– Да ерунда, – попытался успокоить сам себя Р-Нат. – Сбежала из какого-нибудь зоопарка или из лаборатории. Неужто во всём Космосодружестве не найдётся подобных особей? Ведь как-то же их изучают?

Цепкий взгляд Зенита пригвоздил теннисиста, заставив того вжаться в стену:

– А ты уверен, что в суулуунском орбитальном борделе есть лаборатория? Назови хотя бы один мало-мальский зоопарк на Суулуу, сынок!

– Ладно, капрал, какие у тебя предположения? – Лыжникову стало жалко Р-Ната, попавшего под горячую руку начальника.

– В том-то и дело, что никак у меня это в голове не укладывается! – Капрал в сердцах стукнул кулаком по внутренней обшивке звездолёта.

Ещё чуть позже ситуация усугубилась. Выяснилось, что командор Дипер после побега из борделя на борту корабля так и не объявился. А злополучные треугольники обнаружились не только у Вонахапа. У всех, по одному на каждого члена экипажа. И эти треугольные рисунки жутко чесались.

У врача Шлемофонцева треугольник оказался на спине между лопаток. У Биолога – на подошве ступни. Из-за своего плохого зрения он не сразу нашёл злополучную фигуру и обрадовался, что избежал общей участи. Но востроглазый Р-Нат его огорчил. О'Юрич нашёл свой треугольник на плече. У Повара рисунок разместился на ладони.

Р-Нат долго упирался и отнекивался, но когда заметили, как он ёрзает, сидя на кровати, с него всей толпой стянули пижамные штаны. Треугольник у теннисиста красовался на ягодице, что вызвало в палате веселье, не соответствующее серьёзности сложившейся ситуации.

Под шумок, пока разоблачали Р-Ната, капрал взял с тумбочки Бортинженера фломастер и незаметно намалевал себе треугольник возле локтевого сгиба, где это сделать было быстрее всего.

Зачем я это делаю? Чтобы не допустить паники и не утратить с трудом возвращённое к себе доверие. Сначала я сам должен разобраться, почему странные треугольники появились у каждого разведчика нашего отряда, кроме меня. Разобщение в сложившейся чрезвычайной ситуации недопустимо.

Едва не плача от обиды, Р-Нат натянул штаны и выскочил из палаты, прихватив с собой мыло и мочалку.

Факт загадочного появления треугольников на какое-то время всецело завладел мыслями обитателей третьей палаты. Хотя Лыжников со свойственным ему скептицизмом полагал, что рисунки им вытатуировала безумная рыжая красотка, когда все напились до невменяемого состояния.

Но никто, кроме капрала, не обратил внимания на произошедшие со всеми разительные перемены. Например, Эндрю по инерции продолжал считать себя Поваром «Нулевого парсека», прорезающим глубины космоса в недрах звездолёта «Довженко-19». Хотя всякая надобность подыгрывать Зениту уже отпала. Мало того, Лыжников находился в непривычном для него нейтральном состоянии: не было ни признаков депрессии, ни избыточного восторга. Он в задумчивость бродил по отсеку, изредка подходя к иллюминатору и всматриваясь в небо.

Бортинженер с самого пробуждения принялся интенсивно тренироваться: отжиматься от пола, растягивать связки, выпрыгивать вверх из глубокого приседа. Бак Ровский вместо того, чтобы привычно валяться на кровати, подставив свои «ветки» солнцу, выпросил у Левапа очки и внимательно разглядывал через них насекомых, ползающих по оконному стеклу.

Врач Шлемофонцев не хихикал и ничего не бормотал себе под нос, а регулярно подходил к раненому Штурману, осматривал его повязку, проверял пульс и накладывал руку на лоб. Сам же капрал обнаружил, что его руки не пытаются нащупать предметы, за которые можно крепко ухватиться в ожидании приступа эпилепсии. Вместо этого они непривычно спокойно и расслабленно покоятся на простыне.

Запись № 24. Неужели Бестелесым удалось то, над чем мы безуспешно бились несколько последних дней? Они исправили последствия ошибки бортового компьютера и починили память всей команде «Нулевого парсека». Вернули нам максимальную функциональность для борьбы с Белой Муреной.

В каком же отчаянии находилась сверхразумная раса, если они были вынуждены выбрать произвольную группу космонавтов в бескрайней Вселенной и возложить на неё свои надежды.

И какое же счастливое стечение обстоятельств, что этой группой оказались наиболее подготовленные гуманоиды во всём Космосодружестве! Легендарная восьмёрка звёздных разведчиков, отряд «Нулевой парсек». О нём складывают небылицы, которые наводят ужас на обывателей. Но эти сказки бледнеют в сравнении с тем, через что нам довелось пройти на самом деле, дабы выжить и победить.

Но случайность ли здесь замешана? И пройдём ли мы, нуль-парсековцы, самое страшное испытание во Вселенной – испытание Бездной Мурены?

Вернулся Р-Нат с лицом мрачнее самой чёрной тучи. Оттереть злосчастный треугольник ему не удалось. Он также сообщил, что Командор лежит привязанный в наблюдательной палате.

– Выходит, что защитная автоматика Дипера не пропустила, – заключил капрал. – Искусственный интеллект заблокировал его в карантинном шлюзе.

– Значит, наш скромняга Командор таки огулял инопланетянку! – хлопнул в ладоши Лыжников. – И, судя по всему, самую горячую.

– Фурдорию! – хохотнул Серджио, заставив лежащего Вонахапа болезненно поморщиться.

– Ничего смешного тут нет, – осуждающе поглядел на Врача Р-Нат. – Этот ваш огуляка пронёс на корабль что-то очень опасное!

– Если больше никого из нас не заблокировало в карантине, значит, треугольники опасности для бортовых датчиков не представляют, – рассудил Биолог.

– И мой шрам тогда тоже не заразный с точки зрения ИИ, – Штурман облегчённо вздохнул. – Слава двоичной системе!

Пока семеро уцелевших бойцов «Нулевого парсека» маршировали на завтрак, их уже традиционно сопровождали завистливые и восхищённые взгляды. Рана Штурмана горела, но он не подавал виду. Появление парней в столовой даже вызвало хлипкие аплодисменты.

Примкнуть к отряду звёздных разведчиков мечтает каждый. Но не каждый на это способен. Видимо, трудяги и туристы с «Довженко-19» уже наслышаны, как мы увели звездолёт от воронки сверхновой. Кто-то возводит города на планетах, кто-то добывает на астероидах ценную руду. А мы всего лишь день за днём спасаем планеты, астероиды и прочие объекты бескрайнего космоса.

Экипаж расселся за столом. На завтрак каждому полагалась слегка подгоревшая пшёнка и варёное яйцо.

– Прямо как Космосодружество. – Капрал легонько катнул яйцо по столу и загрустил.

– В смысле? – Повар деловито выковыривал содержимое яйца ложкой прямо в кашу и тщательно размешивал, создавая очередной бесхитростный деликатес.

– Понятная и герметичная микровселенная, объединение цивилизаций, в рамках которого действуют единые законы. Защищена от неизвестности, словно скорлупой, непроницаемой материей до сих пор неизученного свойства. – Зенит легонько постучал по яйцу ногтём. – Сколько кораблей Космосодружества сгинуло, пока разобрались и рассчитали координаты «скорлупы» – не счесть.

Капрал легонько продавил ногтём самый кончик яйца. Р-Нат, заслушавшись, машинально начал подбрасывать яйцо, словно теннисный шарик.

– И лишь мизерная дырочка связывает нас с неизвестностью. Именно там находится Последний Рубеж, на охрану которого брошены объединённые силы Космосодружества. – Зенит уложил яйцо на ладонь, словно решая его дальнейшую судьбу. – Но что, если Белая Мурена настолько могуча, что всё же просочится через дырочку, сметя все наши барьеры? Или даже расколет скорлупу в любом месте, где захочет?

Биолог принялся поспешно чистить доставшееся ему яйцо, не обращая внимания на встревоженные взгляды коллег. Щурясь, не оставил ли он где скорлупы, Ровский для гарантии тщательно обдул очищенное яйцо и откусил половину. Бортинженер сунул яйцо в рот и начал жевать его прямо со скорлупой.

– Холестерин вреден для потенции, – предупредил Шлемофонцев.

С этими словами он с хрустом раскатал яйцо по столу, сграбастал его в кулак и, что есть силы, дунул в него. Очищенное яйцо вылетело с другой стороны кулака прямиком в кашу Р-Нату, обдав того брызгами. От неожиданности Р-Нат не успел поймать подброшенное яйцо из своей пайки, и оно полетело на пол.