Я прикусила губу.

– Сейчас под крылом Данте тридцать малолетних некромантов. Тридцать детей на всем отделении, – продолжил Кельвин напирать силой слов. – После Отбраковки одного‑двух, самых слабых на потоке, распределят по городам на постоянное место службы. Все остальные уедут на стену прикрывать зад мирного населения. Защищать людей, что оскорбляли их, бросали упреки и камни! Беречь семьи, которые продали их на обучение в башню. Спасать высокомерных неопалимых боевых магов, считающих нас выродками!

Палач практически орал. Его пальцы впились в мою плоть, неприятно давя на трахею.

– Я хочу, чтобы ты как следует погоняла имеющуюся у тебя информацию между полушарий, Хьюстон. И в следующий раз, когда на твоем пути появится некромант, крепко сожми зубки и проглоти оскорбления, детка. Потому что ты знаешь про стену. У тебя нет щита «я‑не‑в‑курсе», за которым прячутся другие. У тебя нет права вести себя как избалованная дрянь. У тебя нет на это права, потому что Данте для них – любящий брат, заботливый отец и Мастер. А ты его супруга.

Со стороны входа раздался еле различимый шорох шагов, и беспокойная ночь голосом Данте приказала:

– Отойди от нее.

Палач прищурился и выпустил мою шею, давая возможность отдышаться и с ненавистью глянуть на отвратительного типа.

Прежде чем развернуться к брату, на лице этого гада появилась доброжелательно‑нейтральная маска человека, совершавшего вечерний променад по кладбищу и – вот так неожиданность! – встретившего в склепе знакомую. Нет‑нет, я и не помышлял придушить твою подружку. Просто руки очень удачно сошлись на шее. Рефлекс.

– Братец, – фальшиво воскликнул некромант, сверкая подхалимской улыбочкой.

– Я не потерплю подобного тона в адрес Кейт, – хлесткими фразами можно было колоть дрова. – Еще раз повысишь на нее голос – будешь иметь дело со мной. Еще раз оставишь синяки на ее теле – мы подеремся. Еще раз посмеешь воздействовать на нее – я сломаю тот хрупкий лед, на котором держится наше общение.

Кельвин издал странный звук. Нечто среднее между восторженным «ух ты» и недоверчивым «гонишь».

– Я ясно обрисовал свою позицию? – громыхнул раздражением глава отделения некромантии.

Внешне картинка оставалась спокойной, но на энергетическом уровне эти двое только что оскалили зубы и вздыбили загривки. Воздух начал едва уловимо потрескивать от перенапряжения, а меня – жрать вездесущее комарье.

– Более чем, – кивнул в итоге Кельвин, всем видом демонстрируя глубокую обиду.

Он миновал брата, и не иначе как из чистой братской любви намеренно задев того плечом, обернулся на пороге и напоследок пронзил меня взглядом.

– Подумай, Хьюстон.

Совет прозвучал достаточно мирно для человека, который едва меня же не придушил. И этот контраст между насилием и спокойствием пугал гораздо сильнее любых прямых угроз.

– Прошу прощения. У Кельвина есть ужасная привычка лезть туда, куда не следовало бы. – Данте приблизился, осторожно коснулся пальцами моей шеи, виновато вздохнул. – Как вы, Кейт?

– Я‑то в норме, чего нельзя сказать о происходящем. – Решительно оттолкнулась от стены и кивнула в сторону выхода. – Расскажешь, что тут происходит? А то честное боевое, ещё немного неразберихи и криков, и я психану. И это не та версия Кейт Хьюстон, с которой ты бы захотел познакомиться вот прямо сейчас.

Данте был сообразительным человеком, поэтому быстро смекнул, что меня лучше не доводить до состояния разгневанной фурии. Мы вышли из склепа и быстрым шагом миновали центральную аллею.

– Едва пришло сообщение о нездоровой активности на кладбище, я отправил Влада на разведку, – делился сведениями некромант. – Он осмотрел сектор и заподозрил зараженную могилу, которая дает кластер. Знакома с этим понятием?

Мотнула головой.

– Кластер – это большое скопление одинаковой потусторонней активности. В нашем замке «Когти ворона» устойчивый кластер призраков. Один мой коллега создал кластер из мертвых псов для охраны заповедника…

– Случаем не Жуткий лес?

Че‑то вспомнилось, как кто‑то из ребят травил байки про это жуткое место и браконьеров, которые лично приносили на пост тушки убитых лис.

Данте кивнул и распахнул дверь сторожки, где по логике бдил ночами сторож.

– У каждого кластера есть источник, который создает устойчивый магический канал для пробуждения. Обычно это магический артефакт, чьи настройки сбились из‑за повреждения, а если рядом есть накопитель энергии, то кластер начинает подпитываться ещё и от них. Таким образом, одна неспокойная могила заражала и беспокоила вполне себе смирных покойников.

Мы миновали скрипучую прихожую и очутились в комнате, чуть больше той клетушки, где нынче были вынуждены ютиться мы с Решкой и плотоядным растением.

В центре беспорядка и грубо сколоченной мебели высился стол, на нем барыней возлежала карта. Самодельная, изрисованная сотней цветных карандашей.

– Кластер в этом квадрате. – Указательный палец некроманта показал участок. – Мертвецы искажают заклинания упокоения, не давая возможности точно определить место захоронения источника. Поэтому сейчас первая группа уводит и отвлекает мертвецов в противоположный сектор, а вторая с лопатами наголо ищет источник.

Открытие третье: у некромантов был план. Ну просто шикарный план использовать боевых магов в качестве морковки, за которой побегут восставшие мертвецы.

И ладно бы честно все рассказали, мол, так и так, нужно, ребят, немного побегать и поорать, пока мы старательно изображаем из себя бульдозер в некромантском прикиде, но нет! Они играют втихую.

Типичные некроманты.

Я, конечно, повидала многое. Была готова ко всякому. Но такой подставы, как сегодня, точно не ждала.

– Меее, – возмутились из угла сторожки вместе со мной.

– Предупреждаю, копытный, не драконь меня. У меня малиновый пояс по плевкам огнем.

Послышался отчетливый звук удара, возня, и из‑за перегородки выскочил драколич.

– Сам дурак! – крикнул он себе за спину.

– Мееее! – донеслось в ответ.

Спайк поперхнулся от возмущения и повернулся к хозяину.

– Нет, ты слышал, Данте? Ты слышал, КАК это голубое безобразие с розовой бородкой меня обозвало? – И уже в сторону загона. – Да вертел я на хвосте все твои меканья! Понял?

Драколич насладился звуком удара, радостно кивнул и потрусил к нам.

– Я чет никак не пойму, – ворчал он по пути. – Зачем нам Тотошка, если Эдвард орет похлеще армии шопоголиков на распродаже?

Присоединяюсь к вопросу.

– Эдвард некромант, – пояснил Данте. – Он мертв от рождения, как и все мы. Восставшие не воспринимают некроманта как угрозу или источник пищи. Как бы громко он ни кричал, мертвецы не отреагируют на его эмоции.

С гнусным хихиканьем память услужливо подсунула воспоминание того, как пыль медленно оседает за сбежавшим Владом, а мы с мертвецами стоим и таращимся друг на друга в полнейшем недоумении. И никто не помышляет об убийстве.

Открытие четвертое: на моей стене таки появится плакат с полуголым Владом.

Отгоняя от меня жуткое видение, в сторожку протиснулся Петр в компании с Гертрудой. Чтоб вы лучше понимали, Петр был из той особой категории мужчин, в которых из женщин влюблена только мама. В случае с данным субъектом, еще и Гертруда. Последняя, к слову, продемонстрировала исключительно кошачью способностью становиться «текучей» и просочилась сквозь крохотный для зверюги таких размеров дверной проем.

– Мастер, – голосом, которым обычно выражают соболезнования родственникам покойного, позвал Петр. – Боевые маги хрупкие и быстро ломаются. Остался последний.

Я возмущенно поперхнулась и закашлялась, силясь опровергнуть наглый поклеп на моих братьев по оружию и отделению. Данте тотчас заботливо сунул в руки чашку с подозрительным варевом.

– Поторопи Влада, пусть активнее работают лопатами. Спайк, готовь Тотошку к выходу в свет. Его черед отвлекать мертвецов от источника. Кейт, мне понадобится помощь…

Но в чем могла бы заключаться эта сомнительная помощь, мне было не суждено узнать. Гертруда издала очень характерный звук, с которым пища готовится вернуться на свет.