— Ладно, придется им туда спустится, если наш новый союзник не хочет сам разобраться с отступниками.

Ответа не последовало.

«Значит, самим разбиратся» — понял Мердок. Хельк сидел бледнее луны, светившей за окном.

— Я разберусь — вмешался Бругга, — незачем стражи в говне ковырятся, тем более, там и мои ребята возможно ютятся. Если ты не против.

— Я согласен, пускай все знают, что ты вернулся.

— Мне нужны будут твои люди, которые их знают, а то, что же, мне всех хватать.

— Хорошо. Что с ними будет?

Бругга оскалился, скотский ответ для скотского дела.

— Ну, так и порешим. Теперь, что касается поножовщины в цеховых мастерских.

Сэр Энкель поправился в кресле:

— Я уже разобрался, теперь все будет тихо. Ну, как обычно.

— А глашатаи?

— Скрылись, но я покарал тех, кто из-за их слов начал резать своих.

— Скольких передали стражи?

— Двоих, зачинщиков.

Мердок задумался: сэр Энкель сделал все правильно и эффективно, этим он был доволен, но побег глашатаев было плохим явлением. По сути, это означало, что воронята в столице, и как только шумиха уляжется, они вновь выйдут на улицу. Когда стража разгромила странный притон с безумными детьми, которое они прозвали «гнездом», в цеховых кварталах вспыхнули разногласия, ведомые словами глашатаев ворона, некоторые рабочие, подмастерья и прочие обделенные принялись резать мастеров, даже совершили нападение на стражу. И все это в один день, Энкель, конечно, довольно быстро с ними разобрался, казнив с десяток самолично, но тем не менее, такое влияние на умы пугало. Больше пугали только одурманенные дети в старом приюте. Мердок поежился от воспоминаний.

— Нужно найти их, Энкель.

— Там теперь день и ночь мои глаза и уши, в каждом бараке.

— Хорошо. Все силы кидайте на поиски хоть каких-нибудь следов воронят.

— А что, хренов канцлер не справляется. — Буркнул Бругга.

— Хренов канцлер помог нам накрыть гнездо, но мы должны быть начеку. И к тому же, у него и так дел много. А воронята это в первую очередь, наша проблема, ваша, господа головорезы. Ваш заработок и влияние упадет в первую очередь.

Энкель и Бругга закивали в знак согласия. Хельк думал о чем то своем, и явно воронята беспокоили его меньше всего. Мердоку он не понравился, он ожидал увидеть кого-нибудь на вроде Ангуса, так как тот тоже был выходцем из восточных пределов, но видел лишь молодого глупого, поставленного на свою должность кем-то другим. Не хозяин положения, не лидер для своих людей, а лишь пустой ставленник. Канцлер бы наверняка попытался бы заменить его на другого. А этого…а этого убрать, пока не сделал хуже. Но Мердок не был Эревардом Гисом.

Глава 16.

В стене щитов.

Тан Дунланг не снискал бы такую славу, если бы не оставлял послания своим врагам. Не обошел он и поверженных горцев, хоть большая часть конных сумела улизнуть, и северянам еще предстояло выследить их и дать бой. Железноногий оставил знак севера в честь этой, хоть и малой победе: девять отрезанных голов на кольях вокруг места резни. Тан пытался найти самые грозные вражеские лица, самые крепкие головы.

В этой картине Дунланг видел особую красоту. Перед отъездом он еще несколько минут взирал на место стычки и свое творение с холма.

— Твой отец делал подобное, и боги были к нему благосклонны. — Обратился он к Хагу. — Помни это. В этом наша сила.

— Если это была лишь малая часть горцев, представляю, что сейчас у Железнобокого. — Хаг попытался перевести разговор, слишком часто Дунланг припоминал ему деяния отца, правда, в отличии, от его земляков, делал он это с неким восхищением.

— Думаю, твоему дяде намного проще. — Дунланг усмехнулся и загадочно провел глазами по полю. — Горцы нас обхитрили. Видал всадника с железной мордой? Это их вождь — Ллейд, хитрый сраный ублюдок. Когда то мы были с ним одной крови и вместе стояли в клине, но теперь… — тан выдохнул. — Но теперь этот ублюдок вождь вороних сукиных детей. — Он сплюнул.

— Вороньи дети?

— Ага…Тебе дядя не рассказывал? Самые мерзкие из всего их каменного народа. Своими случками с Даннан они и забыли, что они нашего племени. Убрали всех наших общих богов и возвели вороний престол, и теперь молятся пернатой суке — Матери ворон, имел ее я во все щели.

Хаг порылся в закромах памяти, вспоминая знакомое имя.

— Матерь ворон — пробубнил он под нос.

«Ах да, хромая дочь Лунга, что обозлившись на величие и красоту собственных братьев и сестер, нашла утешение среди чумных племен в северных пещерах». Уроки отца и дяди не прошли даром.

Дунланг послал вперед, по следам горцев своих разведчиков. Оставшимся воинам, дав несколько часов передышки после боя, чтобы легко раненных могли залатать, а воины могли бы перевести дух. Самому тану это, как будто бы и не требовалось, он подбадривал всех воинов, одним лишь своим внешним видом: невозмутимым, стальным медведем проходил он сквозь ряды своих бойцов. Над его похотливыми шутками смеялись даже раненные. В такие моменты Хаг видел в их глазах радость сквозь боль, они радовались тому, что выжили, радовались тому, что среди них есть такой как Дунланг, и что он их тан.

А вот сыновьям Железнобокого передышка явно бы не помешала. Вейл и его друг-рыцарь сразу же принялись запивать кровь вином, а вот Хагу и Вогану даже кусок в горло не лез. Младший и вовсе побледнел от вида сотни мертвых тел, с разбитыми головами, рваными и колотыми ранами, лежащих на подушке из собственной крови. Весь его азарт, что излучался перед боем испарился, но лишь внешне. Вид поверженных его стрелами врагов, породил внутри новый азарт, новые чувства. Он не обратил внимание на то, что выискивание на месте бойни убитых лично им воинов, превратилось в короткую незамысловатую, жестокую игру.

«Вот тот, со сбитым шлемом, попал прямо в переносицу, а вон тот рыжий, и наконечник моей стрелы торчит из его окровавленной макушки. А вот этого я пристрелил на скаку, прям в прыжке, вон моя стрела из его груди торчит. А вот этот ублюдок чуть не уложил Хага, но уложил его я» — пролетало в голове у Вогана, когда он проходил между трупами.

— Скольких ты уложил? — Он подсел к отдыхающему брату.

— Некогда было считать. — Хаг почти уснул.

— А я вот восьмерых. Правда, с десяток ушли от стрел, но ничего…Еще достану.

— Экий ты кровожадный — Хаг лениво перевернулся на бок.

— Ты видел как я того срубил, прям на бегу. А ведь он бы тебя на кусочки порубил и плакали твои поиски. — Воган явно был перевозбужден, — стрела прямо в шею! И я даже не целился. Просто подскочил и выстрелил, меньше секунды, меньше секунды, а какой результат!

— О боги, ты можешь перестать, я хочу вздремнуть. Нам скоро опять идти.

— Ладно, ладно. Как ты думаешь у отца сейчас так же?

— Думаю нет, Дунланг сказал, что это были главные силы горцев.

— То есть, они нас обманули?

— Видимо да.

— Так надо послать к отцу! — Воган всколыхнулся. — Если это так, то отец гоняется с полтора сотнями за тенью!

— Ему же лучше. Дай вздремнуть а…

— Пойду к Вейлу. — Обиженно пробубнил Воган.

Внутри него кипели страсти. Он поучаствовал в первой в своей жизни битвы! Страх уже ушел, но азарт не унимался, он был готов перестрелять еще с сотню горцев, он чувствовал себя непобедимым пока в его руках лук, а на поясе отцовский клинок. Правда, отцовский меч в дело он так пустить и не успел. Всех врагов на подлете успешно срубал оберегавший его Вейл. Брат в своем рыцарском облачении и длинным мечом казался ему действительно непобедимым. Под его ударами пало не менее десятка воинов, так показалось Вогану. Когда он подошел к брату, тот уже во всю распивал и объедался засоленным мясом со своим товарищем и несколькими воинами Хрорека.

— А вот и он! — Усмехнулся Вейл, протягивая брату бурдюк с вином. — Как тебе первая кровь?

— Я думал, будет сложнее.