— Я наслышан о ваших бравых похождениях.

— Ну, — собеседник осекся. — После того, как он принял, чтоль благопристойный сан, он разумеется отказался от всех этих, мирских забав. — Ухмылка так и не слезла с его круглого морщинистого лица.

Неожиданно с боку от них раздался протяжной вой.

— Нее-ет! За что!

Толпа, в месте откуда шел плач было наполнено стражниками. Принц резко свернул в сторону, несколько затянутых в латы всадников тут же его опередили и принялись распугивать толпу. Стражники им в этом помогли.

Перед принцем и его спутниками предстояла печальная картина. В одном углу старая женщина навздрыд рыдала над окровавленным телом юноши-подростка, а в другом, в грубых объятиях стражников бултыхался короткостриженый бородач. Стражник скинул его на землю, второй связал ему руки кожаным ремнем. Под ногами стражников валялась окровавленная киянка. Все было предельно понятно: бородач забил парнишку деревянным молотком и тут же попался городской страже. Но вот за что?

— Проклятые полукровки! — Взревел бородач. — Они нас всех убьют, прирежут как свиней! А сраный король и пальцем не пошевелит! Будь он прок… — кулак стражника прервал его терраду.

«Так вот оно что» — подумал принц и развернул кобылу обратно. Толпа вновь сомкнулась над печальной картиной.

— Сколько погибло во время беспорядков? — Ведя коня вперед и упершись взглядом в его холку спросил принц.

— Точно не знаем, около полусотни…

— Тридцать восемь убито только на этих мостовых, — неожиданно твердо начал принц — два десятка на улице ткачей и дюжина ремесленников из представителей Дану, двое из которых искусные кузнецы. Несколько бедных мореходов полукровок-иллирийцев забиты в гостинице у самого замка. А сколько из них было повинны в резне в Храме?

Старик промолчал.

— Вот именно! Никто. Те, кто это сделал, и не были в столице. — Продолжил принц. — И не мне об этом вам говорить.

— Людям нужно было выпустить ярость. — Подытожил его собеседник. — Уж пусть лучше на них, чем на вас, принц. — Тихо проговорил он. — Но…я вынужден признать, что я ничем не смог помочь вашему брату в этой ситуации, видимо, я уже слишком стар.

— Ну что вы… — голос принца резко стал более мягким. — Не принимайте мои замечания близко к сердцу, лорд Грегори. Вы нам нужны, вы мне нужны. — Он по молодецки хлопнул престарелого лорда по плечу. — Ну что, может ускоримся!

Лорд Грегори Бортон улыбнулся, увеличивая число морщин на своем круглом, лишенном растительности лице.

Ускорившись, колонна всадников съехала с мостовой и проскакав по освобожденной алыми накидками улочке очутились на широкой, выложенной камнем, предзамковой площади, за которой следовали невысокие, примерно в два человеческих роста каменные стены с аркообразным въездам. У самой арки в приветственной позе, со скинутыми копьями стояло два королевских гвардейца. Алые камзолы городской стражи у них были заменены на серые, почти белые поддоспешники и стальные позолоченные панцири с выбитым на них сжатым кулаком — знаком королевской власти. Они гордо салютовали, стукнув древками пик о землю.

Часть всадников отделилась от колонны при въезде в арку, а оставшихся, тут же окружило десяток слуг. Одним ловким движением спрыгнув с коня, принц кинул поводья подоспевшему конюху. Сзади раздавалось кряхтение лорда Грегори: ему помогали слезть двое слуг, хоть он и отчаянно упирался. «Старый верный дорогой лорд Грегори Бортон» — принц провел его печальным взглядом. Принц усмехнулся, сколько он себя помнил лорд Грегори всегда был рядом, с его отцом, с его матерью, которую он почти забыл, теперь вот с ними. Он был верным солдатом, верным, хоть и слегка глуповатым советником, но более того он всегда был и остается верным другом семьи. Принц застал его еще молодым, всегда смеющимся круглолицым воякой, с роскошными усами, и смотреть, как практически единственный человек, кому истинную привязанность он испытывает с детства, угасает, было тяжело. Тяжелее было только видеть страдания отца-короля, что уже несколько месяцев даже обделаться самостоятельно не может.

— Эх, вот когда щеки у меня были повыше, а не спадали на самые плечи! — Усмехнулся лорд Грегори, поддерживаемый пажем.

«Когда щеки у меня были повыше» — принц усмехнулся, любимая фраза старика, перед тем как что-нибудь вспомнить из молодости.

— Если вы бежите разыскать брата, то он в своем кабинете, как всегда. — Торопясь, прокричал лорд Грегори, когда принц уже поднимался ко внешней двери замковых покоев. Она располагалась практически по центру и не чем не уступала дворцовым воротам, в которые они только что въезжали За ней скрывались покои стражников, слуг, кабинеты лордов, покои принцев и короля. Внизу располагался уютный огромный склеп. Все в одной уютной каменной коморке.

— Да, знаю. — Принц повернулся к старому лорду. — Мне было бы приятно видеть вас на заседании совета, милорд.

На лице старика появилась тень сомнения и непонимания:

— Но, мой принц, я не вхожу в состав совета.

— Знаю, но все-таки придите, пожалуйста, я вас прошу.

Лорд молча кивнул. Принц улыбнулся.

Узкая дверь в кабинет младшего сына короля Йорвена II выглядела намного беднее всего окружающего ее замкового убранства. Даже мраморный коридор, усеянный цепью разукрашенных колонн выглядел пристойней этой, обитой железом, махины. Охранял ее один совсем еще молодой рыцарь из личной королевской гвардии. На панцире с золотым кулаком не было ни единой вмятины, ни единой царапины. Увидев принца, парень быстро выпрямился и робко вытянул руку поперек двери, другую, он положил на узорчатый эфес меча:

— Простите, сэр, но милорд просил, чтобы его не беспокоили. — В его голосе слышалась волнительная дрожь. Он явно знал, кто перед ним стоит, но приказ есть приказ.

— Тогда передай милорду, что прибыл его брат и хочет его увидеть! — Громко, так чтобы его было слышно через дверь, крикнул принц.

— Да, сейчас, — парень открыл задвижку в верхней части двери: — милорд, ваш…

— Заходи уже, Гластейн! — Послышался раздраженный голос из темного дверного проема.

Принц улыбнулся и зашел в отпертую рыцарем дверь. Оказавшись внутри, он быстрым взглядом пробежался по темной комнатушке, заваленной свитками, книгами и осевшей повсюду пылью, которая служила его брату кабинетом. Его младший брат всегда окружал себя огромным количеством чужой писанины. И было время, и его он сумел подсадить прочесть пару тройку трактатов. Нет, Гластейн конечно читал выданные учителями церковные книги и несколько трактатов о налогах и военном деле, но от брата он перенял иные книги. В основном, это летописи, крайне скудно описывающие времена до Альфреда Святого или народные сказания об Артуре Рейне. Еще парочку пошловатых рыцарских баек, довольно-таки неплохо написанных, надо было сказать и прочее.

— Редманд! — Принц обнял начавшего вставать с кресла браться и принялся его трясти. — Ты давно ел, побледнел, не видел тебя месяц, а кажется, что ты постарел на пару лет!

— Последние дни оказались весьма напряженными. — Пробубнил Редманд.

— Наслышан, наслышан….

— И что думаешь? — Редманд вопросительно посмотрел на брата.

— Разочарован твоими действиями брат. — Гластейн попытался это сказать более мягким тоном, но не вышло. — Прости, но ты допустил все эти беспорядки.

— Понимаю. — Редманд сел на широкое деревянное кресло. — Убийство первосвященника застала нас врасплох, мы сами не знали кого винить. По улицам слухи расползлись быстрее, чем я успел собрать лордов, а большинство стражников, если и не присоединились к погромам, то крайне не охотно вмешивались. Все были напуганы, а напуганной толпе нужна кровь.

— И вы ей ее дали…

Редманд задумчиво покачал головой. В комнате воцарилась тягучая напряженная тишина. Гластенй не хотел так сразу накидываться на брата, но получилось как получилось. Пытаясь отстраниться от напряжения, он перевел взгляд на кипу свитков и книг на комоде на который он упирался ладонями. Большая часть книг была без корешков и со стертыми надписями на обложке, которые уже и прочесть нельзя было.