Я сидел с закрытыми глазами, слушая наставления древнего и могучего воина, но, что было странно, темнота не поглощала взор. Вместо тьмы я видел поляну, где светилась каждая травинка. Здесь искрился воздух, поднимаемый потоками, что не в силах попасть на плато, и сияло само небо, одаривая меня эйфорическим блаженством.

Я поднялся на ноги и, оглядевшись, не увидел ни Блика, ни грубого и пафосного Зэра. Вместо горного плато, на котором я начал свою медитацию, во все стороны расширялся дикий и недружелюбный лес. При взгляде на эту цветастую и непролазную зелень и стены деревьев первое, что пришло мне на ум, — слово «джунгли», изображение которых я видел лишь в книгах.

У нас в северном Перекате, да что там в северном, во всём Перекате, стране, где и находится Трест, такой растительности нет. Даже на самом юге. Ни тебе пальм, ни лиан, одни кривые березки и елки в низинах болота, а вверху гор камни и мерзлота.

Как-то один из офицеров рассказывал, что такие температуры и такой климат в наших краях из-за того, что теплые океанические ветра не проходят сквозь вершины Сломанного пика. Но были в умеренном климате и плюсы, не случалось ураганов и заморозков.

Рассматривая место, которое Зэр назвал жизненной сферой, я где-то на уровне подсознания понимал, что это эффект медитации, но тем не менее всё ещё с трудом осознавал этот факт. Осмотревшись и прислушавшись, я увидел птиц, но их щебетание не было похоже на воркование наших голубей и воробьев. Нет, правильнее будет сказать, что местные птицы скорее пели, перекликались или же дразнили друг друга, подхватывая оборванные мелодии собратьев.

Жаркий и влажный воздух, напоминавший атмосферу старой доброй бани, наполнял легкие, и мне пришлось сделать несколько больших вдохов, чтобы хоть немного свыкнуться и начать спокойно дышать.

— Уа-а, у-а! — раздалось откуда-то сверху, и вслед за этими гортанными звуками прямо к моим ногам посыпались мелкие зеленые листья.

Тут же подняв взгляд, я увидел, как на лианах раскачивается короткошерстный диковинный зверь с, на удивление, разумным взглядом.

— Уа — а! У-у а! — Неожиданный наблюдатель начал вновь раскачивать сплетенную из веток и лиан конструкцию, то ли от безделья, то ли с целью привлечь моё внимание.

— Ну чего тебе? — поморщился я, не понимая, что ожидаю услышать в ответ.

Гость же показал мне средний палец, на котором я успел разглядеть похожий на кольцо предмет, а затем, повернувшись ко мне ярко окрашенными в алый цвет седалищными мозолями и звонко хлопнув себя по заднице, прыгнул в чащу.

«Что за хрень тут вообще происходит? Он меня так приглашает или что?» ― Ситуация была довольно странной, и я попытался окликнуть Зэра, который знал гораздо больше, чем я, но даже спустя минуту призывов я по-прежнему стоял в одиночестве посреди незнакомой местности.

― Чёрт. Хоть бы рассказал, что делать, после того как всё начнётся. А ещё учителем себя возомнил…

Проклиная древнего монстра в виде императора, я, подобрав палку, пошел в направлении удалявшейся обезьяны. Это животное выглядело разумным, и, возможно, следуя за ним, я смогу понять, что делать дальше.

Такая мысль была, конечно, не особо умной, но в мой ситуации особого выбора-то и не было. Стоять на месте и ждать — это не про меня. К тому же ненавязчивая мысль о бижутерии на кольце того зверя подталкивала меня догнать его и постараться узнать, где он оно добыло кольцо. Может, это необычное и голожопое животное обнаружило какие-нибудь сокровища, и, если мне действительно повезёт, я смогу хоть как-то отблагодарить Лару за всё, что она сделала для меня…

С такими незатейливыми мыслями я стал двигаться в направлении сбежавшего зверя, тревожа различных тропических насекомых под ногами и стайки мелких птиц, которые тут же взлетали, слыша мои неаккуратные шаги.

Время здесь текло непривычно, и, по моим ощущениям, прошло около часа, прежде чем на фоне шума падающей воды я смог услышать визжание и звуки борьбы. Они доносились спереди, и я, уставший от однообразия, ускорился в надежде застать потревоживших атмосферу виновников.

Вскоре джунгли отпустили меня, и когда я вырвался к быстрой горной реке, застал удивительное зрелище. Мои шуточные фантазии о сокровищах будто воплотились в реальность, и, наблюдая, как гора золота и украшений, наваленных в лодку, уплывает в сторону водопада, я чувствовал, что нахожусь в какой-то нелепой сказке.

Наконец наваждение отпустило меня, и я сосредоточился на приведших меня сюда звуках. Взгляд зацепился за сражающихся с другой стороны реки, животных, и, судя по тому, что я видел, бой был неравным.

Знакомого мне зверя терзала за лапу нереально здоровая ящерица, и, судя по её мощным челюстям, рептилия могла вмиг оторвать ногу мелкому по сравнению с ней примату, но тогда обезьяна сумела бы ускользнуть, а её врагу нужна была добыча целиком.

Я стоял с палкой на песке, разделяющем джунгли и реку, наблюдая два одинаковых быстротекущих процесса: лодка с несметными богатствами, коих хватило бы и мне, и Ларе, да и всему Тресту, если понадобится, уплывала, а шансы бабуина в драке стремительно таяли.

Жизнь животного, которое, скорее всего, умрёт от полученных ран или несметные богатства, плывущие в сторону водопада?

А что бы выбрали вы? Срываясь в стремительный бег, я заорал, замахиваясь палкой, в душе проклиная себя за глупость и мягкосердечность, которые уже не раз аукались мне большими проблемами.

Я бежал к аллигатору, краем глаза прощаясь с уходящими от меня сокровищами, и мысленно в который раз просил прощения у Лары.

«Возможно, я так и умру, не отблагодарив её за доброту и веру в меня».

Сырой ветер хлестнул меня по лицу, будто напоминая о том, что, стоит сосредоточиться на текущем моменте, и, придя в себя от потери горы золота, я занес оружие для удара.

Казалось, ящерица, продолжавшая упорно тащить обезьяну в воду, даже на замечала меня, но когда тяжёлая палка прилетела ей по морде, я будто увидел в её глазах обиду и злость, мол: «Дружище, что за дела?»

Тело рептилии, извиваясь, вздрогнуло, а вместе с ним закрутился и запищал примат, всё еще находившийся в плену зубов хищника.

Понимая, что эта атака лишь взбесила охотника, я тут же отдернул палку и будто мечом с силой уколол в глаз, стараясь протолкнуть своё орудие как можно глубже. На этот раз удар оказался эффективней, и зверь, открыв от боли пасть, резко извернулся и клацнул челюстями прямо перед моим лицом.

В напряжении, на адреналиновой волне я был готов к чему-то подобному и отпрыгнув сторону, по привычке выставил перед собой левую руку, на секунду забыв, что сражаюсь с палкой и без щита.

Мгновения аллигатор смотрел на меня, мигая поврежденным глазом, параллельно наблюдая, как его пища скрывается в лесу, а затем, будто отзеркаливая мои движения, шаг за шагом стал отступать в воду.

Я всё ещё чувствовал дрожь от скоротечной схватки и совсем не желал продолжать сражение с подобным зверем, поэтому, заметив, как тот ретируется с поля боя, облегчённо вздохнул, но до самого последнего момента не ослаблял хватки на своём оружии.

Наконец всё закончилось, и я остался один на один со своими мыслями. Упущенная лодка с сокровища будет ещё долго сниться мне в кошмарах и, вздыхая над утраченной возможностью, я не мог не проклинать себя за свой характер.

Опустившись на сломанное дерево, я чувствовал, как напряжение отпускает меня, и, наблюдая за бурным течением реки, что обрывалась водопадом, я поймал себя на мысли, что было бы, если бы я выбрал лодку?

Поток моих мечтаний прервал раздавшийся слева шорох, а затем медленно и осторожно уже знакомый зверь спрыгнул с ветвей, приземлившись рядом со мной.

Его коричневая шерсть была окроплена красным, но чудом казалось то, что огромная рептилия не причинила ему почти никакого урона.

— Уа-а! У-у-а! — Произнёс примат, ковыляя ко мне смешной переваливающейся походкой.