Забравшись с ногами на стул, попивала коктейль небольшими глотками и любовалась прекрасным аппетитом своего гостя.

— Ты очень вкусно готовишь, — сделали мне комплимент, когда тарелка опустела.

— Просто ты целый день не кушал, — отбила я похвалу.

— Это не значит, что я не могу оценить то, что мне понравилось.

— Тогда, спасибо! — согласилась и тут же сменила тему. — Что там с трубами в квартире?

— Дышат на ладан и немного подтекают, — принял смену темы мужчина. — Предложили заменить их сейчас, когда проще добраться.

— То есть ремонт еще растянется?

— Нет, обещают уложиться в сроки.

— Хочешь побыстрее перебраться?

— Да. Хоть маму я и люблю, но привык жить отдельно.

Кивнула, принимая такой ответ. Сама, пусть и обожала родителей, но переехав, оценила все плюсы самостоятельной жизни. И сейчас ни за что не согласилась бы жить совместно.

Переговариваясь обо всем и ни о чем, совершенно расслабилась. Да и коктейль помог угомонить тараканов в голове.

— Сделаешь еще по одному? — кивнула на бокалы, а сама стала прибирать со стола. Глеб помог сложить тарелки в раковину и протер стол, пока я мыла посуду. В четыре руки навести чистоту получилось в рекордные сроки. И, предложив захватить бокалы с собой, повела Глеба на балкон.

— Это моё любимо место. — озвучила вполне очевидный факт, опять забравшись на мягкую сидушку на тумбочке.

Глеб, опершись о косяк двери, тепло улыбнулся, рассматривая меня. Не совсем понимая, что так привлекло внимание мужчины, скосила глаза вниз, рассматривая себя. Водолазка и юбка, всё так же, как было с утра. Ничего примечательного, в принципе.

— Что-то не так? — уточнила.

— Всё так. Просто любуюсь! — выдал этот шутник.

— Аааа, ну да — ну да, — покивала головой, отпивая из бокала.

— Ты очень красивая.

— Глупость какая.

— И милая.

— Тебе кажется.

— И добрая.

— Давай сменим тему.

— Мариш, — подошел совсем близко, так что животом коснулся моих коленей, а руками оперся на тумбочку, взяв меня таким образом в захват, — ты чего такая недоверчивая?

Опять этот взгляд глаза в глаза, и зрачки будто увеличились и дыхание смешалось. Глеб уже не улыбался, смотрел серьезно, будто пытаясь просчитать меня и понять.

Открыла рот, чтобы ответить, но даже мысль не успела до конца сформулировать, потому что его тёплые губы накрыли меня поцелуем. Внезапным и почти непредсказуемым. Сначала было просто касание, лёгкое и едва уловимое, постепенно переросшее в неожиданно обжигающий напор. Голова отключилась, думать о чём-то было просто невозможно. Я провалилась в нашу близость, наше общее дыхание, наши абсолютно всепоглощающие эмоции. Секунда. Миг. Один удар сердца. Я растворилась в поцелуе, полностью погрузившись в ощущения.

Чувства обострились настолько, что следующее движение уже сделала сама. Ухватилась за лацкан пиджака, пытаясь притянуть еще ближе, и ответила не задумываясь. Тело действовало само, отвечая лаской на ласку, даря ответное удовольствие.

Рука Глеба тут же легла мне на затылок, прижимая сильнее и лишая всякой возможности пойти на попятную. Только у меня такого желания даже не промелькнуло.

Поцелуй вышел странным: опьяняющим, сильным, даже голодным и до невозможного бережным.

Наше общее безумие закончилось лишь тогда, когда оба начали задыхаться. Я постаралась отклониться назад, заёрзав в объятиях, и Глеб понимающе разжал свои руки. Отступил на шаг, не более, продолжая всё также меня разглядывать. Не знаю, что он видел сейчас во мне, но его глаза пристально скользили по моему лицу, телу. Я чувствовала это так отчётливо, словно он касался меня руками. И ощущалось это до того остро и интимно, будто он каким-то чудом умудрился заглянуть мне под кожу, в самую душу.

Я тоже рассматривала Глеба. Высокую поджарую фигуру, мускулистое тело, серьезное лицо, которое могло напугать мрачным взглядом карих глаз, а могло согреть теплой улыбкой, крепкие сильные руки. Но ошеломляло не это, а то, как легко он смог пошатнуть мои убеждения.

Чтобы я, да сама, набрасывалась с поцелуем на мужчину? Та, которая считала поцелуй необходимостью, неприятным обменом микробами, механическим процессом, не отключавшим мозг от испытываемого наслаждения, а заставлявшим отсчитывать секунды, когда же эта экзекуция закончится. Та, которая позволяла себя целовать, только расслабив тело и просто подчинившись, потому что так принято. Та, что даже с любимым человеком, которым собиралась прожить всю жизнь, не могла понять того кайфа, который испытывали люди, облизывая друг друга и впиваясь в засос. Та, что вместо поцелуя с языком, который и не получался толком, просто чмокала в щеку или губы, как описала этот процесс однажды подруга — «просто клюнула».

Никогда такого не было! Я ненавидела поцелуи! Всегда.

Ну ладно, не всегда. Поцелуи Ильи были вполне ничего. Почти приятно, и без негатива. Однако, в голове всегда крутилось, как и что следует сделать, чтобы было правильно. И понравилось партнеру. Просто техничные движения. Механика. Сама, не получая того дикого удовольствия, как описывали подруги или героини книг, я вполне могла расслабиться в объятиях любимого, и этого мне было достаточно. Да, мне. А вот второй стороне?

Сейчас я смотрела на Глеба и ничего не понимала. Или понимала слишком много и хорошо. Было ощущение, что я проснулась только что, или даже не так, проснулся мой организм, который среагировал на этого мужчину не привычным для меня образом — позволил себя целовать, а сам вступил в игру, сам участвовал в процессе, расслаблялся и наслаждался, отключив голову, отбросив мысли и доводы.

И это ставило в тупик. И рождало очень важный вопрос, ответ на который следовало обдумать в одиночестве. Потому что он менял мой старый мир, мой взгляд на прошлое, точнее открывал глаза на ранее незаметное и казавшееся несущественным. Но теперь вдруг ставшее очень важным и принципиальным.

— Ты выглядишь шокированной, — заставил вынырнуть из своих мыслей голос Глеба. — Всё в порядке?

— Да. Почти. — кивнула. — Не ожидала просто.

— Просить прощения не буду. — улыбнулся, опять подойдя ближе и коснувшись щеки.

— Хорошо.

Чувствовала, что близость Глеба влияла на меня совершенно неправильно. Сопротивляться не хотелось, да и не получалось.

— И избегать меня не будешь.

— Не буду.

— И на звонки ответишь.

— Отвечу.

— А на свидание приглашу — пойдешь.

— Пойду, — кивнула, и только потом спохватилась. — То есть?

— В эти выходные мы пойдем с тобой на свидание, куда — решим позже, но… согласие твоё у меня уже есть! Не отвертишься! — щелкнул пальцем меня по носу, да еще и хмыкнул.

— Я…, - хотела сказать, что подумаю.

Однако, Глеб уже всё решив и не давая шанса возразить, снял меня с тумбы и за руку потащил в дом.

— Без вариантов, Маришка! Пошли меня провожать.

Поведение Глеба очень напоминало тактическое отступление. Добился нужного результата задавив фактами, и пока вторая сторона не одумалась, самоустранился.

— Спасибо еще раз за прекрасный ужин! — притянул ближе к себе уже в коридоре и поцеловал… в щеку. Кажется, Глеб понял, что мой шок не совсем прошел и дальше давить не стал. И от этого стало как-то теплее и легче на душе.

Убрав оставленные на балконе бокалы, включила на телевизоре МУЗ-канал и завалилась на диван.

Хотелось просто расслабиться и угомонить мысли, скакавшие в голове подобно стаду бешенных белок.

Воспоминания о последних месяцах в родном городе уже стремительно утаскивали в прошлое. Но, что удивительно, сегодня я не ощущала себя участником тех событий, преданным, обиженным, но упорно пытающимся найти причины, чтобы остаться с любимым человеком, склеить разбитую чашку. Сейчас впервые моя роль состояла в другом, я была сторонним наблюдателем, наделенным холодной головой и аналитическим умом, позволявшим видеть и понимать гораздо больше, чем всё время до сегодняшнего вечера.