Дядя Костя был коренным жителем деревни. Почти сразу после окончания местной школы, он женился на однокласснице Славиной матери. «Моя Маруська» – так он обычно называл свою жену.

– Мама просила тете Марусе привет передать и гостинец, – сказал Слава.

– Как осмотришься здесь, к нам заходи. Моя Маруська будет очень рада.

    Слава подошел к печи. Это была настоящая русская печь, выложенная из кирпича. Выцветшие ситцевые занавески закрывали лежанку и, побеленные мелом, бока печи.  Отодвинув железный заслон, Славка по- хозяйски, обследовал состояние загнета и, вытянув шею, заглянул в закопченное нутро печи, сохранившее запах очага. Грустно подобрал вывалившийся кусок штукатурки.

– Да. Нужен ремонт.

Дядя Костя посмотрел на потолок, и тут, взгляд его изменился, и стал тревожным.

Дядя Костя посмотрел на потолок и тут, взгляд его изменился, стал тревожным.

– На чердаке и в доме, половицы сами по себе скрипят, как будто кто-то по ним ходит, – сказал он, округлив глаза, наполнившиеся неподдельным чувством страха, – А за твоим забором на старой фабрике по ночам желтые огни бегают. «Предлагаю тебе ночевать у нас, если боязно одному», – сказал сосед и направился к выходу.

    Парень лишь усмехнулся. Вечно дядя Костя что-то выдумывает, рассказывает какие-то небылицы. Не зря бабушка считала его немного чудаковатым и излишне болтливым.

   Слава достал топор, пошел отбивать доски с окон и раскрывать деревянные ставни. Он почувствовал себя хозяином: все здесь с детства знакомое, дорогое. Сколько теплых воспоминаний…. В эти минуты, все настойчивее беспокоила мысль о том, что нельзя продавать дом.

– Нужно жить как-то по-другому… Этот дом мой, и пусть моим остается, во что бы то ни стало!

А деньги? А машина? А предстоящая женитьба? Это все не уйдет. Только оттянется во времени, будет позже, – думал Слава, орудуя топором.

Старые доски, отодранные от окон, он аккуратно сложил в стопку. Вероятно, через несколько дней, предстоит вернуть их на прежнее место.

Появилось чувство радостного предвкушения простых удовольствий: первое из которых – речка, где можно плавать в жаркий день, а второе – баня, в которой можно париться березовым веником.

Хотя Слава родился в Воронеже и был городским жителем, руки его просили простую деревенскую работу: отремонтировать забор, наколоть дров для бани, наносить воды из колодца, скосить траву во дворе. Все это он умел, потому что приходилось помогать бабушке во время школьных каникул. И сейчас ему хотелось делать это с каким-то особенным воодушевлением.

    Когда все окна были распахнуты, и в комнаты пошел поток свежего воздуха, вновь появился дядя Костя. Он принес две луковицы, кусок соленого сала, завернутый в белую тряпицу и ведро картошки.

– Вот тебе харчи на первое время. А за молоком сам приходи. Моя Маруська тебя на ужин зовет.

– Спасибо. Приду, – заулыбался Слава. Не зря в дорожной сумке он привез бутылку Воронежской водки, коробку конфет и мамины гостинцы для встречи с соседями.

   Дядя Костя стал открывать огромный бабушкин сундук двухметровой ширины. Деревянный внутри, окованный железом и металлическими уголками снаружи, сундук заскрипел ржавыми петлями. Массивная крышка поднялась вверх.

Здесь до самого верха были сложены всевозможные вещи: постельное белье, коробочки с мелочами, теплые носки, тапки, различная одежда. Запахло сухой полынью и другими травами, отпугивающими моль.

– Здесь все необходимое найдешь…. Давай свет проверим!

Дядя Костя подошел к электрическому счетчику на стене, поднял вверх рубильник.

Славик щелкнул включателем. Свет! Да тут можно жить!

Вечером во дворе у соседей собрались за столом. Тетя Маруся встретила тепло. Обнимая, восхищалась тем, какой видный и мужественный стал сын одноклассницы.

  Уютно горел уличный фонарь, и покачивался от легкого летнего ветерка, разгоняя тени в вечерних сумерках. В центре дощатого стола, установленного в беседке увитой виноградом, стояла огромная чугунная сковорода с дымящейся картошкой. Вокруг тарелки с деревенской едой.

По случаю дорогого гостя, Маруся сегодня приоделась в чистый халат, сняла с головы привычный платок, и стянула начинающие седеть волосы в пучок.

Чтобы подчеркнуть торжественность момента, она накрыла стол новой цветастой клеенкой, и поставила в центр вазу с букетом цветов.

Пахло жареным салом, ухой из речной рыбы, оладьями. Эти запахи тихого   ужина на улице, к которым добавлялись благоухания маттиол из палисадника и звуки цикад, Слава любил с детства. И сейчас, наслаждался теплым вечером. Как будто он попал в другой, любимый мир, далекий от шумных городов и суеты.

Под рюмочку, да вкусную закуску, вели неторопливый разговор.

Пришла к столу еще одна соседка, которая жила в деревне недавно. Женщина с располневшим телом и круглым румяным лицом. До самых бровей белый платок покрывал ее голову.

Ей не было еще сорока лет, но этот платок, обветренное лицо, оплывшая фигура – все старило внешность.

На фоне неинтересного лица с грубоватыми чертами, ярко выделялись лишь ее карие глаза, которые горели любопытством и молодым задором.

Она, смущаясь, протянула Славке шершавую ладонь, сжав плотно толстые пальцы, загрубевшие от сельского труда.

– Зоя.

Новая знакомая с восхищением поглядывала на Славу и запросто выражала свое восхищение:« Городской! Красивый!».

– Дом будешь продавать? – поинтересовалась она.

– Дома нынче в цене —, заметила тетя Маруся. – Потому что до нашей деревни добрался технический, так сказать, прогресс. По улицам начинают тянуть газопроводные трубы. А в следующем году, обещают провести настоящий водопровод. Значит скоро будем жить со всеми удобствами, и не придется топить печи и ходить к колодцу за водой!

– Продать нехитрое дело, – с горечью в голосе вмешался в разговор дядя Костя, – А ты сохрани имущество. Сохрани для своей семьи. Женишься. Будешь на выходные приезжать. Вот, мой совет.

Дядя Костя вдруг встрепенулся, поймав хорошую мысль и, заговорщически, зашептал на ухо Славке:

– Я тебе советую обратиться в наш медпункт.

– Я похож на больного? – хохотнул Славка в кулак.

– Нет. Тут другое дело. Ты, мне известно, не женат. А уж очень хороша наша молодая фельдшерица, – подмигнул дядька хитрым глазом.

– Сводник ты старый! – вмешалась тетя Маруся, – не уж то, в городе Славке невест мало? Там, нябось, лучшие модели, да бизнесменки, на него заглядываются…

– А что ж ты, Славик, до таких лет не женат? Невеста есть? – полюбопытствовала Зоя.

– Есть. В Воронеже. Зовут Ева. Раньше некогда было – служил в армии, учился в техникуме. Теперь на ноги встал – стал хорошо зарабатывать. Решил жениться, – объяснял своим собеседникам, захмелевший Слава.

– Е-в-а-а, – задумчиво, нараспев произнесла Зоя, – Какое красивое имя у твоей невесты…

В вечерней тишине было слышно, как в сарае шумно вздыхала корова, довольно похрюкивал сытый поросенок, куры копошились в курятнике, устраиваясь ко сну. Свежий воздух, запах сырой травы от близкой речки, уютные сумерки… Слава был доволен этим вечером, столом с вкусной деревенской едой и этой встречей.

– Знаете, что я скажу, дорогие соседи! – поднял рюмку он, – сколько я по свету ни ездил и других деревень и сел много видел. Но, эти места – лучше всех! И запах родной, особенный, – Слава глубоко вдохнул воздух, – а люди какие… Теть Марусь, спасибо за ужин!

– Погоди. Ночуй у нас, – остановил дядя Костя. – Не то, напугает тебя старик.

– Значит, дед Савелий еще жив?

– Тьфу, да что ему сделается! Люди местные, если по этой улице идут, то на нашу сторону дороги переходят. Заметь, что вдоль забора старика и твоего до забора фабрики, – даже тропа не протоптана. Там колдун своего старого козла привязывает пастись на травы нехоженые…

– Т-ю-ю, – издала протяжный звук тетя Маруся, который у местных жителей означал несогласие с чем – то. – Выдумывают бабки свои сказки, а ты парня пугаешь. Надо же, такое перед сном ему наговорить, дурень!