Не помню, когда, но моя память начала барахлить где-то ближе к утру. Возможно, в этом же временном районе я и отключился. Очнулся с очень тяжёлой головой и отёкшей мордой от назойливого телефонного звонка, наконец-то пробившего неподъёмный пласт тройной защиты моего глубокого сна. Причём сам айфон надрывался со стороны рабочего стола (возможно на последнем издыхании тихо умирающей зарядки), а я разодрал слипшиеся веки в позе полуживого трупа на угловом диване в зоне отдыха.
Чтобы определиться в пространстве и более-менее вспомнить, что же я такое и какого шайтана тут делаю, потребовалось, слава Аллаху, всего несколько секунд. А вот на остальное ушло чуть больше времени. И на то, чтобы приподняться, и спустить босые ноги на пол, задев при этом пару пустых бутылок из-под марочного виски, а потом ещё и попытаться отдышаться от нежданного приступа резкой тошноты и острой головной боли. Я даже не удержался и взвыл срывающимся рыком, будто это могло как-то приглушить раздражающие звуки назойливой мелодии или достигнуть слуха звонившего.
Каково же было моё удивление, когда на экране айфона я увидел имя упрямого абонента, который снова набрал мой номер, едва предыдущий звонок был прерван из-за вышедшего лимита на дозвон. Заодно и узнал который уже час. Мать его, пятый час вечера 31 октября! Значит, я проспал целый день? То-то меня сейчас так сильно тянет в уборную. Кстати, я и решил туда наведаться, как и принять звонок, хотя последнее сделал не сразу. Вначале доковылял до дверей ванной.
– Ника, какими судьбами? Или ты звонишь из аэропорта, чтобы попрощаться?
– Нет! Я звоню пока ещё из квартиры на Остоженке. Собираюсь с Эмином в Crocus Sity на обещанный мною Хэллоуин для него и его друзей. Ты же, как я уже поняла, явно не в состоянии заниматься сейчас сыном.
– Значит, так ты выполняешь то, что тебе наказывают сделать?
– Ты сам сказал, что у меня есть сутки на то, чтобы я преподнесла на блюдечке ценную для тебя информацию взамен на твоё требование – покинуть город и страну.
– Я говорил о возможности пересмотра своего решения касательно твоего ближайшего будущего. Про остаться, насколько я помню, вообще никто не заикался.
– В любом случае, тебе решать. Я всё равно не собираюсь бросать сына, ну, а тебе… Думай сам. Хочешь ли ты узнать что-то новое о своём Воробушке или нет?..
Грёбаная ведьма!
Я чуть было снова не зарычал, но телефон от головы всё-таки отвёл от греха подальше, хрипло выругавшись на турецком. Хотя сильней всего тянуло долбануть дорогим гаджетом о ближайшую стенку.
– У тебя пара минут, чтобы убедить меня в полезности имеющейся у тебя информации. Иначе Назар тебя повезёт не в Crocus Sity, а в ближайший аэропорт.
– Она прячется у Увалова. Точно не знаю, но, кажется, в загородном коттедже его родителей.
– Ты мне про него уже вчера говорила. И мои люди с ним связывались ещё до того, как я приехал на Остоженку. Он как раз собирался с друзьями в центр Наро-Фоминска за провизией и выпивкой для праздника, великодушно впустив в этот дом и Догана, и Маматова. Не скажу, что они прочесали там всё верх дном, но прошлись по всем комнатам, мансарде и подвалу, само собой, никого там не обнаружив. И ты ещё не сказала, КАК ему удалось вытащить Юльку из моего имения? Не по воздуху же и не с помощью телепортации.
– Она спрашивала меня про фирмы по доставке продуктов и прочего, с которыми ты сотрудничаешь, хотела узнать о графике, когда и кто приезжает в имение. Видимо, Увалов связался с кем-то из курьеров в одной из этих фирм, заплатил парочке дежурившим в тот день ребятам и… типа всё. Дело за малым.
– Обойти видеокамеры и не попасться под их объектив во время побега.
– Ага. Всё гениальное – просто. А вот что касается остального, увы. Ничего конкретного сказать не могу. Может он прячет её на одной из своих квартир или у друзей, или в общежитии универа. А может она на время решила смотать из столицы домой, проведать родителей. Хотя сомневаюсь, чтобы там пахло чем-то противозаконным или криминальным. Я бы на твоём месте постаралась уже выбросить Воробушка из головы и забыть навеки вечные. Если она кинула такого мужчину ради бывшего ушлёпка, продавшего её другому за помятый бампер чужого авто…
– Благодарю тебя, Ника, за столь ценную информацию, как и за смелость обо всём мне рассказать. Но, давай, ты не будешь лезть со своими дельными советами в мой огород, а я не буду, со своей стороны, давить на тебя и требовать покинуть город в ближайшие дни. Договорились?
Я не узнал собственного голоса. Вернее, не поверил своему железобетонному спокойствию и почти ровной интонации, пока вычитывал Щербаковой в трубку прощальные фразы. Потому что в эти самые секунды в моей голове полыхало адским пламенем неподвластное человеческому осмыслению безумие. Настоящим Армагеддоном. Персональным Концом Света. Моего света…
Глава 3
Юля
Я думала, что самый страшный ад в своей жизни я уже прошла и пережила, только… Похоже, я буду теперь вспоминать о нём, как о милом чистилище, наполненном пышной пеной для ванны и присыпанном лепестками роз, в обязательном окружении ароматических свечей и цветочных благовоний.
Как оказывается мало нужно для сравнения, впрочем, как и для полного понимания своей непроходимой тупости. Правда, для этого потребовалось ещё какое-то время. Причём немалое. Чтобы для начала не только разомкнуть глаза и частично прийти в себя, но и вспомнить-осознать, что же со мной произошло, где я и… почему до сих пор жива. Поскольку состояние действительно было слишком странным. Будто и вправду полуживым. Вроде бы и не сплю, но такое ощущение, словно наблюдаю сейчас за каким-то бредовым кошмаром. Весьма реалистичным, но пока ещё не настолько пугающим, чтобы как-то ему сопротивляться или что-то пытаться делать со своей стороны.
– О-о! Вы только посмотрите, мальчики! Наша принцессулька наконец-то открыла глазки. А то я уж было начала переживать о том, что проспит до самого утра и пропустит самое интересное.
Не помню, на котором разе, открыв снова глаза и снова (но более чётче) увидев тусклое сизо-серое помещение с низким потолком и блеклой лампочкой в дальнем углу, я услышала радостный восклик Щербаковой. А потом и увидела. Правда не совсем чётко. Она плюхнулась со мной рядом на пол, вернее, на постеленный подо мной пухлый матрац с колючим пледом, а может и одеялом. Точно сказать не могу, поскольку многие тогда вещи не спешили оседать в моей памяти подробными на детали картинками, а иногда и вовсе выпадали оттуда огромным кусками зияющих пробелов в чёрную дыру. И эта встреча с Никой тоже напоминала какой-то грубо смонтированный отрывок из откровенно бредового сна.
– Да уже пропустила. Хотя ей пока ещё рано светиться… – это что, голос Дениса?
И, кажется, не один только голос. Мой слух и тело начали улавливать более чёткую вибрацию с ритмичными звуками, схожими на приглушённую стенами музыку. А потом и топота чьих-то ног. И криков. Или не криков, а восторженных визгов? Видимо, прямо над моей головой в самом разгаре проходила какая-то вечеринка. Где именно, я пока ещё не могла представить. Мозг не хотел перегружаться не слишком приятными для меня выводами и пока ещё щадил мою психику вместе с остатками какого-то сильнодействующего транквилизатора в моей крови. Но многие картинки и услышанные фразы уже запоминал и “записывал”.
– Э-э, нет, моя любовь. Самое интересное – только впереди. Но всё равно жаль. Ведь так и не поймёт, что с ней будут делать. А представь, если бы понимала и соображала, какой бы вышел киношедевр. Хотел бы переспать с нами обеими?
– Да ты одна, как минимум, троих заменишь. Но, да… Наверное, было бы круто. Блядь, выдул уже четыре литра пива, а встаёт только от одних твоих слов…
– О! Смотри-смотри!
Я почувствовала, как меня пихнули в бок и вроде как попытались куда-то развернуть. Но, видимо, я оказалась не совсем подъёмной на скорую руку, после чего мне просто сунули под нос экран то ли большого смартфона, то ли планшета. Правда, я всё равно ещё не сразу сумела понять, что же от меня хотят и чем тыкают в лицо. Какой-то светящейся штукой, на которой что-то мелькает, и которая издаёт визгливый звук записанной музыки и чьих-то голосов?
