А может дело не только в запахе, но и в том, от кого он исходит?
Я сразу пошел к девушкам, выстроившимся в ряд. Начал с Клубнички и…
Мимо.
Как это?..
Твою мать, она больше всего подходила на роль моего секс-катализатора.
Как пес, я переходил от одной к другой, обнюхивая Карину, Машу, Олю, Катю… Свету?
Нет. Ни одна из них не пахла так, как надо.
Более того, эрекция начала спадать.
Может, у меня проблемы не с потенцией, а с головой?
Я вернулся на свое место и снова дернулся от удара ниже пояса. Невольно скосил глаза на мужскую команду… Ну нет… Или да?
Семен, пекущий булочки? Хотя кто его знает…
Снова сделал жест режиссеру и подошел к мужской команде.
Не Семен. Не Андрей. Не Вася и не Костя…
Нет.
Нет, черт побери!
Хотя член упорно голосовал «Да», выпирая в сторону Дана…
Глава 4. Замес
Ян
Я стоял напротив Салаги и не знал, как унять свое буйное либидо. Голова не соображала, зато гребаный член раздувало от желания.
Сцепил челюсть и еще раз принюхался.
Дан пах как чертова сахарная булочка.
Очень съедобно и с неправильным сексуальным подтекстом для меня.
– Я смотрю, ты подсел на сладкое? – холодно поинтересовался я, а Дан вздрогнул и опустил глаза.
Потом снова вздрогнул и поднял взгляд. Я поморщился. Некоторые реакции тела не скрыть никакой одеждой. К сожалению. Но ведь до него я обнюхивал девушек. Пусть думает, что у меня не прошла реакция после них.
– Да, шеф… То есть, нет. Я…
– Пахнешь булочками с мятным сахарным сиропом, – закончил я за него.
Дан коротко кивнул.
– Пытаюсь усовершенствовать рецепт после того, как вы раскритиковали, шеф.
Я попытался вспомнить, когда успел раскритиковать. И в памяти всплыли все мои неоднозначные реакции на запах. Рядом всегда оказывался Дан.
Первое шоу-знакомство: я вызвал Клубничку и Дана…
Номинация участников: я послал Дана за булочкой, и он стоял рядом, пока я пробовал ее.
Только. Блядь. Не это!
У меня что, проблемы не с потенцией и не с головой, а… с ориентацией?
– Я. Запрещаю. Тебе. Печь. На моей долбаной кухне. Булочки, – отчеканил я, развернулся и выбежал с кухни, догоняемый криками режиссера.
Все, что я смог – отправить су-шефов разбираться с навыками своих новых поваров. Те проверят знание технологических карт, умение готовить горячее, гарниры и салаты, распорядятся насчет заготовок к вечеру.
А вечером…
Вечером я как-нибудь справлюсь с потрясением.
Наверное.
Перед тем как уехать к Бергеру, я убедился, что камеры, следящие за общежитием, выключены, и пошел проводить следственный эксперимент.
Прежде чем я признаюсь другу в тяге к парню, мне самому лучше в этом убедиться. Еще раз. Или даже два…
Я поднялся на третий этаж над рестораном-павильоном «Пылающей кухни». Здесь запах сдобы был сильнее. Ноздри сами собой затрепетали. Со стороны я, наверное, был похож на зверя, вышедшего на охоту за самкой…
Хорошо, что этого никто не увидит!
На стойке возле плиты еще осталась пара булочек. Я взял одну, уже зная, кто печет эту адскую смесь, и надкусил.
Ну какое улучшение? Они и так превосходны!
Это как маленький вкусовой оргазм во рту, набирающий обороты и пробирающий все тело. А главное, когда я ем сахарную булочку, то не думаю о Дане, но определенно испытываю возбуждение.
Ободренный первыми результатами, я развернулся к стойке и раскрошил булочку. Текстура, наполнитель – все гармонично, а вот я больше использовал разрыхлителя, не подумав, что плотность как раз нужна для концентрации вкуса.
Лизнул мятную глазурь и тихо застонал.
Все в идеальном балансе. Не представляю, что еще может сбалансировать сильный вкус мяты, кроме плотной текстуры сдобы.
В общем, я прав. Салаге печь запрещено. У меня стоит исключительно на работу и отлично откалиброванный рецепт.
И ничего больше!
Но черт меня дернул свернуть в спальню парней.
Ну вот какого хрена, спрашивается, я там искал?
Комната с тремя двухуровневыми кроватями – и я безошибочно, по запаху нашел место Дана. Постоял, прислушиваясь к себе и легкой нервозности. Подтянулся и лег на его место.
Кроме усилившегося эффекта присутствия, во мне возросло напряжение. Нет, не возбуждения, слава богу, а страха от подтверждения, что меня тянет к парню.
Но вроде ничего такого не произошло.
Я постарался расслабиться… Закрыл глаза… Сосредоточился на вкусе булочек и…
В памяти почему-то всплыл один ничем не примечательный провинциальный ресторан. Я даже не помнил, кого там искал. Наверное, кого-то из участников. Я не мог вспомнить ни места, ни лиц, но что-то в этом воспоминании меня тревожило. Нет, скорее, волновало.
Что?
Я повернулся набок и уткнулся в подушку, бездумно вдыхая аппетитный запах глубже.
Что в том ресторане? Что-то уютное, родное. Я мысленно огляделся, но такое место не могло мне понравиться, я не мог о таком мечтать.
«Будете у нас есть?»
Я вспомнил голос. Вот теперь стало теплее… Голос. Он волновал. Не так… Он будоражил чем-то, о чем я мечтал, но никак не мог получить.
Попытался вытащить из памяти больше. Разглядеть, кому принадлежит этот голос.
Но я никак не мог разглядеть лица, меня словно слепило солнце. Хотя какое солнце в запущенном ресторане с немытыми мутными окнами? Скорее уж нимб над чьей-то головой…
Только над чьей?!
Я разглядел заляпанный фартук со следами муки. Маленькую аккуратную грудь. Это точно девушка. И у меня к ней осталось теплое чувство… Ну или местами горячее. Неправильное, греховное… Но такое сладкое.
Снова втянул носом запах сдобы.
Булочка.
Да, теперь я вижу связь запаха с тем, что важно для меня, но на что я не обратил внимания. Булочка, девушка.
Точно девушка, а не парень! Просто это проклятие какое-то, что на моем шоу есть Дан и он пахнет как та чертова Булочка!
– Шеф?! – снизу раздался испуганный возглас упомянутого не вовремя Дана. – Что вы делаете в моей кровати?
Хотел бы я знать! Но сейчас повернулся и лег на живот, чтобы не породить ненужные слухи.
– Устал, решил прилечь, – проворчал я, тут же вскидываясь и другим тоном отвечая: – А почему ты здесь, а не на кухне?
– Отпросился…
– Куда отпросился? Поспать?
– Н-нет… в туалет.
Дан покраснел и опустил глаза, а я как дурак разглядывал его пунцовые щеки, длинные ресницы и надутые губы, к которым очень хотелось прижаться. Чисто в научных целях. Узнать, такие же они сладкие на вкус, как и на запах.
– Уходи, – с трудом проскрипел я севшим голосом, понимая, что проблема у меня обострилась.
Но Дан упорно продолжал стоять и краснеть у кровати.
– Что?
– Н-ничего…
– Тогда свалил! И чем быстрее ты вернешься на кухню, там проще будет нам обоим!
Он тут же развернулся вокруг своей оси и, дерзко виляя задом, помчался вон из комнаты.
Я протяжно застонал, затыкая потрясенный рев подушкой. Но от ее запаха внутри все свело судорогой.
Ну как? Как, твою мать, работать, когда от близости с Салагой у меня все мысли перетекают вниз и требовательно пульсируют прижаться к нему как можно теснее?
Как я это объясню жене?
Как, к чертям, я объясню это себе?!
С трудом встав, придерживая рвущийся наружу член, вышел из мужской спальни. Если в чем-то не смог разобраться, лучше прибегнуть к совету. А кто лучше всего меня поймет? Только давний друг!
К Бергеру. Срочно излить душу Лехе, пока не натворил бед. Похерю всю наработанную репутацию нахрен, если свяжусь с мальчишкой! Тем более на шоу!
Если бы еще в Америке… Там бы это только приветствовали, а здесь…
Черт, как все сложно.
* * *
Бергера застал не в духе.
– Хорошо, что ты пришел, – в спешке проговорил он. – У меня все рушится к чертям! Но хоть обед по расписанию.
