— Зайди пока в свою комнату. Но я найду тебя позже. — Он отпускает мою руку, и я не могу двигаться достаточно быстро, чтобы уйти от него.

Когда я вхожу в свою комнату, я закрываю дверь и щелкаю замком позади себя. Не то, чтобы это могло помешать ему войти, потому что даже я могу взломать замок. Я улыбаюсь, думая о Сэме, человеке, который был моим дневным охранником перед тем, как мы переехали. Он научил меня многим маленьким трюкам, которые я когда-то думала, что никогда не использую. У нас с ним всегда было много времени, когда солнце было высоко и в доме было тихо. Мы переехали так внезапно, а потом Сэм исчез из моей жизни. Он не был похож ни на кого из тех, кого нанял мой отец, и я скучаю по нему. Он был добр ко мне и сделал дни не такими долгими и одинокими. Он был моим другом, или самым близким мне человеком.

Я подхожу к своей кровати и сажусь, вынимая фотографию из кармана. Хотелось бы, чтобы в этот раз все было по-другому, когда я смотрю на него, но это не так. Она в моих руках в чёрно-белом цвете.

Бишоп и мой отец стоят рядом друг с другом на фотографии. Если бы это было снято сто лет назад, то тогда мой отец должен был бы быть вампиром. Или, по крайней мере, был бы человеком, но вскоре после этого обратился в вампира. Это не та история, которую он мне рассказывал.

Мой отец сказал, что Бишоп напал на него и мою маму, когда я была совсем маленькой. Он сказал мне, что его оставили умирать, но его спас другой вампир. Он сказал, что его обратили и он поклялся добиться справедливости для моей матери. Это не совпадает с временными рамками на этой фотографии. Мне всего двадцать лет, значит, его бы обратили только двадцать лет назад. Но эта фотография — доказательство его лжи.

Я никогда не видела, чтобы отец оплакивал мою мать, но я была такой маленькой. Когда он говорит о ней сейчас, он только злится на Бишопа. Все по-разному относятся к горю и, может быть, вампиры тоже. Его толкнули в совершенно новый мир, и у него все ещё был маленький ребенок, о котором нужно было заботиться. Он должен скучать по моей маме, потому что иначе почему его месть Бишопу так сильна?

Интересно, неправильно ли я это помню, и вдруг я не уверена в себе. Могу ли я допустить, чтобы эта история запуталась, или он действительно лжёт мне? Единственное, что меня беспокоит, это то, что Бишоп убил мою мать, и он должен заплатить за это. Конечно, я хочу, чтобы Бишоп заплатил, но чего это будет стоить? Я никогда не видела отца с другой женщиной, и это заставляет меня думать, что он не может двигаться дальше. Это милая и грустная мысль, и, может быть, поэтому он так сильно на неё давит. Если он сможет отомстить, он сможет наконец-то жить дальше.

Но те элементы истории, которые он мне рассказал, не соотносятся с фотографией, которую я держу в руке. Мои глаза возвращаются к Бишопу и я чувствую странное покалывание повсюду. В последнее время оно растет, а теперь я чувствую притяжение к нему. Интересно, возможно, я хочу отомстить сама, почему же ещё я должна чувствовать себя так по отношению к человеку, который разорвал мою семью на части?

Он не только забрал у меня маму, но теперь забрал и моего отца. Гордон не тот отец, каким он когда-то был. С тех пор, как он рассказал мне все о том, что он вампир и как он стал им, я всё ещё вижу в нем того же человека. Мой отец. Он не был вампиром, а потом человеком, он был всё тем же человеком для меня, но нельзя больше сказать этого. Он может переходить от милого к ночному кошмару за две секунды, и я клянусь, иногда я вижу, как он держит себя в руках. Интересно, возможно, он сходит с ума. Может быть, Бишоп — причина, по которой он такой. Чем ближе мы к нему подбираемся, тем больше мой отец сходит с ума.

Мой отец всегда учил меня держать нос подальше от его дел, и я всегда так делала. Я доверяла и любила его, но обнаружила, что у него так много слоев. Он не видит ничего плохого в том, чтобы причинять боль невинным людям, если это значит взять что-то большее. Я узнала об этом полгода назад, когда зашла в наш подвал. Эта же самая сцена вспыхнула у меня в голове, когда девушка, которой я помогла сбежать, сказала мне, что я стою рядом со злом.

Мой отец сказал мне, что он делал то, что нужно было сделать в тот день. После этого, клянусь, он пытался заставить меня забыть. Раньше я видела, как он использовал этот трюк на других людях, но никогда не думала о том, что он сделает это со мной. Я кивнула и притворилась, что он меня заговорил. Я не знала, что ещё делать, потому что была шокирована больше всего на свете. Я говорила себе, что он только пытался защитить меня от того, чтобы увидеть что-то ужасное, но навязчивая мысль о том, что он сделал это до того, как наткнулся на меня. Он заставил меня задуматься, почему некоторые вещи из моего прошлого кажутся такими нечёткими.

Может ли то, что сказала та девушка, быть правдой? Что, если я на стороне монстра?

Я встаю с кровати и подхожу к окну в своей комнате. Занавески раскрыты, и я смотрю на тропинку, по которой сказала девушке идти. Я ничего не вижу, но мне всё равно слишком темно. Интересно, смогу ли я использовать этот путь, как только мой отец и его люди откроют мой маленький секрет. Я не очень им пользуюсь сейчас, просто как-то приятно знать, что он есть. Что мой отец может думать, что держит меня под замком, но я знаю, что всегда могу уйти.

Одно можно сказать точно: я хочу знать правду. В каждой истории есть две стороны, и я планирую так или иначе заполучить версию Бишопа

Глава вторая

Бишоп

— Бишоп! — кричит кто-то, но это только эхо в моих ушах.

Звук далёкий, а ноги слабые, когда я закрываю глаза. Я чувствую, как меня несут в постель, как волна истощения бьет меня. Где-то в глубине души я вспоминаю, как Дав сказала, кто эта девушка на картине, но я не могу сосредоточиться.

Всё становится чёрным, и мир наклоняется прямо перед тем, как я чувствую себя лежащим на своей кровати. Я чувствую запах страха и паники повсюду, а потом крики. Я протягиваю руку, но прохладные простыни — это всё, что касается моих пальцев, когда я теряю сознание.

Когда я падаю в темноту, я вижу фиолетовые глаза той, о которой я мечтал. Как будто она здесь, со мной. Но если бы она была здесь, я бы не умирал. Я чувствую, что конец моей жизни быстро приближается, и я думаю, что это то, что происходит со мной сейчас. Я всегда знал, что этот момент наступит, но я не готов. Мне ещё столько всего нужно рассказать своей семье. Мне столько всего нужно рассказать им о наших путях. Я пытался все записать и сделать всё, что мог, но этого недостаточно. Прошло двести лет, но это капля в море по сравнению с жизнью, которой они все будут жить сейчас. Они нашли свои пары, и их настоящие узы сложились. Это всё, чего я когда-либо хотел для них. Я знаю, что несмотря ни на что, они будут с теми, кого любят, и зная, что они в безопасности, их легче отпустить.

У меня только одно сожаление, и это то, что я так и не нашел её. Моя прекрасная мечта с её фиолетовыми глазами и рыжими волосами. Я знаю в душе, что она была моей парой, но ей не суждено было ею стать. Я покидаю этот мир, так и не найдя её, но я не могу не надеяться, что каким-то образом найду её в вечности.

* * *

Три дня спустя…

Во рту пересохло, а тело слабое, когда я переворачиваюсь в постели. Я чувствую, как тёплая рука держит мою ладонь и медленно открываю глаза.

— Равана? — Кричу я, и её глаза отрываются, чтобы встретиться с моими.

— Слава богу, — вздыхает она, отворачиваясь от меня. — Вален! Он жив!

Она сжимает мою руку, и я моргаю несколько раз, отталкивая сон. — Как долго я был в отключке? — Мой голос трещит и звучит так, как будто я жую мел.

— Тише, успокойся. Не разговаривай, — говорит она, склоняя голову, и я вижу облегчение. — Ты в порядке.