Я уже близок. Я отчаянно нуждаюсь в этом освобождении. Ни одна фантазия не может сравниться с огнем, который зажегся между нами в этой душной комнате.

Я сжимаю ее грудь, большими пальцами потираю соски, на что Деззи откидывает голову назад и разрывает наш зрительный контакт.

И это не устраивает меня.

— Смотри на меня.

Деззи вырывается из блаженства и фокусирует на мне изумленный взгляд.

— Смотри на меня, — повторяю я, вдавливая ее в матрас, напрягая ноги с каждым толчком. Мои руки дрожат, и я готов навалиться на Деззи. Нетерпеливый взгляд ее глаз ободряет меня.

Опускаю руку между нашими потными телами, чтобы потереть ее набухший клитор. Неизбежный оргазм становится очевидным.

Мы оба близко.

Губы Деззи приоткрываются, ее дыхание омывает мое лицо, капли пота покрывают лоб и грудь, придавая телу красивый блеск. Я наклоняю голову, желая попробовать ее на вкус.

— Смотри на меня, — шепчу я. — Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда кончаешь.

— Клейтон… — стонет она в ответ.

Я чувствую, как сжимаются ее внутренние мышцы, а глаза словно видят небеса, когда мучительный оргазм разливается по ее телу. Я вколачиваюсь в Деззи, пока она кончает, полный решимости выжать из нее всё удовольствие до последней капли.

— Я хочу попробовать тебя на вкус, — выдыхаю я, когда ее взгляд возвращается ко мне. Я очень близко. — Я хочу…

И тогда наши губы сливаются. Я не могу сдерживаться. Кончаю в нее, из моей груди вырывает стон и вибрирует на наших губах. Я кончаю снова и снова, стону у ее рта, коктейль желания и агонии наполняет каждый нерв моего тела.

Наконец на меня обрушивается океан спокойствия.

Я падаю на Деззи, задыхаясь. Ее горячее дыхание ласкает мое ухо. Я чувствую ее язык, когда она целует меня.

Я поднимаю голову.

— Деззи, — стону я.

Она поднимает голову для поцелуя. Нежно отвечаю ей, на данный момент зверь насытился. Она отстраняется, чтобы сказать мне одно короткое слово.

Улыбаясь, я отвечаю шепотом:

— Пожалуйста.

Деззи

Я нежно глажу лицо спящего Клейтона.

Он открывает глаза.

— Деззи, — сонно бормочет он, улыбаясь.

Я прикусываю губу, смешок застревает в горле, словно птица в клетке, которая мечется и не может выбраться на свободу. В принципе, после ночи с мужчиной, который заставил меня почувствовать себя так, как никто прежде, я могу реагировать только таким образом. Ни один мальчик из моего прошлого не смог бы сделать то, что сделал Клейтон, с его напором, губами, мощным руками, которые управляли моим телом так, как хотели. Я даже уверена, что он уничтожил меня для всех остальных мужчин прошлого, настоящего и будущего.

Чувствую боль в мышцах, о существовании которых и не подозревала. Мы почти не спали. Он доводил меня до оргазма так много раз, что я сбилась со счета.

Сонное лицо Клейтона нависает надо мной. Его губы нежно касаются моей щеки.

Я чувствую себя лужицей в его постели. Я лужица в чертовой постели Клейтона Уоттса.

— Завтрак? — тихо бормочет он.

Я киваю.

Спустя двадцать минут мы сидим на барных стульях перед его кухонным столом и едим замороженные вафли, которые он разогрел в тостере. На вкус они как спонжи для макияжа, покрытые самым липким сиропом, который я имела неудовольствие попробовать. Я вежлива, раз все равно ем их, кроме того, после вчерашних физических нагрузок обнаружила, что у меня настолько разыгрался аппетит, что я, вероятно, согласилась бы съесть подушку от дивана.

Положив в рот последний кусочек, я оглядываю гостиную и замечаю Бранта, который лежит на диване. Он сжимает в руках оранжево-синий плед, его рот приоткрыт, а пульт едва держится на краю дивана и вот-вот свалится.

— Думаю, он не добрался до своей комнаты, — замечаю я, указывая на Бранта.

Клейтон пожимает плечами, заметив, куда я указываю, потом смотрит на меня и говорит:

— У меня занятия в час.

— У меня тоже.

После этого он, как ни в чем не бывало, целует меня в щеку и произносит:

— Собираюсь надеть что-нибудь.

Глядя на его удаляющуюся сексуальную спину и спортивную задницу в обтягивающих боксерах, я бормочу:

— Какая жалость.

Когда утренний свет касается моего лица, я широко улыбаюсь. Прогулка от дома Клейтона до кампуса уже знакома мне, словно я делала это уже сотню раз. Мы делаем крюк к моему общежитию, чтобы я могла быстро принять душ и переодеться, чтобы выглядеть менее... похожей на потерпевшую в аварии. Клейтон ждет меня на скамейке во дворе, что-то печатая в телефоне. Теперь я снова выгляжу прилично, и Клейтон провожает меня, оставляя перед театром, а сам уходит на занятие по философии. У нас возникает непонятный короткий момент, во время которого мы не знаем, стоит ли нам поцеловаться, обняться или просто помахать. Я вижу неуверенность в его глазах, и, кажется, мои руки дергаются с тем же намерением, что и его. Наконец он решает сжать мою руку, которая находилась на пути, чтобы обнять его. После этого Клейтон, краснея, уходит, и сворачивает за угол. От этого я смеюсь.

Прохожу через стеклянные двери и двигаюсь в сторону своего актерского класса, проходя мимо Ариэль. У меня не получается игнорировать ее снисходительный взгляд, который, вероятно, является следствием того, что она увидела через окно.

Но после того насколько мы сблизились с Клейтоном за эти выходные, которые были похожи на американские горки, как я могу позволить чему-либо — или кому-либо — разрушить это?

Мое хорошее настроение непобедимо. Нина резко, но поучительно критикует мою игру, в то время как Ариэль сидит на задних рядах, скрестив руки на груди и прищурив глаза.

Улыбаюсь, как кошка, объевшаяся сметаны.

Пошла ты, русалка.

Я нахожу Сэм на нашем обычном месте в фуд-корте и настаиваю на покупке ланча для нас обоих. Что-то подсказывает мне, что у нее вошло в привычку приходить сюда именно в это время. К тому же, я неизбежно отдаю ей половину того, что покупаю себе.

— Сними свои очки, — требую я, глядя поверх куриного сэндвича с терияки.

Сэм приподнимает свои ужасные брови.

— Хм-м? — стонет она с набитым картофельными дольками ртом.

— Очки, — приказываю я с улыбкой. — Прочь.

Она неохотно снимает очки. Ну, плохая новость в том, что эта толстая оправа хорошо скрывает то, насколько крупный и выпуклый нос у нее на самом деле. Хорошая новость: за этими грязными линзами она скрывает пару орехового цвета глаз, которые я никогда не замечала. Я всегда ошибочно думала, что они карие.

— Интересно, — бормочу я, изучая ее.

— Я не вижу твоего лица, — жалуется она.

— Давай уйдем из кампуса, — предлагаю я. — У нас сегодня нет занятий до вечера. Я хочу пройтись по магазинам.

Она натягивает очки обратно.

— По магазинам? Я не…

— Ты надевала эту рубашку три раза с пятницы.

Сэм смотрит на свою рубашку, словно сомневаясь в моих словах. Когда она снова смотрит на меня, то сдается, без энтузиазма пожимая плечами.

— Полагаю, мне не помешает немного пройтись по магазинам. По-моему, на Авеню Ди есть комиссионный магазин.

Мы однозначно не пойдем в комиссионный магазин.

К большому разочарованию Сэм, спустя час мы оказываемся в магазине в престижном районе города. Я провожу рукой по стойкам с цветной одеждой, ощущая себя так, словно вернулась домой и отправилась с каким-то поручением в город с сестрой, а она еще не стала дивой с вздернутым носом. Сиси подбегала к хорошенькому платью, поворачивалась и показывала его мне, прижимая к своему телу. Я находила подходящее платье на два размера больше, и мы примеряли их вместе, а потом выскакивали одновременно из примерочных, смеясь.

Я скучаю по тому, какой была моя сестра.

Сэм стонет в примерочной, жалуясь на то, как она выглядит.

— Тише, — говорю ей. — Тащи сюда свою задницу, и дай мне посмотреть.