За спинами ищейки и графа, входящими в комнату, виднелся коридор. Там собралась любопытная толпа – я слышала гул голосов. Во время обыска разбудили всех гостей, и сейчас они гадали, что происходит в спальне по соседству. Почему туда-сюда ходит ищейка и что граф делает в чужих покоях?

Надеюсь, мое имя еще не прозвучало. Я рассчитывала, что граф замнет скандал. Договорится с герцогом молчать об этом недоразумении, мы уйдем, и на этом все закончится.

Именно таков был мой план, но у графа он внезапно оказался другим. Я поняла это сразу, едва его увидела. Обычно спокойный и сдержанный, сейчас он буквально ворвался в чужие покои. Его седые волосы были растрепаны, сюртук застегнут наперекосяк. Заметив меня, он схватился за сердце.

– Мою дочь обесчестили! – голос графа дрожал от нескрываемой боли. – Ей всего девятнадцать. Она была непорочна.

По-прежнему держась за сердце, он с трудом доковылял до кресла и свалился в него кулем. Актер! Я смотрела на него, восхищалась игрой и едва сдерживалась, чтобы не поаплодировать. Настоящий талант. В моем мире ему бы вручили Оскара.

Ни на секунду не поверю, что ему есть дело до моей чести. Чего он вообще так за нее уцепился? Я-то надеялась, граф вытащит меня из передряги, а он напротив подбросил дров в костер разгорающегося скандала. Что здесь творится? Я перестала улавливать суть происходящего.

Прекратите это немедленно! Хотелось кричать и топать ногами как в детстве, когда тебя что-то не устраивает. Но взрослым приходится держать себя в руках. Поэтому я просто застыла молча, хотя внутри меня бушевал настоящий ураган.

– Марианна, мое милое дитя, – граф протянул ко мне дрожащую руку.

Я замялась, не зная, как быть. Проявление нежности ему не свойственно. Значит, это игра на публику. Но чего он добивается? Я все никак не могла это понять, а потому ужасно нервничала.

Со стороны граф выглядел как обычный старик лет шестидесяти – высокий, худой, как жердь, абсолютно седой. Но это ширма, за которой надежно спрятана истина. Мало кто видел настоящего графа. Большинство из них уже нет с нами. Я одна из немногих, кто видел и выжил.

Пришлось подойти к графу и вложить свою руку в его ладонь. Он редко дотрагивался до меня и чаще всего эти прикосновения приносили боль. Стоило нашим рукам соприкоснуться, и меня привычно бросило в дрожь. Именно в этот момент я поймала на себе задумчивый взгляд герцога. Неужели он о чем-то догадался? Да нет, померещилось.

Граф сжал мои пальцы, да с такой силой, что я чуть не ойкнула. Эта хватка не имела ничего общего со стариковской немощью.

– Давайте поскорее уладим этот вопрос, – нарушил герцог неловкую паузу. – Я готов заплатить. Скажите сколько.

– Что? – граф взвился с кресла. – Ваше предложение оскорбляет меня! Я не какой-то безродный крестьянин, а моя дочь не продажная девка. Вы обесчестили Марианну и обязаны загладить вину.

– Каким же образом? – поинтересовался герцог.

– Вы женитесь на моей дочери, – заявил граф.

Настала моя очередь хвататься за сердце и падать в кресло. Я не ослышалась, речь действительно идет о браке? Но чего ради? Ни за что не поверю, что граф решил устроить мою личную жизнь. Он что-то задумал, а мне как обычно уготована роль разменной монеты в его очередной гениальной комбинации.

Все это просто кошмарный сон. Как бы поскорее проснуться?

Я не верила, что граф всерьез. С какой стати мне выходить замуж за герцога? Поиграли и хватит.

Естественно, герцог такому повороту тоже не обрадовался. В его золотых глазах мелькнул самый настоящий ужас. Прямо обидно. Как будто ему в жены предлагают чудовище, а не девушку. Я, может, не подарок, но во мне точно нет каких-то жутких изъянов, а род графа достаточно знатен и богат, чтобы породниться с герцогским.

– Вы шутите, – фыркнул герцог. – Этому браку не бывать.

Снова в спальне повисла тишина. На этот раз зловещая. Мужчины сверлили друг друга неприязненными взглядами, пока мы с ищейкой старательно делали вид, что нас это не касается.

– У меня есть свидетель, – граф указал на ищейку. – Он подтвердит, что вы обесчестили мою дочь.

Ищейка стоял у двери. Судя по выражению лица, он едва сдерживался, чтобы не выбежать из спальни. Как я его понимала! Я сама мечтала оказаться как можно дальше отсюда.

– Вы не заставите меня, – тряхнул головой герцог.

– Я – нет, но кое-кто другой может, – граф обернулся к ищейке и заявил: – Я требую аудиенцию у короля. Пусть наш спор решат на высшем уровне. В конце концов, речь идет о чести благородной девушки.

– Ваша просьба будет передана его величеству, – поклонился ищейка.

Ему ничего не оставалось, как согласиться. Даже герцог не смог возразить. Тут граф был в своем праве.

– Прошу вас покинуть мои покои, – холодно произнес герцог.

Я встала с кресла и разгладила юбку. Смотрела куда угодно только не на хозяина спальни. Нехорошо получилось. Но кто же знал, что все зайдет так далеко? Я по-прежнему не догадывалась, чего добивается граф, и мне это не нравилось. Я будто брела с завязанными глазами по лабиринту. Натыкалась на углы, падала и понятия не имела, где выход – вот как я себя чувствовала.

– С превеликой радостью, – важно кивнул граф и, схватив меня за руку, направился к двери.

– Я вас провожу, – ищейка открыл перед нами дверь.

А вот это был хороший знак. За всеми этими спорами о женитьбе я забыла, что вообще-то за мной охотятся ищейки. Но раз они отпустили меня, значит, алиби сработало. Меня не подозревают в проникновении в хранилище. Хоть какой-то плюс.

Мы вышли в коридор, забитый любопытствующими. Нас провожали жадными взглядами и шептали в спину. Весть о позоре дочери графа Ка’Эль уже облетела дворец. Эта сплетня еще не скоро утихнет.

Моя репутация окончательно испорчена. Теперь меня не возьмет замуж и конюх. Беспокоило это меня? Нисколько. В моей жизни хватало куда более серьезных проблем. Подумаешь, буду старой девой. У меня даже нет уверенности, что я доживу до двадцати.

Единственным выходом из данной ситуации действительно был брак с герцогом. Любой заботливый отец потребовал бы от растлителя жениться. Но граф не заботливый, а герцог не растлитель – вот в чем беда.

Мы быстро пересекли коридор. Благо наши покои были неподалеку. Они состояли из нескольких спален. Для графа, для меня и еще одна, в которую мне вход запрещен и перекрыт магией. Это комната Лидии, но свидание с ней надо заслужить. Как раз после сегодняшней вылазки я рассчитывала, что граф даст мне повидаться с малышкой.

Вскоре мы были на месте, и дверь покоев закрылась за нашими спинами, отрезая от любопытных глаз. В ту же секунду граф изменился – из растерянного старика превратился в собранного и жесткого дельца.

– Рассказывай, – велел он.

– У меня не было другого выхода, – принялась я оправдываться. – Ищейки шли по моему следу, мне срочно требовалось алиби. Я не успевала добраться до наших покоев, так что просто вошла в первые попавшиеся.

– Довольно, – перебил граф. – Подробности твоей аферы с герцогом сейчас меня не интересуют. Расскажи, что ты нашла в хранилище.

Ах вот что ему нужно. Я кивнула. Итак, хранилище…

…Все началось задолго до великого королевского бала и даже до моего попадания в чужой мир и, вероятно, до рождения самого графа. Хотя его возраст и оставался для меня загадкой. За те годы, что я его знаю, он нисколько не изменился. Но речь не о нем, а о Венце тьмы.

По легенде так называли артефакт, способный управлять хмарами. Теми самыми жуткими тварями, что живут за Темным морем и периодически опустошают земли королевства. Противостоять им в силах только рыцари света, но их слишком мало. Поэтому иногда хмары прорываются через рубеж.

Сложно вообразить, какой властью будет наделен человек, которому покорятся полчища хмар. Перед ним склонит голову сам король. Неудивительно, что граф одержим идеей найти и примерить Венец. Я уже поняла: власть – единственное, что его по-настоящему интересует. Все прочее – лишь способы ее достижения.