Я не была уверена, что поняла его правильно, поэтому рискнула поинтересоваться:

– К карточным играм? Или к продажным женщинам?

Теодор усмехнулся, но не успел ответить: мелодия оборвалась. Стоящая рядом девушка радостно захлопала в ладоши и громко поблагодарила своего партнёра по танцам, мы же с «братом» мрачно переглянулись. Его рука, клещами вцепившаяся в мой локоть, не позволила мне сбежать. Будто под конвоем, я пересекла танцевальную зону, чтобы предстать перед женихом, как преступник перед судьёй.

Рин Уимбер лениво потягивал розовое вино в высоком хрустальном фужере. На его дряблом, покрытом морщинами и старческими пятнами лице гуляла поистине кошачья улыбка. Она стала шире, когда его взгляд скользнул по моей фигуре и остановился на груди. Меня передёрнуло.

– Дорогая, ты чудесно танцевала! – сияя, словно начищенный пятак, проворковала рина Беатрис.

Видимо, она уже успела разобраться с мужем и вернулась, чтобы не дать актёрам провалить самую главную часть этого представления – акта моей купли-продажи.

– Это правда, – дребезжащим голосом поддакнул рин Уимбер. – Я получил наслаждение от лицезрения вас, кружащейся на паркете.

Его взгляд, не сползающий с моей груди, весьма популярно пояснял, что именно привлекло седовласого рина в этом танце.

Я кашлянула, надеясь перетянуть внимание с груди на себя. Дохлый номер.

– Возможно, в следующий раз вы и сами пригласите Аурелию на танец, – нетактично вставил Теодор и получил от матери взгляд, полный негодования.

Рин Уимбер разразился лающим смехом. Фужер с вином едва не выскользнул из его пигментированной ладони.

– В моём возрасте, молодой человек, уже не танцуют.

«Но женятся», – мысленно закончила я.

– Теодор, что ты говоришь! – воскликнула рина Беатрис. – Благородные господа вроде рина Уимбера не интересуются такими глупостями. Его время расписано буквально по минутам и…

– Всё в порядке, – отмахнулся тот и улыбнулся желтоватыми зубами. – Молодёжь горяча и торопится в суждениях. Для будущего офицера это простительно.

Теодор помрачнел. Он вовсе не жаждал рассуждать о своей карьере. Благодаря связям и деньгам она должна была стать по-настоящему быстрой, головокружительной и невероятно скучной. Ему пророчили место секретаря у какого-то известного генерала.

– Вы, как всегда, правы, – с восхищением проговорила рина Беатрис и поднесла веер к лицу, словно пряча блеснувшие слёзы. – Моей дочери так повезло! Ваша мудрость позволит ей удержаться в бушующем море нашей жизни.

Мы с Теодором одновременно хмыкнули. Рин Уимбер покраснел от смущения и выпятил и без того весьма заметный живот.

– Без сомнений, рина Беатрис, без сомнений! Вы можете быть абсолютно спокойны за вашу прелестную дочь. Она в надёжных руках.

Что ж, сейчас или никогда. Я сжала кулаки.

– К слову об этом. Кажется, я владею магией.

Наверное, признание о том, что я прирезала кого-нибудь в тёмном парке, вызвало бы меньший шок, чем это.

– Что? – тупо переспросила рина Беатрис.

– О чём вы? – не понял рин Уимбер.

Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

– Ночью я услышала зов дракона. Это говорит о том, что во мне есть магия.

– Что за чушь! – рявкнул Теодор.

– Это всё какое-то недоразумение, – со смешком проговорила рина Беатрис. – Девочка просто перенервничала перед объявлением о вашей помолвке. Нет у неё никакой магии.

– И дракона из нас никто не видел, – поддакнул Теодор.

– А мне кажется, что есть, – упрямо проговорила я. – Можно было бы …

Рин Уимбер поднял руку, и мы все затихли. Он нахмурился. Его седые, кустистые брови почти сошлись на переносице.

– Вы не проверяли её на артефакте, рина Беатрис?

Я раздражённо впилась ногтями в ладонь. Снова обращались не ко мне! Будто я и вовсе была пустым местом.

– Мы… не успели. Но это неважно! – рина Беатрис зачастила, словно боялась, что её не станут слушать. – Даже если она обладает даром, мы можем запечатать его. Очень многие женщины рожают детей и после этой болезненной процедуры! Моя дочь молода, это не скажется на её здоровье!

– Но тем не менее, по словам магов, шанс выносить и родить ребёнка у женщины после запечатывания дара весьма мал, – настойчиво напомнила я.

Именно этот абзац в книге, оставленной в карете, дал мне надежду. Хорошо, пусть мне придётся лишиться дара (всё равно я не успела его прочувствовать), но если такова плата за возможность избавиться от навязанного жениха… Так тому и быть!

Я с надеждой воззрилась на рина Уимбера. Мы все – и «маменька», и «братец» – словно замерли, ожидая его решения. Я почти на физическом уровне почувствовала злость, исходящую от рины Беатрис, и это заставило меня лишь сильнее расправить плечи.

– Ваша правда, дорогая, – после паузы проговорил рин Уимбер и вдруг весело подмигнул мне. – Но я и не нуждаюсь в наследниках. У меня их уже трое. Скорее мне нужен тот, кто скрасит мои последние годы… – Его взгляд снова жадно заскользил по моей фигуре, и меня передёрнуло. – Так что запечатывание дара меня вполне устроит.

От его последних слов – холодных, деловых – сердце ухнуло в пятки. Я в панике посмотрела на рину Беатрис. На её лице медленно расцветало облегчение, смешанное с торжеством.

– Конечно. Мы можем обсудить детали позже?

– Естественно. Не станем портить вечер столь несущественными нюансами.

Я распахнула рот, беззвучно глотая воздух, как выброшенная на берег рыба. Моя жизнь была лишь несущественным нюансом в чужом договоре. Перед глазами заплясали круги. Впервые в жизни я едва не рухнула в обморок. Наверное, я побледнела, потому что рина Беатрис вдруг проговорила:

– Дорогая, ты устала. Подыши свежим воздухом. До объявления помолвки ещё есть время.

Я была настолько раздавлена, что, не глядя ни на кого, развернулась на каблуках, как послушный оловянный солдатик. Рина Беатрис ухватила меня за локоть и тихо сказала:

– Не выходи за территорию парка. – Поймав мой взгляд, она одними губами прошептала: – Охранное заклинание.

С этими словами она отпустила меня и обернулась к рину Уимберу, возобновляя разговор. Теодор, схвативший с подноса фужер с шампанским, явно подготовился к долгой светской беседе.

Я, как животное, выпущенное из клетки, устремилась на свободу. Пусть и иллюзорную. Я так спешила, что пару раз столкнулась с кем-то и, не извиняясь, шла дальше, как сомнамбула.

Прозрачная ткань, отгораживающая балкон от бальной залы, скользнула по лицу и плечам, а затем фатой сползла по моим волосам и упала на пол, возвращаясь на место. Меня сотрясала дрожь злости и бессилия. Подойдя к резным мраморным перилам, я сжала их так, что костяшки пальцев заныли.

– Твою ж!.. – в сердцах выругалась я и с новым ругательством долбанула ладонью по балюстраде.

Руку обожгло болью, и я, охнув, прижала её к груди. Ладно, только покалечить себя не хватало…

Как ни странно, боль привела в порядок мысли. Жаль, что рина Беатрис и здесь подсуетилась с охранным заклинанием. Интересно, в какую же сумму ей это обошлось? Видимо, жених обещал за меня столько, что это перекрывало все сопутствующие траты.

За спиной заиграла музыка и раздались звуки смеха, а я, поёжившись от холодного осеннего ветра, почувствовала себя безмерно одинокой. В зелени парка уже пробивались золотые и багровые тона, и я невольно подумала, что это отличная аллегория тому, что происходит с моей жизнью.

Я упрямо стиснула зубы. Пусть бежать у меня не получится, но попробовать определённо стоит. Хотя бы ради сохранения остатков самоуважения.

Воровато оглянувшись, я окинула взглядом зал. Кажется, никому нет до меня дела. Я наклонилась вперёд, оценивая высоту, – второй этаж, не разобьюсь. Не колеблясь, я задрала юбку, перекинула ногу через перила и ухнула вниз.

Трава и куча опавших листьев смягчили падение, и я, не тратя времени на попытки отряхнуться, похромала по подъездной аллее в ту сторону, где, как мне казалось, скрывался выход. Естественно, чёрный. Через парадный меня точно бы не выпустили.