На кухне слышалось какое-то шарканье и опер понял, что спать здесь еще не ложились, а света с улицы не было видно, так как кухонное окно выходит на другую сторону. Он почувствовал, что именно здесь должна крыться разгадка гибели несчастной девушки.

– Здравствуйте, – опер представился и уже очно предъявил служебное удостоверение. – Извините за позднее беспокойство, скажите кто проживает в этой квартире?

– Я и дочь, – сдержано, глухо и коротко ответил мужчина, опустив глаза.

– А где она сейчас? – спросил опер. -Мне необходимо с ней поговорить, – и он стал продвигаться в сторону кухни.

Мужчина не то, чтобы откровенно, но старался не пропустить его туда. Опер все же зашел на кухню и увидел там сидящую за столом круглую рыжеволосую женщину несколько вульгарного вида в соответствие с окружающей обстановкой.

На столе стояла выпивка – не допитая бутылка красного вина и закуска – нарезка копченой колбасы и сыра. Здесь же пепельница, наполненная окурками. Еще был какой-то майонезный салат и порезанные дольками яблоки.

На кухне, как и во всей квартире было прибрано и достаточно уютно. Но дух, царивший здесь, почему-то вызывал неприятные ощущения. Женщина испуганно посмотрела на опера и сжалась в комок.

– Вы супруга? – он глазами указал на мужчину.

– Нет, это моя знакомая, – не дав ей открыть рта он ответил сам.

– Вы сказали, что живете вдвоем с дочерью, прошу прощения, а жена?

– Она умерла. Вернее, погибла в ДТП.

– Извините, – опер сделал вежливую паузу. – Так вы мне не ответили, где сейчас ваша дочь?

– Она спит в своей комнате, – он указал на закрытую комнатную дверь.

Опер оторопел. Как спит? Вы уверены? Мне необходимо в этом убедиться.

– Может не стоит ее тревожить? – для порядка спросил мужчина. – Она часа три назад пришла домой и никуда не уходила. Вон в прихожей ее обувь. Она же не могла уйти разутая.

Опер вопросительно посмотрел на стоящие возле входной двери две пары женских туфель разного размера и мужские ботинки.

– И все же я прошу у вас разрешения зайти в ее комнату.

Он уже в глубине души думал, что было бы хорошо, если бы девушка мирно спала в своей кровати и несчастье миновало эту квартиру. Но чуда не произошло. Комната была пуста, а на кровати лежало лишь отброшенное в сторону одеяло. Дверь на балкон была приоткрыта. Стало очевидно, что девушка, жившая в этой квартире и тело, найденное под балконами одно и тоже лицо.

Принять смерть родного человека – что может быть больней? Жизнь переламывается на две части – до и после. От обрушившегося несчастья порой невозможно отойти никогда. Опер ненавидел и всегда боялся таких столкновений с чужим горем. Но по долгу службы ему не раз приходилось бывать в таких обстоятельствах.

Он посмотрел на застывшего в изумлении хозяина квартиры и, сдерживая участившееся дыхание сказал:

– Вы пожалуйста держитесь, но дело в том, что под вашими балконами обнаружена девушка. Она, очевидно, разбилась при падении с высоты. Вам необходимо опознать не ваша ли это дочь?

Мужчина резко, но молча сел на кровать, обхватив голову руками, потом также резко вскочил, вышел на балкон и посмотрел вниз. Там он увидел что-то накрытое покрывалом и людей в полицейской форме и гражданской одежде.

Вернувшись в комнату, он стал судорожно ходить, взад-вперед очевидно стараясь прийти в себя. В это время в комнату зашла не выходившая до этого из кухни рыжая и спросила:

– Что случилось?

– Уйди на место! Гневно, как собаке, приказал мужчина.

Рыжая покорно ушла назад на кухню.

После такого обращения опер сделал скидку на нервное состояние отца, потерявшего дочь, но у него возникало все больше вопросов и загадок.

Мужчина тем временем перестал ходить по комнате и сказал,

– Пойдемте.

Опер предупредил, чтобы в квартире ничего не трогали и попросил рыжую пройти вместе с ними. Она в свою очередь попросила хозяина вызвать такси, так как очень хотела уехать домой. Опер на всякий случай записал ее данные, но строго запретил уезжать, потому что она должна быть опрошена в обязательном порядке.

Опознание подтвердило начальную версию. Да это была та самая девушка. Теперь предстояло выяснять все обстоятельства гибели. Самое важное из них состояло в том, что мать девушки погибла меньше месяца назад. Налицо вырисовывалась причина самоубийства. Тем не менее опер выдвинул три версии.

1. Самоубийство 2. Девушку с балкона столкнули насильственно.

3. Падения не было. Под балкон положили тело, имитируя падение.

Закончив осмотр трупа и места происшествия, следователь прокуратуры, выслушав наработки опергруппы и жадно выкурив сигарету, раздавала следующие поручения.

Участковый должен обеспечить понятых на осмотр квартиры, так как понятые присутствовавшие при осмотре трупа наотрез отказались от дальнейшего участия в этом процессе. Ему же и зональному оперуполномоченному полагалось продолжить поиск свидетелей, что казалось невероятным до наступления дневного времени суток. Оперу было поручено взять объяснения с отца погибшей и его рыжеволосой подруги. Официальный допрос следователь отложила, так как приняла решение не возбуждать уголовное дело и оставить материал для проведения дальнейшей проверки, считая основной версию самоубийства.

Проведя все необходимые мероприятия на месте обнаружения трупа, отправив тело на катафалке в морг, члены оперативной группы с хозяином и его рыжеволосой спутницей вернулись в квартиру.

Участковому к тому времени удалось найти и уговорить двух недовольных граждан присутствовать в качестве понятых. Следователь с новыми силами принялась составлять протокол теперь уже осмотра квартиры. Все описывалось тщательно, как и полагалось профессионалу. На первый взгляд все это не имело никакого отношения к происшедшему, но в случае совершения преступления и сборе доказательств для изобличения преступника каждая мелочь могла иметь решающее значение, вплоть до нарезанных яблок, спокойно лежащих себе на кухонном столе. Это могло пригодиться потом. Первоначальное же внимание акцентировалось на вещах, имеющих существенное значение здесь и сейчас.

Существенным опер посчитал отсутствие каких бы то ни было следов борьбы в квартире, наличие грязи на одной паре женской и мужской обуви и шпильку для волос, обнаруженную на балконе. Как он успел заметить такими шпильками был закреплен сноп волос на голове рыжей. К его огромной досаде факт обнаружения шпильки произошел в ее присутствии. Теперь заготовленный для нее вопрос: «не выходила ли она в этот вечер на балкон?» терял в силе. Она с готовностью могла ответить, что выходила до возвращения девушки домой. Теперь же осталось только наблюдать за ее реакцией, когда этот вопрос будет задан.

Предстоял еще поиск каких-либо записей, фотографий, интернет переписок и тому подобное. Осмотр места происшествия всегда длительный процесс. Надеясь, что следователь ничего не упустит, опер ушел на кухню, разложил бумаги на убранном столе и приступил к письменному опросу главных свидетелей.

Дина

Детство Дины можно было назвать беззаботным и счастливым. Она была единственным ребенком в семье, но не балованным. Родители ответственно относились к ее воспитанию, были в меру строгими, но любили дочь безгранично. Она отвечала им взаимностью.

Дина любила свой дом, ей всегда нравилось возвращаться в свою отдельную комнату, наполненную тихой спокойной жизнью. Мама с папой жили очень дружно. Если между ними случались мелкие ссоры, они происходили вне присутствия дочери. Радость и покой наполняли ее детское сердечко. Это отражалось и на ее жизни вне дома. Учителям в школе она не доставляла никаких хлопот, с ней охотно вступали в дружбу сверстники.

Казалось, что так будет всегда. Но однажды в их дом пришла беда – погиб отец.

Волею случая он находился на пустынной городской набережной и любовался величественной рекой, просыпавшейся после зимы, но все еще покрытой льдом, коварно ослабленным теплыми лучами весеннего солнца. В это время он услышал безумные крики и увидел, как трое подростков, провалившись по лед, судорожно цепляются за его кромки. Он, не раздумывая бросился спасать детей. Первого ему удалось вытащить на твердую кромку, но двое других уже не в силах были протянуть ему свои руки. И тогда он бросился в воду, чтобы вытолкнуть их из полыньи. Дети в ужасе судорожно хватались за него ища спасения, но тем самым забирали его последние силы. Каким-то невероятным усилием ему удалось вытолкнуть на лед второго пацана, когда третий уже скрылся под водой. Издав неслышный внутренний истошный крик, организм его сконцентрировался в последнем усилии, и он нырнул за тонущим ребенком. Из воды он вынырнул, держа за куртку бессознательное тело подростка. Он сделал затяжной вздох, взглянул на солнце, и начал выталкивать пацана на лед.