– Этого не нужно. Сейчас их представители сюда сами приедут.

– Ах, ну да. Я и забыла, с кем имею дело. Всесильный Бельский. Кого, интересно, ты еще можешь купить? Мэра или губернатора?

– Так они давно куплены, – рассмеялся мой собеседник. – Только они, как акционерное общество. Принадлежат не кому-то одному, а поделены на паи и потому у них много хозяев, чье влияние зависит от количества акций.

– И сколько у тебя?

– Ну… не скажу, – загадочно улыбнулся Бельский.

– Значит, много, – сделала я вывод.

Вскоре секретарь сообщил, что в приемной ожидают два чиновника. Миллиардер велел их пропустить. Через полчаса они вышли, и на столе передо мной лежало «Свидетельство о заключении брака». Я с трепетом смотрела на документ. Самой не верилось, что я согласилась на такое. Даже родителей не поставила в известность! Думала, у меня будет время их предупредить. Я же не знала, что Бельский сразу возьмет быка за рога, и мы поженимся сегодня утром прямо в его кабинете.

Когда чиновники ушли, мой новоиспеченный фиктивный супруг велел принести в кабинет шампанского. «Надо отметить», – сказал он. Вошел секретарь с подносом и двумя хрустальными фужерами. Мы выпили, я полакомилась «Рафаэлло», которые так люблю. Они помогли мне утолить горечь от того, что свадьба оказалась такой… черно-белой и скучной. Мне никто даже колечка обручального не надел, и подарков не оказалось. «Успокойся, Лана, – сказала сама себе. – Вот получишь свой миллион, подаришь себе, что захочешь, и потом от женихов отбоя не будет».

– Что ж, завтра утром в семь часов за тобой заедет машина, – сказал Бельский деловым тоном, давая понять: церемония завершена, пора вернуться к делам.

– Зачем?

– Полетим в Швейцарию.

– Да, но форум через несколько дней.

– Ничего, – усмехнулся муж. – Акклиматизацию пройдем, на лыжах покатаемся, окрестности живописные посмотрим. Мало ли…

Я чуть не взвизгнула от восторга. Настоящее свадебное путешествие! Ура-а-а-а! И пусть наш брак фиктивный, но я столько всего увижу!

– Хорошо, поняла, – ответила, сдержав эмоции, и поспешила выйти. На улице несколько минут стояла, глубоко дыша. Сердце трепетало в груди и хотелось прыгать и орать от счастья. И пусть брак понарошку! Зато я увижу Швейцарию! У меня будет путешествие! Господи, как давно я мечтала побывать за границей! Супер!

С таким шикарным настроением я поехала в редакцию. О, как мне хотелось прямо теперь уволиться оттуда! Но надо было подождать. Сначала миллион, потом решу.

Ночь была трудной. Легла спать в третьем часу, проснулась в половине пятого, чтобы успеть до приезда машины привести себя в порядок. Не хотелось оказаться в аэропорту неухоженной распустёхой, которая не нашла ничего лучше, чем просто встать, одеться и пойти. Я все-таки жена миллиардера, пусть и фиктивная! Надо марку держать. «Мы, Бельские, люди солидные», – сказала сама себе в зеркало, стоя в зубной щеткой во рту. И так фыркнула от смеха, что зубная паста фонтаном полетела изо рта. Пришлось срочно всё вытирать.

Успела вовремя, даже не забыла положить в чемодан диктофон с фотоаппаратом и любимый блокнот с енотиками. Мне его Нюша подарил. Как всегда, в тот день дождался, пока выйду из издательства, подошел, страшно смущаясь, и вручил. Я сначала не хотела брать, но вид у парня был такой несчастный, что приняла презент. Дома открыла, а там оказался чудесный, в мягкой кожаной обложке ежедневник, на котором был нарисован очаровательный енот и написано «Дружеский блокнот». Внутри, на страницах, я нашла разные рисунки с этими же зверятами, рассказывающие о разных моментах их дружбы. Что надо делиться, уважать, ценить друг друга и так далее. Нечто вроде картинок из жвачки «Love is…», только с енотиками. Блокнот стал моим любимцем, теперь ему предстояло отправиться со мной в Женеву.

Я выскочила из дома ровно в половине шестого, решив, что надо же будет еще успеть на регистрацию рейса, а это занимает минимум час или даже больше. Волновалась страшно! И когда подъехало представительское авто, и водитель галантно открыл мне дверь, я забралась в салон и, не обнаружив там Бельского, спросила:

– А где Артём Валентинович?

– Он вас ждет в аэропорту, – ответил водитель, и мы помчались по спящему городу.

Обожаю это волнение перед предстоящей поездкой! Да, сил физических подготовка занимает немало: пока решить, что взять с собой, голову сломаешь, а еще постоянно боишься что-нибудь важное забыть. Но зато какое сладостное томление в груди! Я увижу Европу, Швейцарию, Женеву! Господи, да я так мечтала вырваться хоть куда-нибудь из России! Ну что видела к своим 25 годам? Ни разу не выбиралась за пределы нашей страны! Будь я журналистом-международником, другое дело. Ну, а так… Сиди в своем болоте и не квакай. Командировок никуда за рубеж не предвидится.

Теперь вдруг такой шанс выпал! Чудо просто, и всё так быстро!

Я ехала на заднем сиденье и улыбалась, глядя на просыпающийся город. Было еще довольно темно вокруг, но уже кое-где в окнах стали зажигаться огоньки: люди ставят чайники, собираются на работу или учебу. Помню, я в старших классах так рано вставала, чтобы успеть домашку сделать. Вечером терпеть не могла ей заниматься, училась же с первой смены. Встанешь, зевающая и косматая, и начинаешь что-то писать, учить или зубрить даже. Наверное, потому что я жаворонок.

Мы приехали в аэропорт, и я думала, что увижусь с Бельским в зале оформления билетов и багажа. Но машину свернула куда-то в другую сторону. Проехала через автоматические ворота, а потом и вовсе резво помчалась по бетону аэродрома. Я с удивлением крутила головой, не понимая: как нас пустили сюда? Но когда вскоре автомобиль остановился, и водитель всё так же выпустил меня, поняла, что будет дальше.

Передо мной сверкал в оранжево-алых лучах встающего солнца маленький турбореактивный самолет. К нему был приставлен трап, устланный алой ковровой дорожкой, рядом стоял юноша-стюард. Он приветствовал меня и любезно предложил подняться в салон. Спрашивать, где мой новоявленный супруг, я не стала. Так понятно. И верно: Бельский оказался внутри, в шикарном салоне с большими мягкими креслами, обитыми светло-бежевой кожей. Да и всё внутри было выполнено в таких же тонах. Супруг поднялся, предложил мне сесть напротив, а вот ручку целовать или щечку не стал, произнес лишь «Доброе утро».

Я уселась, переводя дух и озираясь по сторонам, словно ребенок, попавший в сказку. Стюард тем временем (кажется, это был другой парень, но очень похож на первого) принес мне латте, и я удивилась: откуда знают о моем любимом кофе? Но тут же догадалась: досье. Наверное, там указано всё вплоть до размеров моей одежды и, pardonne-moi, предпочитаемом виде средств женской гигиены.

Осторожно взяв бокал и грея об него чуточку продрогшие пальцы (хотя скорее это было из-за адреналина), я отпила чуточку и поставила на место, поскольку неожиданно у меня перехватило дыхание. Я вспомнила одну страшную, жуткую, непозволительную для журналиста вещь: у меня нет загранпаспорта! Гражданский там, в сумочке, но заграничный! Ведь его же надо было оформлять заранее, а я не успела бы тогда с Бельским в Швейцарию – документ изготавливают почти месяц, и даже если ускорить процесс деньгами, всё равно получится пара недель.

– Что случилось? Ты так сильно побледнела, – сказал участливо Бельский.

– Простите… – проговорила я (все никак не могу до конца перейти с ним на «ты»). – Мне так стыдно. Я такая идиотка… Господи, – закрыла лицо руками, чтобы не разреветься.

– Да что произошло?

– Я не смогу с вами полететь, извините меня, – пробормотала сквозь ком в горле и подступившие к глазам слёзы. Встала и направилась к двери.

– Лана, остановитесь и объясните толком, что произошло! – потребовал Бельский строгим голосом. Он тоже по-прежнему путался, говоря мне то «ты», то «вы».

Остановилась. Горько вздохнула. Развернулась и промямлила, глядя в пол: