Мою бренную оболочку необходимо поддерживать питанием и жидкостями. И даже лечить в сезоны атаки вирусов или увечий от демонов. Все как у людей. И видимо, поэтому мне удалось зачать ребенка от смертного. Моему сыну пророчат необычайную славу и великую силу как ни у кого из борцов со злом.

Последний раз нас разоблачили, когда у меня начались роды. Демон застал нас врасплох и был не против, ликвидировать меня и реальную угрозу еще в моей утробе. В тот день все закончилось обрушением подъезда, под завалами которого оказалось много жертв, в том числе и мой любимый человек… И эту трагедию я не забуду никогда!

Нина повернула голову в сторону беспросветной спальни, которая являлась ее комнатой. В дверном проеме показался мужской силуэт.

– Нет, еще не рассказала, – сосредоточенно сказала она.

– Сейчас пора! – убеждал тот настойчиво. – Хватит тянуть! Ты обязана это сделать.

– Ни как не могу подобрать удобный случай, – занервничала Наставница.

– Время не стоит на месте, – рассердился он. – Мы обязаны победить! Наша сторона, наконец, положит конец этой войне.

– Кирилл, – Нина услышала шаги, в подъезде зная, кому они принадлежат. – Кирилл уходи!

Но тот не шевельнулся.

В двери зашумела замочная скважина.

– Иди Кирилл! Мне нужно ее подготовить. У меня есть план… Я знаю что делать!

Захлопнув за собой дверь, я заметила в коридоре Нину с интенсивно тревожным лицом.

– Что случилось?

– Ничего.

Наш лабрадор желтого окраса был крайне неспокойный отчего, даже не обращал на меня внимание. Он суетился по комнатам квартиры не в силах найти себе места.

– А что с Вампалом?

– Он предвидит пришествие твоего нового Наставника, – она старалась сохранить спокойствие.

– Какого такого нового Наставника? – пришла в исступление я. Что напрямую означало скорую погибель моей Нины.

Я уже ощущала, как скорое одиночество воткнуло в мою грудь миллион острых длинных ледяных спиц, заполняя меня пустотой. Стало быть, я как маленькая девчонка своим дебошем хотела отсрочить данный пункт, который никак не желала принимать!

– Да тише ты, сына своего разбудишь! – зыкнула Нина. – Я его только уложила.

Но мне не под силу было успокоиться, не произвольно сохраняя панику, которая большим щетинистым шаром раздувалась у меня в области легких.

– Эль я обязана это сделать ради Антошки да пойми ты, наконец!

– Я не приму этого Наставника, ты поняла? Мы найдем иной выход, он обязан быть! – не желала сдаваться я.

– Моя жертва – это единственный выход, – умоляющим тоном отвечала мне Нина.

Я отрицательно мотала головой, не соглашаясь с ней, и тут же кинулась обниматься:

– Я не смогу без тебя…

– Сможешь! Новый Наставник лучше, чем я. Опытнее! Он тебе нужнее!

– Он мне все одинаково не нужен… – поникла я.

– Доверься мне!

Но я не слушала…

Мое и без того не спокойное существование полно горьких потерь. И Нина не первый мой Наставник. Не уж-то я так мало осуществляю радия этого мира, раз меня так жестко наказывают, забирая близких мне?!

В пол глаза Нина опять заметила силуэт в спальне. И взглядом приказала сгинуть.

– Эль помнишь, ты жаловалась на кариес? Я кстати записала тебя к стоматологу. На завтра. Пойдешь?

Морозный апрельский воздух наполнял мои легкие прохладной свежестью. Снег практически растаял кроме небольших грязных островков по сторонам тропинки за бетонным бордюром ведущей к поликлинике. А лужицы, скопившись от талого снега в ямках на асфальте, по утрам покрывались тонкой пленкой льда.

В невидимом для смертного глаза обличии я осторожно опустилась на козырек муниципального здания. В общем, лечение моих зубов тесно переплеталось с миссией уничтожения зла, по наводке Нины, которое якобы нависло над пациентами. Мои зрачки стали зеркальными и словно мерзлыми когда я включила рентген-зрение, с помощью которого свободно выявляла замаскированного демона.

Рядом стоящие массивные тополя с крупными обнаженными кронами искрились неоновым огнем, расплавляя воздух. Зеленоватые лужи клокотали подо льдом как варево в котлах ведьм. Ноздри мои наполнились колючей едкой гарью, что принялась разъедать мои легкие с каждым вдохом. Меня пытались умертвить чувства отчаяния и безысходности. Все эти отрицательные ощущения скрутили мою грудную клетку заставляя задыхаться, а сверху на меня давила фобия тяжелым грузом.

Стряхнув головой, я избавилась от рентген-зрения, вторично очутившись в людском мире, вдыхая как можно чаще свежий воздух и не произвольно откашливалась. Хорошо, что близко не оказалось ни души.

Прокашлявшись с красным лицом и колючими слезами в глазах, я встала на ноги и, схватившись одной рукой за козырек, спрыгнула с него к входным стеклянным дверям рядом с огромным панорамным окном, за которым находилось фойе. И только став видимой в дверях столкнулась с объемной женщиной, уткнувшейся в сотовый телефон.

– Смотри куда, прешь, – жестоко шваркнула она мне и устремилась вперед. При этом глядя не себе под ноги, а в экран телефона.

– Какие все злые стали, – буркнула я и юркнула вовнутрь.

Я готова была отдать на отсечение руку, утверждая, что раньше люди водились добрее, вежливее, готовые друг другу прийти на помощь. Сейчас же модифицировалось время и с приходом новых доступных технологий испортились люди готовые друг друга убить, унизить, оклеветать тем самым подпитывая почитаемое чувство Сатаны – Гордыню внутри себя.

Второй человек, который мне откровенно нахамил это высокомерная женщина в регистратуре. Она смотрела на меня поверх очков слишком важно, как будто в эти минуты спасает пациентов от смерти, а я ее отвлекаю попусту своим вопросом об амбулаторной карте. Естественно это мой первый поход в поликлинику, поэтому медицинский документ женщине пришлось заводить новый, отчего она рассердилась еще пуще и буквально чуть ли не в лицо мне бросила карту по окончанию.

За моей спиной стояла широкая вертикальная опора. Я зашла за нее и, воспользовавшись тем, что колонна скрывает меня от посторонних глаз, приняла невидимый облик и включила рентген-зрение. Ого, сколько сюда успело набежать людей, поразилась я, когда вышла обратно в просторное фойе. Они рыскали туда-сюда с отрешенным пустым взглядом, не понимая своего предназначения. Это же души скончавшихся в поликлинике людей!

– Дочка…

Услышала я голос позади себя и уже чувствовала в затылок дыхание призрака.

Я обернулась. Передо мной стояла старушка низкого роста, скрюченная вопросительным знаком. На голове ее красовался платок Павло-посадского колоритного узора с яркими крупными красными цветами. Одета она была не по погоде в тонкий советский плащик ниже колена светло-коричневого цвета. На ногах в тон колготки с гладкими отвесными полосами и ботиночки. Лицо ее было в глубоких морщинах, а глаза выдавали горечь и усталость.

– Почему вы здесь ходите? – спросила я. – Почему вас не забирает Смерть?

– Нас не выпускает оно…

– Кто?

– Оно страшное, черное… – глаза бабулички наполнились страхом от пережитого бедствия. – Склонилось надо мной, когда я ждала очередь к врачу, доченька, и теперь я не могу отсюда выйти.

– А через парадную дверь? – сориентировала я ее, указав пальцем.

– Я не вижу дверей. Здесь одни стены…

Мимо нас пронеслась техничка с ведром, и мы с бабушкой завибрировали в воздухе, а она к тому же растворилась.

– Бабушка? – позвала я.

Но что-то мне подсказывало, что больше я ее не увижу. Другие призраки не замечали меня и тогда я, избавившись от рентген-зрения, стала видимой. Затем сняла куртку и отправилась в гардеробную.

Мне необходимо было осмотреть все здание в поисках зла, а не просто преодолеть лестничные проемы и встать в ожидании приема. В поликлинике, которая с этого дня закрепилась за мной, на втором этаже сидели хирурги и специалисты по нервам и их системам. На третьем терапевты с незначительными очередями, в которых как раз нервничали пациенты. Они смотрели на меня, хищно видимо опасаясь, что по электронному талону я пройду раньше кого-либо. Но я миновала больных и надеюсь, что это облегчило им жизнь в их непосильном продолжительном ожидании. На четвертом этаже тихое женское отделение. Чуть дальше уролог, рентген. Узисты. И длинные цепочки очередей в кабинет анализов. И вот, наконец, пятый этаж, на котором, словив запах дентина и поддавшись невольному ужасу, коим был пропитан воздух, я занервничала у нужного мне кабинета.