Влад, вынужденный отбиваться от вожака стаи, чутка переусердствовал и смертельно ранил зверюгу.

Остальные гиены с подвываниями разбежались.

И я почему‑то склонялась к мысли, что их испугал вид озлобленного старшины. Может, конечно, и загодя настроенное заклинание, что зажег один из четырех помощников, но мне больше нравился вариант с гневом старшего и его кустистыми бровями, исполняющие танец ярости.

Короче, отряд угодил в яму неприятностей глубиной с саму ночь.

А потом мы начали выбирать новую приманку взамен подвернувшего ногу Барто, и… Да, господа и дамы, мне вновь крупно свезло.

– Кейт! Уфф… Кейт, притормози! Притормози, мне надо в кустики, – заявил этот… этот… слов нет, кто!

Я не просто притормозила. Я споткнулась и встала как вкопанная.

– Ты издеваешься? – прошипела, наклоняясь к наглой морде.

Вот честно, еще немного, и я начну завидовать тем, кто не знаком с драколичем. К чести Спайка, хвостатому хватило совести вжать виноватую башку в туловище и добавить мольбы во взгляд.

– Хотелось бы, но зов природы нельзя спланировать, – жалобно выпалил он, сжимая задние лапы. – И если ты продолжишь так злобно на меня зыркать, то я опозорюсь прямо здесь и сейчас.

Я очень правдоподобно рыкнула и взмахнула рукой, проводя между собой и местным аналогом гиеноподобных стену огня. Драколич рванул к ближайшему камушку, спрятался за ним и огласил Безумную пустошь радостным стоном:

– О даа… Кайфушечки!

С трудом подавила желание взорвать каменюку и обломать гаду все «кайфушечки». Неужели так трудно было сходить в кустики в лагере?

– Хьюстон, – позвал ящер, – у нас проблема!

Да что опять?! Лопуха поблизости не нашлось?

Сжав левую руку в кулак и лелея мечту спалить эту зубастую зверюгу, дабы больше не подвергать нервную систему стрессам, я повернулась.

Спайк в волнении переминался с лапы на лапу. За ним пытались мимикрировать под камень два некроманта – высоченный полуорк и тощий эльф в убийственно‑фиолетовой бандане. Оба негодяя сжимали в руках мешки.

Вот и за что мне это?

– Я вас убью, – выдохнула я.

Все трое синхронно вздрогнули.

– Спокойно, парни, – вклинился Спайк. – Если она кого‑то пристукнет или спалит, то уже после того, как мы доберемся до своих. Я ведь прав, Кейт?

Я непринужденно улыбнулась. С такой же непринужденностью удавка стягивается на шее смертника.

Некроманты попятились, но в одном Спайк был прав – выяснять отношения и копать могилы под пепел, когда твои пятки кусает стая хищников, – это не самая здравая затея.

– Вперед! – командным голосом рявкнула я, кивком указывая направление.

К счастью, некромантам и дохлому, но подозрительно языкастому дракону личные приглашения на кремовой бумаге не потребовались.

Зеленый гигант выбился вперед. Мешок на его поясе весело подпрыгивал, подгоняя нас мелодичным перестуком выкопанных костей. Вторым, высоко подкидывая коленки, трусил подвывающий от ужаса Эдвард. Он спотыкался, ругался, но целеустремленно оставался на ногах, худых и малость кривоватых для «идеальных эльфов».

Я трусила в хвосте, терзаемая голодными взглядами гиен и вопросом: с какого перепуга Спайк бежит рядом, а не в голове этого состава идиотов и счастливчиков?

Он ведь мой языкастый компас, который так отважно вызвался вывести меня прямиком к отряду. Путеводная звезда до лагеря. Поводырь для слепого…

– Спайк… мы что? Мы заблудились?!

– Не мели чепуху! Мы не заблудились! – возмущенно дернул башкой ящер и посмотрел в сторону практически идентичных холмов и камней. – Я просто потерял ориентир.

Ну да, теперь я спокойна, как покойник в гробу.

Правда, аж от сердца отлегло.

Подумаешь, у нас двое некромантов‑неучей и гиены на хвосте! Справимся. Сейчас, только драколич вспомни, т откуда мы прибежали, а так…

Эдвард споткнулся и таки рухнул в объятья неприветливой почвы Безумной пустоши. Рухнул со свойственной только ему грацией носорога. Активными взмахами рук. Истеричным воплем.

Окончание последнего потонуло в гоготе возрадовавшихся удаче хищников.

– Рычай, камни! – скомандовала я. – Спайк, придержи их.

– Многоуважаемая публика, любите и не жрите! – заголосил Спайк, где‑то за спиной. – И раз… раз… раз‑двау‑три! Ру‑ту‑ру‑ту‑ту‑ту‑ту! Ру‑ту‑ту! Ру‑ту‑ту!

Я быстро и без оглядки кинулась к каменной груде, где уже засели некроманты. Запрыгнула на первый камень, выбрала место и перепрыгнула на следующий валун, зацепилась за выступ сверху, подтянулась. Еще немного кряхтения и пыхтения, и я перевалилась через край.

– Спасибо, что подали руку, – с укором повернулась к двум некромантам и нахмурилась.

С видом обескураженной овцы эльф сидел на корточках у самого края. Рядом в позе «замысловатые четвереньки» замер верзила. Взгляды обоих некромантов были направлены строго вниз. Туда, где в эту секунду совершал свой отвлекательный маневр Спайк.

– Ру‑ту‑ру‑ту‑ту‑ту‑ту! Ру‑ту‑ту! Ру‑ту‑ту! – неслось над долиной.

Не выдержав, я обогнула Рычая сбоку и тоже посмотрела вниз.

Мда…

Драколич почему‑то всерьез воспринял свою же идею танцевального батла, и сейчас офигевшая от происходящего стая подвергалась психической атаке.

Спайк танцевал.

И не абы что, а новомодный и, прямо скажем, бесстыдный танец, быстро прижившийся в столице.

Да, друзья, это был староградский попотряс в исполнении драколича.

Раскрыв пасти и вывалив языки, гиены с полным отсутствием понимания сути происходящего следили за жертвой, трясущейся в танцевальной агонии.

Эдвард неожиданно вскочил, сорвал с головы бандану ужасной расцветки и, пританцовывая на месте, стал размахивать ею над головой. Рычай включился в общее безумие и начал отбивать ритм своими огромными ладонями.

– Тверк! Тверк! Тверк! – не забывали скандировать эти идиоты.

Я поскорее закрыли лицо руками, чтобы не видеть этот коллективный позор.

Боги войны, если безумие заразно, даруйте мне иммунитет.

– Ру‑ту‑ру‑ту‑ту‑ту‑ту! Кейт‑тебя‑сейчас‑прибью!

Спохватившись, я судорожно похлопала себя по карманам куртки.

Где там этот дурацкий подарок?

Как подсказывал инстинкт самосохранения – в ситуации коллективного помешательства и ниар‑сет некроманта сойдет за компас. Подарок (да‑да, тот самый, что Влад презентовал) пропитался поганым характером своего хозяина. Едва я сунула руку в карман и нащупала пальцами ключик, тот нырнул в крохотную прореху и завалился в подкладку.

– Ру‑ту‑ру‑ту‑ту‑ту‑ту! Кейт!!!

Поминая ырку, я резанула внутренний слой ткани ножом и вытащила крохотный ключик на обычной бечевке. Одновременно с этим единственная здравомыслящая гиена взобралась наверх (не иначе как чудом), весьма удачно подкралась со спины и бросилась на добычу.

Повалив меня лицом вниз, хищник сжал челюсти и принялся с остервенением рвать воротник куртки. Я мощно двинула гадине локтем в пузо, вывернулась из‑под тяжелого тела и вскочила, чтобы иметь преимущество атаки.

– Кейт!!!

Полузадушенный вопль Спайка и ржач гиен стали доказательством того, что попотряс больше не работает.

Я сконцентрировалась на огненной сути, зажигая на ладонях два ярких сгустка пламени. Рычай мужественно выругался. Эдвард взял испуганное ми второй октавы. И мы приготовились встретить конец.

Если бы кто‑то писал истории наших жизней, то мог бы ограничиться одним предложением на каждого. Что‑то типа: «Кейт Хьюстон всегда куда‑то бежала и сражалась. Рычай, громила с добрым сердцем, был принцем, который учился быть обычным. Эдвард запомнился многим своими модными взбрыками».

Про дохлого питомца главы отделения некромантии написали бы что‑то в духе: «Спайк был тем, кто всегда ехидничал, и даже смерть не отучила его хамить от страха».

С диким воем и хохотом конченых психов стая бросилась на драколича. И угадайте, что сделал драколич?