– Татьяна, – сказала вдруг Ленка решительным голосом. Так она меня обычно называла в очень серьезных и торжественных случаях, – надо сообщить в милицию.

Я охнула. Милиция, о ней – то мы вообще не думали. А ведь действительно, надо, дело-то серьезное, по всей видимости. Но, с другой стороны, нас же потом в покое не оставят, начнутся все их бесконечные протоколы, допросы, в общем, прощай, лето.

– Лен, а может, мы анонимно им об этом сообщим? А то ведь потом замучают нас, еще и в свидетели могут записать, а там вообще неизвестно, что за история приключилась, представляешь, если нас во все это впутают?

– Да вообще-то мы уже сами с тобой во все это впутались, но, все-таки, ты права. У меня, если честно, просто времени не будет этим заниматься…

– Ну вот, и я о том же. А так – позвонили, сообщили, а там уж пусть они сами разбираются.

– Хорошо, давай, неси телефон, сейчас я им позвоню.

Я сбегала за своим мобильником, Лена набрала 02, и после различных автоматических включений добралась наконец до какого-то инспектора, которому изложила всю историю, как на духу, и быстро положила трубку.

– Ну вот, стал спрашивать мое имя, адрес и все такое, а я дала отбой, – растерянно сказала она и в изнеможении сползла по двери на пол. Я сидела на табуретке за кухонным столом. Мы молчали, мы были потрясены, измождены, сил не было совсем ни на что. И даже не заметили, как за окном стемнело и дома стало совсем темно. Тогда Ленка поднялась с пола, включила свет, поставила чайник.

– Давай, попьем чаю – и спать, – предложила она. – А то уже совсем поздно. Завтра опять день будет.

Да уж, точно, опять день и опять солнышко, и лето, и все будет, как обычно. Хотя нет, как обычно уже не будет, по крайней мере, это лето обычным уже не будет, я это чувствую, оно будет совсем необычным, и неожиданности еще только начинаются…

Сегодня я проснулась от света. Солнце было особенно щедрым и поливало золотыми лучами все вокруг. Я открыла глаза и снова зажмурилась от щедрости солнечного света. Солнечные потоки стекали по стенам, обливали стулья и мебель, солнечные блики скапливались в складках покрывал на креслах и оконных занавесках. Солнце было везде, оно решительно хотело дать всем нам понять, кто же на самом деле в доме хозяин. Да и не только в доме…

Послышались привычные скребки в дверь. Это Барсик пришел пожелать мне доброго утра. Ему иногда приходят в голову такие благие мысли.

Я встала, открыла дверь. Барсик вошел, лоснясь от благодушия. Он мурлыкал так громко, что, казалось, эти хриплые звуки издает таинственный невидимый компрессор, который притаился где-то в уголке за дверью.

Барсик потерся об меня, оставив на моей пижаме огромный кусок длинной черной шерсти, величественно проследовал на середину комнаты, уселся и приступил к своему ежедневному обряду умывания. День начинался как нельзя более благоприятно. Я умылась и отправилась на кухню готовить завтрак. Когда по округе стало разноситься ароматное благоухание сваренного мною кофе, в двери показалась Лена с лохматыми волосами и заспанными глазами.

– Привет, – сказала она. – Голос был сиплый со сна, поэтому казалось, что за нее говорит кто-то другой, как в дублированных кинофильмах.

– Привет, – ответила я радушно, – вот, садись, давай, завтрак уже готов, я тут кофейку нам сварила.

– Здорово, – ответила Ленка чужим сиплым голосом, – кофе – это именно то, что мне сейчас и нужно. Очень кстати. Она отхлебнула кофе из чашки и замолчала, сосредоточившись на поглощении яичницы с бутербродами. Да и я тоже после вчерашней прогулки ужасно хотела есть, и яичница идеально подходила для наших голодных измотанных желудков.

– Слушай, – сказала вдруг Ленка, тщательно пережевывая бутерброд, – давай пойдем сегодня в гости к нашему соседу справа.

– Давай, – соглашаюсь я, жуя яичницу, – а зачем?

– Ну как, зачем, узнаем, что и как, он вообще всегда в курсе всего, расскажет, что за тусовка здесь в этом году собралась. А заодно, – Ленка многозначительно замолчала и приподняла в вопросе рыжие брови, – узнаем, чем вчера все закончилось. Мы же с тобой милицию вызвали, если ты не забыла…

Конечно, не забыла, хотя очень бы хотелось, но никак не получалось, синяя кепка и неестественная поза лежащего человека не выходили у меня из головы, как я ни старалась их оттуда выбросить.

– Хорошо, давай, доедай и пойдем, – сказала я и стала потихоньку убирать со стола и мыть посуду. Вообще я люблю мыть посуду, под шум журчащей воды мысли сами собой выстраиваются в стройные ровные ряды и начинают двигаться в особенном, плавном и гармоничном ритме.

Я, конечно, была очень напугана всем, что произошло с нами вчера. Но, с другой стороны, меня одолевало нестерпимое любопытство. Кто этот человек в голубой рубашке, что с ним произошло, почему он лежал в лесу, что он там делал в одиночестве? Неужели собирал грибы?

Вопросов было много, они теснились в голове, мешая мыслям войти в их обычное во время мытья посуды гармоничное и безмятежное состояние. Пожалуй, теперь мне даже очень хотелось бы узнать побольше о вчерашнем происшествии.

Я побежала в свою комнату собираться. Когда я вышла, Лена уже ждала меня, одетая, накрашенная, в туфлях на каблуках и с маленькой модельной сумочкой им в тон.

– Лен, – выдохнула я после небольшой паузы, во время которой созерцала ее одеяние, – мы же на даче… Может, лучше выбрать прикид попроще?

– Вот еще! – мне показалось, что в тоне ее голоса послышались нотки вызова. – Как считаю нужным, так и буду одеваться. И вообще, кто сказал, как следует одеваться на даче? Может, уже создали специальную дачную моду, а я еще ничего и не знаю об этом?

С этими словами она гордо встряхнула кучерявой гривой своих рыжих волос и, открыв дверь, стала спускаться по ступенькам крыльца. Мне ничего не оставалось делать, как только последовать за ней. Что-что, а эпатировать она умела мастерски.

Мы вышли за калитку забора и, пройдя несколько метров, вошли в калитку, которая принадлежала забору соседа. Нашим глазам открылся уютный ухоженный садик с цветочными клумбами. Посреди садовой лужайки стояли огромные качели с матрасом вместо сидения, и мы поняли, что именно здесь Ленкин сосед спасается от жары в душные летние ночи. «Интересно только, а как он спасается от комаров в эти душные летние ночи, когда он спасается от жары?», – подумала я. Но додумать не успела, потому что на веранде показался сам хозяин уютного садика, довольно молодой мужчина, на вид очень даже симпатичный, лет тридцати пяти – сорока, загорелый, спортивного телосложения, которое подчеркивалось футболкой поло и спортивными шортами до колен, из-под которых виднелись загорелые мускулистые икры. Он приветливо помахал нам рукой и стал спускаться со ступенек крыльца в сад.

– Лен, – тихо позвала я, – а как его зовут, ты с ним на «ты» или на «вы»?

– Конечно, на «ты», – прошипела она. – Маловат будет, чтобы с ним еще всякие церемонии разводить. Я сейчас вас познакомлю, не переживай.

– Привет, соседушка, – голос у соседа был не низкий и не высокий, средний. Такой приятный, мило-певучий тенорок.

– Привет, Леш, – сказала Лена. – Вот, познакомься, моя подруга Татьяна. Таня, это Алексей.

Мы приветливо поулыбались друг другу, и Алексей пригласил нас к себе в беседку, она стояла чуть подальше в саду, поэтому я сразу ее и не приметила, ее совсем не было видно из-за листвы деревьев, в которой она утопала в буквальном смысле слова.

Я зашла в беседку и… обомлела от блаженного чувства прохлады, завладевшего всем моим существом, от ногтей до кончиков волос. Мне стало так хорошо, так спокойно и комфортно здесь, что я на какое-то время даже забыла, зачем мы сюда пришли, что нам, собственно, еще нужно, кроме волшебного, невесомого состояния блаженства, в которое я вдруг погрузилась. Вывел меня из этого состояния голос моей подруги. Она-то, видимо, уже не первый раз навещала своих соседей, и на нее сказочная беседка не произвела такого сильного впечатления, как на меня. Она деловито расспрашивала Алексея о его делах, надолго ли он в этом году приехал сюда, как его работа, как родители. У нее было достаточно информации, чтобы поддерживать светскую беседу еще очень и очень долго. Но я-то знала, что ее, как и меня, волновало вчерашнее происшествие, поэтому беседу надо было непременно подвести к этому событию, но очень осторожно, чтобы не возникло никаких подозрений. Я решила прийти ей на помощь.