Разорвали поцелуй, когда перестало хватать кислорода.

— Эй! — стукнула тихонько в плечо, — Хватит меня совращать!

— Почему бы нет? — придвинул меня к себе ближе и дал прочувствовать всё свое желание, что упиралось мне между ног.

— Не-не-не! — соскочила с его коленей. — Едем домой!

— Хорошо.

Когда уходили, секретарь уже тоже собиралась. Я её даже сразу не узнала. Офисный прикид и шпильки исчезли, и девушка переоделась в обычный летний сарафан и балетки.

— Ань, закроешь всё? — спросил Глеб, держа меня за руку.

— Конечно, — улыбнулась ему девушка, — хорошего вечера!

Последняя фраза предназначалась уже мне, как и теплая улыбка.

— Спасибо, и Вам! — улыбнулась в ответ.

— Даже не вздумай ревновать, — посмотрел на меня мой догадливый мужчина, когда сели в машину, — Аня замуж осенью выходит, а её парень у меня проектировщиком работает.

— Я ни о чем не спрашивала, — подняла руки вверх. Но новость порадовала.

— А тебе и не нужно. У тебя всё на лице написано!

Вот же! Всезнающий и всевидящий!

В следующие недели Глеб помог мне окончательно перебраться на 14 этаж, не давая никакой возможности оттягивать и дальше. Дошло до смешного, когда мой целеустремленный мужчина принес два большущих чемодана и стал паковать весь мой гардероб сам.

— Риш, перевозить по одному платьицу меня не устраивает, поэтому берем всё, что нужно, и заполняем шкафы наверху. — укладывая вещи, убеждал он, — Или поехали, купим новые?

— Нет. — тут же открестилась я.

— Ладно, тогда любимую кастрюлю, единственную и неповторимую подушку, коврик в ванную. Что нам понадобится? Чтобы я не боялся, что ты сбежишь, потому что чего-то не хватает.

— Цветы перенесем, чтобы не завяли.

— Хорошо.

— Плед с дивана.

— Согласен.

— Косметику всю!

— Да, пожалуйста!

— Глеб, ты правда боишься?

Обняла своего сильного и такого уверенного мужчину за талию.

— Конечно, маленькая. Очень боюсь! — поцеловал он меня в нос. — Поэтому я не собираюсь больше тянуть. В выходной едем знакомиться с моей мамой и дедом.

— А, может, чуть-чуть еще подождём? — улыбнулась заискивающе. Что-то как-то боялась я этих знакомств с родственниками. — Слишком уж это серьезный шаг.

— То есть, кольцо на твоем пальце — это так, ерунда? — прищурился Глеб. Улыбка с его лица исчезла. Сделал движение ко мне. Руки поставил на бедра, заиграв мускулами.

Я даже отступила назад немного.

— Прости, — скривила жалостливую моську, — не подумав, ляпнула. Просто я боюсь им не понравиться.

— Риииш, ты мне нравишься! Понимаешь? Мне! — притянул меня близко-близко. — И вообще, кого ты боишься? У меня мама — мировая! А с дедом ты уже знакома.

— В смысле, знакома?

— В офисе с ним очень даже мило общалась! — подмигнул мне Миллер.

Как стояла, так и села на диван, боясь, что упаду.

— Генрих Германович?

— Ага! — и заулыбался, зараза моя! Заулыбался!

— А почему сразу не сказал?

— Зачем? Чтобы ты опять стала переживать без повода?

— Ах-ты! Интриган хитропопый! — кинула в него подушку-думку, промахнулась, но тут же взяла следующую. — Издеваешься?

Вторая тоже полетела мимо, но оставалась еще одна.

— Да я тебе…

Глеб же не стал мелочиться, подхватил меня на руки и утащил мириться на кровать. Долго, основательно и очень остро-сладко.

Умел мой мужчина отключать мои мысли и страхи своими поцелуями, ну а то, что он делал с моим телом. Вот уж точно мастер, который нашел свой инструмент и виртуозно на нем играл. Я перестала удивляться, как точно и четко он угадывал мои желания и потребности, конечно же, не забывая и о себе. Постепенно и не торопясь, мой мужчина раскрывал мою чувственность, учил такому, что стало бы стыдно, не будь со мной именно он. Изо дня в день, из ночи в ночь — что-то обязательно менялось, добавлялось. Я открывалась и переставала бояться, стесняться и сжиматься. Училась доверять своему мужчине и слушать его.

В сексе Глеб оказался истинным доминантом, и даже когда позволял мне быть сверху — контролировал от и до. И это меня радовало и заводило. Мне хотелось быть под ним. Даже его жесткость распаляла и возбуждала. Не жестокость и грубость, а именно жесткость. Хотя иногда он вспоминал про «ваниль», но в эти моменты я сама начинала извиваться и просить большего.

В последнюю пятницу июня все же решилась и рассказала мамочке о том, что переехала жить к Глебу, как и том, что ношу его кольцо. Кажется, она была в шоке. Потому что на недолгое время просто замолчала. Но потом буквально завалила вопросами и потребовала позвонить им с папой по видеосвязи. Они хотели познакомиться.

Как обычно, паниковала больше всех я. Глеб выглядел до ужаса довольным. Он совершенно спокойно выдержал допрос обоих родителей и взял с них обещание, что они приедут к нам в начале июля, пока папа не начнет работу.

— Ты очень похожа на маму, — сказал он мне, когда мы отключили ноутбук. — Значит, будешь в старости еще той красоткой.

— Эй, я и сейчас вполне ничего, — повалила Глеба на спину и стала щекотать.

— И сейчас ты просто супер, — он моментально перекатился и подмял под себя. Осмотрел демонстративно и кивнул сам себе. — Меня всё очень даже устраивает.

Задрав вверх широкую футболку, Глеб поцеловал мне живот и стал медленно спускаться ниже. Рывок, и трусики улетели куда в сторону. Раздвинув ноги и согнув их в коленях, пробежался пальцами по складочкам. Раскрыл их и лизнул в самый центр. Раз, другой. Возбуждение мурашками пробежало по спине и заставило выгнуться. Удержал на месте, не позволив извернуться. И такой контроль разогрел еще сильнее. Почувствовала, как стала очень влажной. Заскулила и вильнула попой ближе к нему.

— Глеееб… Хочу…

— Иди сюда, — перевернул меня на четвереньки и подложил большую подушку под живот, а грудью уложил на кровать. — Вытяни руки вперед и держись за спинку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сделала, как велел и почувствовала, как Глеб гладит по складочкам, растирая мою смазку. Опять вильнула попой, подгоняя его, и тут же получила звонкий шлепок.

— Не спеши!

Ожог от ладони добавил возбуждения, и я содрогнулась и уперлась лбом в кровать.

— Расслабься, — погладил членом у входа и через секунду сделал резкий толчок, входя сразу до конца.

— Ааах, — прогнулась сильнее. Небольшая пауза. И на меня обрушился град сильных ударов. От таких выпадов грудь елозила по кровати и соски натирались и безумно ныли. Глеб облокотился на одну руку, полностью прижавшись к моей спине, а второй стал потирать клитор сильнее.

Напряжение нарастало, с каждым толчком, казалось, он проникал глубже и глубже. Наслаждение переплеталось с легкой болью. Не хватало совсем чуть-чуть, чтобы перешагнуть рубеж.

— Глеееб… — захныкала, подставляясь еще больше.

— Давай, — отклонился и изменил чуть угол удара, приподняв за живот. Резко сжал клитор и впился в стык шеи и плеча огненным поцелуем.

Всхлипнула, кончая и вздрагивая всем телом. Глеб содрогнулся вместе со мной и упал, подминая под себя.

После такого всплеска шевелиться совершенно не хотелось. Так и валялись в кровати, не разнимая объятий.

— Завтра едем к моим. — поцеловал в затылок Миллер. — А-то ты матрёшкой станешь быстрее, чем с ними познакомишься официально.

Перевернулась к нему лицом, положив голову на грудь и заглядывая в глаза.

— Почему ты так хочешь малыша?

— Потому что он будет нашим. Я хочу семью, Риш. С тобой.

— Уверен?

— Уверен. А ты? Всё сомневаешься во мне?

— Нет. В тебе — нет! Просто боюсь тебя потерять. Или надоесть.

— Я буду рядом. Всегда.

— Правда?

— Правда.

— Спасибо, — всхлипнула, обнимая его за шею и утыкаясь носом.

— Успокойся, маленькая, — зарылся в волосы рукой, поглаживая, — ну ты чего?