Она не видела Драко уже два месяца. Гарри упоминал что-то о международной операции с проклятым зеркалом и продавцом, утверждавшим, что это настоящее Зеркало Еиналеж.

А однажды утром она услышала его низкий, ровный голос, который эхом разносился по коридору. Если он будет придерживаться своего обычного распорядка, то примерно в течение часа проведет совещание с Гарри, а затем спустится в ее кабинет, чтобы заняться своим привычным занятием - играть на ее нервах.

Как по часам, его ухмыляющееся лицо появилось в ее дверях примерно через шестьдесят две минуты.

– Грейнджер, – пробормотал он со своего места. – Как ты поживаешь со времён нашего последнего свидания{?}[в оригинале писалось “рандеву”, с фран.: свидание или встреча. Но из контекста получается “свидание”]?

– Танцы на Гала-концерте вряд ли можно назвать свиданием, Малфой.

– Думаю, нет, и хотя я прежде всего джентльмен, нельзя винить парня за то, что он попытал счастья.

Она забыла об очках. По крайней мере, сегодня на нем была наглухо застегнутая мантия. Никакого отвлекающего открытого воротника.

Он прислонился к дверному косяку и скрестил руки и длинные худые ноги. А потом он уставился на нее, глядя поверх серебряной оправы, и Гермионе вдруг захотелось, чтобы он был гораздо ближе и без ее стола между ними. Без чего бы то ни было между ними, особенно одежды.

Он, несомненно, сильно изменился по сравнению с тем высокомерным, тощим парнем со школы. Она, конечно, заметила это в последние годы, когда они все перешли во взрослую жизнь. Но очки добавили совершенно новый уровень утонченности и зрелости и без того хорошо сложенному мужчине, и Гермиона на время забыла, почему она продолжала сопротивляться его шарму.

Наверное, потому что шарму не хватало искренности. Да, именно так. Скорее всего, он разговаривал так со всеми ведьмами на этом этаже.

Если бы он был действительно заинтересован, то заходил бы поболтать раз или два в неделю. И только когда ему это было удобно. Ему все равно нужно было прийти в Министерство, чтобы отчитаться и проверить Гарри. Он точно не собирался заходить к ней. Она существовала как забавная и удобная остановка в его напряженном дне. Маленькая игра, в которую он мог бы поиграть: досадить зануде.

Ей нужно было перевести разговор в другое русло, чтобы получить прямой ответ на любопытство, которое постоянно мучило ее мысли.

– Твоя мать недавно сделала еще одно пожертвование в TAME. Довольно щедрое пожертвование.

– Я уверен, что сделала, она жертвует на многие цели. Филантропия - это ее страсть.

– Но не твоя? Ты посещаешь наши Гала-вечера каждый год.

– Гала-вечера - моя страсть.

– Да ты прям завсегдатай Гала-вечеров.

– Только тех, на которых гарантирован восхитительный танец с одной ведьмой.

Она фыркнула на его неприкрытую банальность и снова склонила голову над своей работой, но он не воспользовался моментом, чтобы уйти.

– Разве ты не собираешься поинтересоваться о моей миссии за границей?

– Это секретно, ты не должен мне ничего рассказывать.

– Наверняка у кого-то на твоем уровне есть соответствующий допуск? Учитывая, что ты работаешь в международном отделе.

Вид Драко, приподнявшего одну бровь, не был ни чем-то новым или необычным, но вид Драко, приподнявшего бровь над очками, был необычайно манящим, чего она раньше не испытывала.

– Это не дает мне права выслушивать деликатные подробности текущего расследования DMLE{?}[Департамент Магического Правопорядка], – ответила Гермиона, чувствуя облегчение от своего спокойного голоса.

– Но это такая захватывающая история о международных интригах, в которых я чуть не потерял глаз.

Она пренебрежительно фыркнула и окинула взглядом его совершенно неповрежденные и определенно привлекательные черты лица.

– По-моему, ты выглядишь прекрасно.

– А сейчас?

Он имел наглость озорно усмехнуться, очевидно, гордясь тем, что вызвал такое замечание с ее стороны.

– Да. Кажется, ты не ранен и в полном здравии.

– Ну, если ты решишь, что хочешь осмотреть меня еще раз, разумеется, на предмет здоровья, я - готов побыть пациентом.

– Я не целитель, Малфой.

– Жаль. Наслаждайся остатком своего дня, Грейнджер.

Драко водрузил на нос очки с заманчивыми стеклами и ухмыльнулся ей на прощание, после чего оставил ее в покое.

Эти чертовы очки.

***

До торжественного вечера в ТАМЕ осталось четыре месяца, и Гермиона только что получила довольно неожиданные новости.

– Абсолютное нет.

Она не собиралась произносить это вслух. Остальные члены совета директоров в шоке уставились на нее.

– Какие-то проблемы, мисс Грейнджер? – Эльмира, всегда спокойная, всегда уравновешенная, выглядела слегка ошеломленной яростным возражением Гермионы.

– Я прошу прощения у всех, но… мы серьезно рассматриваем возможность назвать Нарциссу Малфой “Чемпионом за Права Магглорожденных” этого года?

– Гермиона, посмотри на это здраво, – призвал Джастин Финч-Флетчли. – Количество золота, которое она жертвует ежегодно… это неслыханно. И теперь с этой последней суммой мы сможем финансировать фонд школьных принадлежностей для поступающих магглорожденных студентов Хогвартса. В течение многих лет. В записке даже указано, что золото должно пойти непосредственно на эти цели, если это возможно. Это принесет много пользы.

Хотя Джастин высказал отличную мысль, она часто принимала его мнение с долей сомнения, так как иногда казалось, что его больше интересует аспект социального восхождения в благотворительной деятельности.

Гермиона села на свое место и уставилась на стол, когда вокруг нее возобновилась дискуссия. Она не знала эту женщину, но, если матриарх Малфоев так тронута судьбой детей с родителями - магглами, то почему бы ей не принять более непосредственное участие в этом деле? Здесь должно было быть что-то еще.

– Джастин, – догнала она волшебника, когда встреча подошла к концу. – Я думаю, ты прав. Насчет миссис Малфой. Ты не против, если я взгляну на записи о пожертвованиях? Это может помочь мне в планировании подач для ее будущих начинаний.

Джастин, в роли казначея - волонтера, имел легкий доступ к этой информации и на следующий день прислал стопку пергаментов.

Просматривая строчку за строчкой скучную финансовую информацию и налоговые документы, она не нашла ничего необычного, ничего, что могло бы вызвать тревогу, что Нарцисса на протяжении многих лет представлялась чем-то иным, кроме как тихой и щедрой благотворительницей.

Тем не менее, что-то не давало покоя мозгу Гермионы, и чувство закрадывающегося сомнения в намерениях Нарциссы оставалось.

Заседание совета директоров, состоявшееся в следующем месяце, должно было развеять эти сомнения.

Потому что Нарцисса отказалась принять награду, прислав в ответ вежливый отказ и настоятельно попросив присудить награду более достойному кандидату.

Вместо того чтобы отказаться от своей затеи, Гермиона удвоила свои усилия по расследованию.

***

Гермиона услышала стук дорогих туфель, приближающихся к ее двери, и приготовилась к самому отвлекающему зрелищу.

– Грейнджер. Ты занята тем, что следишь, чтобы все наши договорные отношения соблюдались и мир царил среди всех магических народов?

– Конечно, но на это ушли только первые двадцать минут моего рабочего дня.

Она мысленно похвалила себя за то, что парировала его словесный выпад, но затем подняла глаза. Ее предположение оказалось верным. Очки на этом лице, как всегда, отвлекали внимание. Эти изящные, тонкие кусочки металла и стекла, органично сочетающиеся в стильных очках Драко, грозили сорвать остаток ее рабочего дня. Снова.

– Я так понимаю, ты слишком поглощена всевозможной политикой по спасению мира, чтобы наслаждаться такими вещами, как обеды вне Министерства?

– Я не прикована к своему столу, но я твердо убеждена, что должна сама готовить себе обед.

– Как жаль. Подумай, сколько всего вкусного ты могла бы попробовать за пределами своего офиса. Все новые деликатесы, которые ты могла бы и испытать на вкус своим ртом.