Задал себе Пётр такой вопрос и решил сам на него ответить. Поехал. Ну, полетел — до Кургана. К Мальцеву.

— За семь лет с 1954 года целина поглотила четверть всех вложений в сельское хозяйство. И что получилось? Форменное безобразие. Традиционные русские районы земледелия стали деградировать. Туда-то, в степи, отрядили тысячи специалистов, дали добровольцев, технику. Ещё и по комсомольским разнарядкам гнали молодёжь, заворачивали гуртом целые выпуски учителей, врачей и агрономов. Отправляли даже молодых колхозников из «неперспективных» мест. По сути, массовая депортация русских из коренных земель — а земли те запустевали… — Мальцев посреди большого, даже огромного зернохранилища казался маленьким и одиноким. А может, и был таким? Но вот уже четвёртый год Ильич у власти, что изменилось?

— Не береди душу. Задавай конкретные вопросы. С Молотовым я ещё тогда разговаривал, он мне по секрету кой-чего сказал. Сейчас-то можно — поздно только. Говорил он так: «Вот у тебя миллион рублей, больше нет, так отдать их на целину или уже в обжитые районы, где возможности имеются? Я предлагал вложить эти деньги в наше Нечерноземье, а целину поднимать постепенно. Разбросали средства — и этим немножко, и тем, а хлеб хранить негде, он гниёт, дорог нет, вывезти нельзя. А Хрущёв нашёл идею и несётся, как саврас без узды! Идея-то эта ничего не решает определённо, может оказать помощь, но в ограниченном пределе. Сумей рассчитать, прикинь, посоветуйся, что люди скажут. Нет — давай, давай!». Ты, Пётр, таким не стань. Вконец можешь сельское хозяйство угробить. Тоже без тормозов.

— А что там сейчас? Ведь огромные урожаи были.

— Точно, всей страной радовались. Думали — всё, победа! В 54-м году собрали 85 миллионов тонн зерна, в том числе на целине 27, а в 1960-м — уже сто двадцать пять, из них на целине аж шестьдесят. Средств, людей и техники бросили прорву, ну и природные факторы сложились — вот и гребли в первые годы невиданные урожаи.

— И…

— И рано радовались. Пошли годы похуже — и уже на целине не могли даже посевной фонд собрать. Экологическое равновесие похерили — здравствуй, ветровая и химическая эрозия почв. И пыльные бури! За каких-то два года с целины «сдуло» 10 миллионов гектаров пашни. Это, чтоб ты знал, целая Венгрия. Ну, или вся наша Курганская область, — Мальцев махнул рукой и пошёл к выходу.

Пётр оглядел помещение — почти пустое, выгребают остатки. Сюда будут завозить закупленное им зерно из Европы. На свои деньги закупленное. Бик шипел: мол, лучше на эти деньги построить завод во Франции или Штатах и на вырученные деньги покупать зерно каждый год. Сволочь нерусская. Прав, скорее всего. Но ведь так нельзя!!!

— Знаешь, Пётр Миронович, что самое плохое в целине?

— Просветите.

— По сравнению с 1953 годом, посевные площади под зерновыми и техническими культурами в русском Нечерноземье, в Центрально-Чернозёмном регионе и на Среднем Поволжье сократились вдвое. Подо льном — вовсе почти втрое. Вот такой удар под дых русской деревне и сельскому хозяйству. Благими намерениями…

— Чего руки-то опускать? Справимся…

— Частушку тебе спеть хочу нашу деревенскую. Нрав у Первого секретаря был буйным, и упрямства не занимать. Он ведь, если помнишь, объявил, что мы за два-три года догоним и перегоним Америку по производству продуктов животноводства. У нас вот чего по этому поводу сочинили:

«Мы Америку догнали по надою молока,

А по мясу не догнали, член сломался у быка.»

А ещё тут недавно байку рассказали. Даже боязно вслух произнести. Ладно, тебе скажу, — старичок захихикал, — Основным предназначением освоения целины в Казахстане было прикрытие постройки космодрома. Вот.

Добрый день. Опять ни кто ни чего не комментирует.

Надеюсь исправитесь

С уважением. Андрей

— Вот зимой выпадет снег, ударят морозы… Я на улицу не выйду!

— Почему?

— А чтобы меня морозы не ударили!

Целиноград встретил лёгким морозцем. В аэропорту Петра ждал первый секретарь Целиноградского обкома Кручина Павел Сергеич. Отвезли их с Мальцевым и заведующим Сельскохозяйственным отделом ЦК КПСС бывшим министром хлебопродуктов РСФСР Фёдором Давыдовичем Кулаковым в гостиницу. Пока устроились, да душ приняли — уже почти вечер настал, и, тем не менее, пришлось ехать в обком. По поводу приезда дорогих гостей там решили организовать… Вот угадайте с трёх раз. Фуршет? Ни разу, нет. Поход с девками в баню? Холодно ведь — погреться! Ну, может и хотелось — но Мальцев, наверное, не поддержал бы. Потому — на партсобрание. И тему придумали: подготовка к севу.

Полный зал. Вот зачем этот товарищ из ЦК сообщил казахам о прибытии министра? Кстати, интересно — человек пятьсот делегатов, и всего парочку казахов Пётр в зале увидел. А куда потом эти миллионы русских людей денутся после развала Советского Союза? Сам Штелле сбежал из воюющего Таджикистана. Хорошо, родственники были — да и то долго по съёмным квартирам мыкались. А если нет родственников? Как предотвратить развал Союза? Андропов застрелился, Ельцин проживёт достойную жизнь в Краснотурьинске. Уж спиться ему там точно не дадут. Пётр специально поручил Романову присматривать за этим персонажем. Один раз Николаич уже заявился на строительную оперативку с бодуна. Романов церемониться не стал, вызвал милицию. Голуби прилетели, забрали в вытрезвитель и выпороли от души. Сняли на пустой фотоаппарат. Ельцин дядька здоровый — сопротивлялся, себе растяжение заработал в левой руке, и милиционер фингал получил. Оформили как нападение на сотрудника и возбудили уголовное дело — так, чтобы напугать. И подействовало! Взялся за ум. И за спорт взялся. Организовал, как и в Свердловске, гандбольную команду — и опять женскую. Неравнодушен, понимаешь, к девушкам в трусах. Поучил в глаз от жениха одной, да зуба лишился. После этого ещё и мужскую команду устроил. Обе стали призёрами первенства области, а женская — даже чемпионом, и теперь будет выступать во второй лиге. Одним словом, Ельцин страну теперь не развалит. Теперь кто-то другой.

На всякий случай Пётр ещё и о Бурбулисе позаботился. Дал команду в УПИ, чтобы секретарь парторганизации нашёл на него компромат. Накопали: тоже к студентке приставал. Исключили из партии. Пошёл учителем в школу вечернюю. Там, вроде, тоже уже в глаз получил.

Горбачёв на очереди. Он сейчас — Первый секретарь горкома Краснодарского. Вроде слышал Пётр, что чуть позже у товарища появится погоняло: «Мишка-конвертик». Взятки мелкие будут Сергеичу в этих конвертиках заносить. Посадим — даже если это враньё. Пусть у страны на одного Нобелевского лауреата меньше станет. Сознательно он страну пиндосам продавал, или просто был дурак — не имеет значения. Какая разница — идейный ты предатель, или продал страну по дури своей? Сломал ведь жизнь сотням миллионов людей, «лучший немец» года! Гитлер — младенец. На том миллионов сорок. На этом, с учётом демографических ям и разгула преступности, — не меньше. А если считать, что именно после этого пиндосы себя стали считать сверхчеловеками и развязали десятки войн по всему миру — сколько жизней? Неужели один дурак мог столько горя принести? Может, просто грохнуть из снайперки? Нет! Должен сесть — а там, на зоне, из него должны полупокера сделать.

Собрание целиноградских коммунистов набирало обороты. Чего-то говорили люди о решениях Пленума, о принятии важных документов на съезде, аплодировали выступлению какой-то птичницы. В зале было холодно. Даже очень холодно! То ли не успели прогреть к приезду «масквичей», то ли выше и нельзя поднять — и два с половиной часа этой пытки.

Штелле разозлился не на шутку. Сразу после окончания велел везти в гостиницу, а к восьми утра прислать два УАЗика и сопровождающего. Поедут по ближайшим колхозам.

Утром Мальцев ехать отказался — вернее, не смог. Заболел. Нашли в гостинице градусник — чуть не тридцать восемь! Отправил Пётр дедушку в больницу областную, сам же с секретарём ЦК Кулаковым, заместителем министра сельского хозяйства Казахстана Субботиным Виктором Яковлевичем и тремя сопровождающими поехал в колхоз имени Ленина. Точно — потёмкинская деревня. Ровные аккуратные домики, ангары рядами. Коровники, птичник приличный, свинарника два. Образец! Единственный минус — дороги. Их к приезду начальства расчистили, но ветер свёл усилия трактористов почти на нет. Занесло, еле видно. Добрались, прошли по хозяйству — ну могут ведь! Вот так должен выглядеть колхоз, разве что нужны доильные аппараты и молокозавод. Председатель, мощный дядька с Золотой звездой на груди, на вопрос, чего ему не хватает, буркнул про внимание.