Чудно время провели, короче!

А на второй день явился Наставник. И, как всегда, зажег, аки пионеры – костер. Вломился в избу под утро, пьяный, как пират после дележа добычи, докопался до сонной меня на предмет того, что он соскучился. Три раза упал с печи, где всегда ночевал, поныл на тему «Ах, как же я одинок!», заполнил перегаром все свободное пространство, был торжественно изгнан в душ, напоен водой и аспирином, после чего завалился спать. Балбес, что с него взять. Но, как я поняла из утренних объяснений его бойцов в столовой, рейд был тяжелый, далекий, однако, без потерь. И вроде как, даже альфа-особь, скакавшая мимо, не обратила на них ни малейшего внимания. Так что, повод выпить у ребят, действительно, был!

Товарищ Первый уже рассказывал мне о них – тех самых тварях, одна из которых едва не скормила меня зомби-браткам, загнав их в мой подъезд. Быстрые, невероятно ловкие и очень сильные, они, по словам Главы, были той самой искусственно созданной европейскими учеными сверхрасой, эксперименты над которой вышли из-под контроля. Одиночки, умеющие каким-то образом управлять основным «стадом», исключительные территориалы, выходящие только по ночам из-за сильной светобоязни.

Позже Смайл рассказал мне и кое-что еще. О том, что лидеров в нашей группировке было три. Третий – ученик, и едва ли не названный сын Первого, погиб в одном из рейдов, напоровшись как раз на особь класса «альфа», разорвавшую его на части. Непонятные существа, в общем. А непонятное страшнее в десятки раз…

Когда Наставник проснулся, он адекватнее себя вести не стал, разве только перегара стало поменьше. Достал меня с огородных работ, допросил по полной программе касаемо прошедших дней и, под занавес, огорошил новостью – Софью Петровну, в моем лице, хотят в рейд. Приехали, блин! А попроще меня прикончить никак нельзя?

Пятый день новой жизни.

В первый рейд меня выгнали ночью, прикрепив так называемым "вторым номером" к прекрасной Гюльчатай-Гюрзе, выступавшей в роли снайпера. Мне полагалась рация, граната на случай, если все будет совсем плохо и придется выбирать между «быть сожранной» или «подорваться нахрен», бинокль с кучей циферок, которые оной Гюрзе нужно было называть в процессе работы, и напутственные звиздюля от Наставника. Набор радовал невероятно – умеют ребята замотивировать, ничего не скажешь!

Вообще, как я успела заметить, они все дико с рейдов прутся, аки пьяница с догона. Бегают, как муравьи, шебуршат, паникуют. В целом, это объяснимо – развлечений в их, ограниченном заборами, мирке очень мало, вот и довольствуются, чем есть. Ладно, меня сие, конечно, не слишком вдохновляет, но с начальством не спорят. Тем более, когда начальство приходит само и читает тебе лекцию о важности общего дела, политических идеалов и строительстве коммунизма в целом. Прониклась. Впечатлилась. Пошла строить!

Да и задача у нас была не то, чтобы сложная. Ну, по мнению Смайла, разумеется. Ребята-сектанты, живущие неподалеку, – о них мне недавно рассказывал Первый, – совсем озверели от собственных идей. И, вследствие этого решили, что приволочь на нашу базу "колотушку", – агрегат, который своим ритмичным грохотом привлекает внимание вездесущих "братков", – идея, преисполненная гениальности и здравого смысла. Получилось хреново. Шпиона страшного наши бойцы взорвали, а шумную штуковину к себе в закрома уволокли, до лучших времен. Наставник лично участвовал.

А потом наши сели, поразмыслили и решили подарочек им вернуть. Во включенном состоянии, со спецэффектами. Мы с Гюрзой, лежа в норке, должны были их прикрывать или как там это называется? Короче, я – наблюдать где цель, сколько ее в штуках, куда ветер дует, насколько далеко находится расходный материал и кучу малопонятной, но нужной фигни. А Гюльчатай, исходя из моих слов, делать в указанном направлении «бабах». И так снова и снова!

Выглядело это странно с самого начала. Мы приехали на машинах в чисто поле, Смайл и товарищество толпой убежали в ночь, вместе с колотушкой, а мы с Гюрзой выкопали ямку на холме, влезли туда, укрывшись дерном, и занимались всем тем, о чем я писала выше.

База у этих сектантов, кстати, одно название. Два с половиной ангара и дом двухэтажный. Тоска зеленая…

Я называла количество силуэтов на крыше здания, а напарница оных дядек по одному отстреливала, чтобы не мешались и кипеш не поднимали. Ничего не понятно, но очень интересно. Потом из темноты появились наши, побегали вокруг дома, установили агрегат в непосредственной близости от стены и, запустив, бросились наутек, как мыши от кота. Мы с Гюрзой, выкопавшись, последовали их примеру, ибо со всех сторон уже слышался многоголосый рев стаи, откликнувшейся на монотонные удары «колотушки».

А на обратном пути до машины, я окончательно убедилась в собственном эльфийском происхождении. Дырка между бровей выскочившему из кустов «братку» очень идет. А нечего на меня из темноты выпрыгивать и орать дурниной. Очень страшно! А я еще в первую вылазку в город выяснила, что пугать меня нельзя – я драться начинаю. Вот и страдай теперь, недоразумение полудохлое. И стрелу отдай!

Глава

5.

Не

уходи

«Я слышал крик и понимал со смехом -

Слова мертвы. Моя душа мертва.»

Сергей Александрович Калугин

Гулкое эхо шагов отдавалось в коридорах Храма ударами набата. В этой обволакивающей тишине практически любой звук становился яростным и истеричным. Старое здание не любило шума, демонстративно делая громче любой шорох и скрип, словно вредная библиотекарша-пенсионерка, считавшая личным оскорблением каждое слово и смешок, прозвучавшие в тишине читального зала. И тот, кто осмелился вдруг разрушить священный полог тишины внутри древних стен, мгновенно заливался краской, чувствуя на себе пристальный взгляд из-за конторки.

Храм был таким же. Давяще-безмолвным, строгим и капризно подчеркивающим всякий звук, кроме тишины, отзвучавший под его сводами. Однако, сегодня отец Себастиан не обращал внимания на капризы старика. Сестра Анабель, скорее всего, уже рассказала о находке Матушке-Настоятельнице и скоро здесь будет едва ли не половина Ордена. Надо торопиться, если он хочет получить остальные части головоломки.

Орденцы не особо церемонились с теми, кто лез в Великое Знание «Предела». С ним, скорее всего, тоже не будут. Настоятельница Ордена оберегала открывшееся миру чудо Знания, как дракон – золото. Любой, посягнувший на информацию времен «Предела», мгновенно уничтожался. И неважно, был это обычный послушник бригады «Спас», вершитель правосудия или Хранитель Знаний, призванный на службу еще при жизни младшего из основателей Общины, ныне покойного капитана Дмитрия «Смайла» Некотова. Есть подозрения, что эта страшная женщина и самого Некотова придушила бы голыми руками за попытку «зайти за грань», как она это называла. Отцу Себастиану порой казалось, что Матушка просто боится Знания, которое призвана защищать.

Священник усмехнулся, почти физически чувствуя обиду Святого места на его равнодушие, и прибавив шагу, нырнул в низкую арку в конце коридора. Покорные его воле, мигнули и вспыхнули тусклые подвальные светильники на стенах. Мужчина торопливо сбежал по каменной лестнице, поднимая за собой клубы пыли, и прижал к углублению в центре металлической двери, обнаружившейся внизу, правую руку. Контур крупной мужской ладони осветился зеленым и под потолком с мягким щелчком ожил динамик:

– Добрый вечер. Назовите Ваше имя, сан и цель прибытия, – вежливо попросил механический голос.

– Себастиан Родоманский, верховный хранитель Знания Общины. Архив номер тысяча двести семь, последователи «Предела»