу же видно, что она лишь забавная игрушка для этого козла. Бросит так же, как и Ритку.

Рита лежала, подставив красивое ухоженное тело солнцу, уныло перебирала камушки. С Никитой так ничего и не получалось, тот, похоже, серьезно запал на девчонку. В принципе совет да любовь им, просто самой как-то не очень интересно оставаться не у дел. А рядом подсел, кто бы сомневался, Илья.

— Не сгоришь? Тебя намазать?

— Намажь, — она безразлично подбросила ему тюбик крема. Лежала, нежилась под его прикосновениями, потом обернулась, присела рядом, изящно поправляя купальник, обратилась с деловым предложением, — знаешь, мне не вставляет жить в этом общежитии, может, на двоих комнату снимем?

Без сомнения Илья был только «за». Его даже не смущало, что продолжение общения вне курорта с девушкой не предвиделось, да и впрочем, здесь на отдыхе тоже никаких отношений ему не обещали. Этот нюанс Рита сразу оговорила, сделав замечание про разные кровати.

«Плевать. Разберемся и с кроватями» — уверенно решил он, сразу же согласившись.

Остальные тоже положительно отнеслись к съезду образовавшейся «парочки». Теперь не надо было тесниться и все довольные разбежались, каждый по своей койке — места больше, дышать свободно, никакого двусмысленного положения и не пинаться по ночам.

Вечером раздобыли вина, чачу, коньяк — кому чего на выбор и по вкусу. Пожарили шашлыки. Отмечали приезд. На открытой террасе сдвинули столы, расселись всей честной компанией. Степан разливал:

— Никит, тебе чего?

— Да, все одно бадяга, лей той, где краски меньше, — махнул рукой. Он еще, когда выезжали покупать у местных дельцов продегустировал каждую. Как и из чего гнали продукцию, оставалось загадкой.

Анька тоже потянулась со своим стаканом.

— А ты куда? — возмутился Никита, окликнул брата, — Леш, ребенку тоже, что ли можно?

Тот неуверенно пожал плечами, поглядел на девчонок-подружек.

— Да, пусть вина выпьют немного.

Компания одобрительно загудела:

— Конечно! Взрослые уже. Сам в их возрасте разве не пил?

Парень сдался под общим напором, ткнул девчонку локтем в бок:

— Я и забыл, что тебе уже девятнадцать. Смотри, милаха, не дай бог напьешься и приставать начнёшь.

В ответ девчонка лишь фыркнула.

— Меня пьяного уговорить легко, — весело продолжил, — могу и не отказаться.

— Меня пьяного тяжело уговорить, чтоб вы там уговорились, — не одобрил услышанное Алексей, — ну-ка, Анютка иди сюда сядь, хватит там с ним обтираться.

Аня для вида недовольно проворчала, но пересела, ведь сейчас оказалась между братом и Вадимом. Оба не особо и следили, сколько она потягивала красной жидкости. Захмелела быстро. Голову уносило, беспричинно хихикала. Под столом нашла руку Вадима, млела от удовольствия, что он не отталкивал, даже сам положил ладонь на ее коленку, хитро подмигнул:

— Ты решила ко мне приставать?

— Ты против?

— Не против, — рука поползла вверх, но замерла у кромки шорт, — уж лучше ко мне, чем к нему.

— Ты определенно лучше, — заверила она и снова захихикала.

— Угу, — Вадим слова пьяной девчонки всерьёз не воспринимал, он вообще ее всерьез не воспринимал, похлопал ласково по ляжке и руку убрал.

"Да подумаешь, взрослый нашелся. Еще один надзиратель. Будут мне указывать с кем и что делать", — Аня решительно покинула двух опекунов. Сзади нависла над Никитой, обнимая, ручонками заскользила по голой груди, ныряя под полураспахнутую рубашку парня.

— Пошли стихи почитаем, — мурлыкнула она ему, скосила взгляд на Вадима, тот неодобрительно покачал головой:

"Вот бестолочь", — говорил весь его вид.

"А нефиг, считать меня ребенком", — отвечал ее нагловатый взгляд.

Вышли за калитку. Никита закурил.

— Ну что, концерт удался?

— Ты куришь? — поразилась она, проигнорировав вопрос.

— Угу, бывает, когда выпью. Я вообще категорически не хороший если пьяный.

Струйка дыма поползла из его губ. Девчонка пошатнулась, ее рамки приличия тоже разбежались — не соберешь.

— Дай тогда мне тоже, — развязно потребовала.

Окинул насмешливым взглядом:

— Ну, ты и накидалась, милаха. Кто ж тебе столько наливал?

Анька агрессивно попыталась толкнуть смеющегося над ней Никиту, еще больше зашаталась. Он удержал, прижал к себе спиной, руки бесцеремонно устроились на груди, пальцы поглаживали округлости.

— Стой, стой, держись не падай, — продолжал он смеяться, поднес к ее губам зажженную сигарету. — На кури, — дал затянуться.

Анька ожидаемо закашлялась, но еще сильнее обмякла. Все понеслось кругом, мозги не работали, остались только ощущения. А он уже бесцеремонно залез к ней под футболку, гладил голый живот, сжимал грудь, затягивался сигаретой, в перерывах целовал ее висок, шею, скулу. Она едва дышала, прислушиваясь к каждому прикосновению, и подставляла все новые и новые места для поцелуев. Повернулась, он скользнул по губам.

— Еще будешь курить? — голос был едва слышен, дыхание у парня в разрез ей рваное и тяжелое. Кивнула, приоткрывая рот. Тут же почувствовала короткое прикосновение его языка к своему. Знакомые мурашки разбежались по всем частям ее тела. Поспешно затягиваясь вновь предложенной сигаретой, попыталась их успокоить, но новый дурман, поступивший в голову, лишь усилил восприятие. Никита откинул окурок, развернул девчонку к себе лицом:

— Завтра опять будешь обижаться на меня, — обреченно произнес, приподнимая ее подбородок, склоняясь к губам.

— Буду, — она уверенно согласилась и тоже потянулась навстречу. Ничто не могло остановить обоих, просто потому что так хотели. Если очень хочется, то почему нельзя? Это ведь ничего не значит!