— Негуманно есть себе подобных, дорогая Лора, — ответил ей мужчина, сцепив руки в замок.

— Что-то я не заметила твоей гуманности по отношению к баранине, вчера за ужином, — усмехнувшись парировала Воскресенская, закусив губы.

— Девушка, принесите этой женщине самую большую порцию устриц, что у вас есть, — раздраженно, сквозь зубы произнес Сергей, и официантка, быстро кивнув, оставила пару наедине.

Лора самодовольно улыбнулась, отставила недопитый стакан с шампанским в сторону и, положив ногу на ногу, наконец-то перешла к делу. Не для милой беседы же с бывшем мужем она пришла сюда.

— Ты узнал, где наша дочь? — серьезно спросила женщина, внимательно смотря на Сергея.

— Конечно, — ответил мужчина, закатив глаза. — Как я мог упустить из виду собственную дочь, — фыркнул он, доставая из портфеля планшет.

— Как-то смог, раз пару дней назад ты даже не знал, что Настя уехала из столицы! — последовал ответ женщины. Она никогда не утруждала себя ненужным молчанием. Это дико раздражало Сорокина, но он каждый раз мысленно одергивал себя, успокаивая словами: «Потерпи, Сережа, скоро она снова, быстро соберёт чемоданы и свалит в свою Америку…как двенадцать лет назад, ничего не сказав.»

— Ты решила во всех смертных грехах меня обвинить, разрушенной когда-то семьи тебе мало? — не сдержался мужчина и вскользь высказал обиду, которую таил в себе многие годы.

— Ну, ты же винишь меня во всех своих проблемах с дочерью, почему я не могу, — ответила ему Лора, пожав плечами.

— У меня на это, хотя бы, есть основания! — воскликнул мужчина, сжав кулаки.

— Оу, ну ты еще по столу кулачком стукни и ножкой по полу топни, — едко прокомментировала Воскресенская, закатив глаза. — Мы оба прекрасно знаем, что наш брак был ошибкой молодости и то, что мы развелись — лучшее решение из всех, что мы когда-либо смогли бы найти, — немного погодя произнесла женщина, при этом оставаясь более чем серьезной.

— А Настя, это тоже, по — твоему, ошибка? — горько усмехнувшись краешком губ спросил Сергей, смотря на женщину, которую когда-то безумно любил.

— Настя — это лучшее, что случилось с нами обоими, лучшее, что дал нам этот брак, — тихо проговорила Лора, отвернувшись к окну. — Мне жаль, что я тогда уехала и бросила ее…вас, — спустя несколько томительных секунд произнесла Воскресенская, смотря в окно.

— И это нам обоим не принесло счастья, — усмехнулся Сергей, не сводя глаз с профиля бывшей жены. «Все еще так же прекрасна, как двенадцать лет назад…», — пронеслась шальная мысль в его голове, и он снова горько усмехнулся. Дурак, раз все еще очарован ею.

— Лучше так, чем всю жизнь жить и тихо ненавидеть друг друга, никому от этого не было бы лучше, — покачала головой Лора, боясь взглянуть ему в глаза. Боялась, потому что еще двенадцать лет назад поняла, что совершила ошибку, но вернуться не позволила дурацкая женская гордость.

Мужчина хотел что-то сказать, что-то важное. Это был порыв, который, наверное, теперь навсегда упущен. Официантка снова дежурно улыбнулась, ставя на стол огромную тарелку с устрицами и кусочками лимона, а перед Сорокиным поставила маленькую чашку с крепким кофе.

— Так, где наша дочь, Сереж? — спросила Воскресенская, как только мужчина сделал первый глоток и поставил чашку кофе в сторону.

— Настя сейчас в Калужской области, на ферме некого Горина Константина Владимировича, — ответил Лоре бывший муж, читая отчет начальника его службы охраны.

— И что она там делает? — нахмурившись спросила Воскресенская. — Это не похоже на Настю.

— Что ты вообще знаешь о Насте, — не удержался от колкости Сорокин, но сразу же пожалел о сказанном, увидев боль, отразившуюся в глазах бывшей супруги. — Прости.

— Ты прав, — тут же ответила она, покачав головой. — Я ужасная мать, ужасная жена и карьеристка из меня никудышная, — произнесла Лора, цокнув языком.

— Не надо так, — покачал головой мужчина, накрыв своей большой ладонью изящную женскую ручку с длинными пальцами.

— Ты, что двенадцать лет назад меня оправдывал, что сейчас оправдываешь, Сереж, — покачал головой Воскресенская, наклонившись к бывшему мужу. — А я, что двенадцать лет назад тебя не заслуживала, что сейчас не заслуживаю, — поджав губы протянула она. — Спасибо.

— За что? — непонимающе спросил мужчина.

— За то, что Настя превратилась в прекрасную женщину. Спасибо, что вырастил нашу дочь, Сережа, — грустно улыбнулась она.

— Лора, я…

— Так, когда мы поедем за нашей дочерью? — спросила Воскресенская, перебивая бывшего мужа. Она не позволит ему совершить ту же ошибку, что и двенадцать лет назад — простить её.

— Дело в том, Лора, что Настя там не по своей воле, — сказал мужчина, откладывая планшет в сторону и облокачиваясь о спинку стула.

— Что ты имеешь ввиду? — немного шокировано спросила женщина, а у нее в голове пронеслось с десяток ужасных догадок, одна хуже другой.

— Дело в том, что наша дочь популярный блогер, но интернета ей не хватило, чтобы реализовать свои прихоти и амбиции. Настя решила стать звездой телевидения, — вздохнул Сорокин, сложив на груди руки.

— Ну так, купил бы ей телеканал, в чем проблема? — непонимающе спросила Лора, будто решение проблемы столь банально, что даже пятилетний ребенок догадается.

— Я так и сделал! — воскликнул Сергей, всплеснув руками. — Но она ведь самостоятельная, все сама, папины деньги не нужны. Контролирую я ее видите ли, — закатил глаза мужчина.

— И? — нетерпеливо спросила Воскресенская.

— Она пошла на другой канал, тот самый, — сказал Сорокин и брови женщины взлетели к линии волос. — И там ей предложили сделку, одна хитрая сука, которая решила за счет нашей дочери поправить свои дела.

— Ну и кто это тварь? — с вызовом спросила Лора, готовая прямо сейчас выдрать этой бабенке волосы и выцарапать глаза. Никто! Никто не имеет права использовать ее дочь!

— Изонова Инна Игоревна, — усмехнувшись ответил Сорокин. — Главный редактор телеканала и та, у кого большие проблемы с еще более высокопоставленным руководством…,- загадочно протянул мужчина и Лора сразу же подхватила его настрой.

— Дай, угадаю, — задумчиво протянула она, делая вид, словно решает трудную задачку. — Коррупция?

— Не-а, — улыбнулся Сергей. — Попробуешь еще раз?

— Растрата госбюджета? — предприняла еще одну попытку угадать Воскресенская.

— Харрасмент, — усмехнувшись произнес мужчина, а глаза женщины загадочно заблестели.

— Оу-у, кому-то нравятся молоденькие мальчики, — засмеялась Лора, делая глоток шампанского и облизывая ярко-красные пухлые губы. — И что же мы будем делать с этой интересной информацией, которая, так кстати, попала к нам в руки.

— Сначала нам нужно придумать, как прижать эту суку, и не навредить Насте, — начал Сергей.

— И сделать так, чтобы наша дочь вернулась в Москву, хотя бы ненадолго, — продолжила Лора, кивнув.

— Кажется, мне снова пора жениться, — усмехнулся Сорокин, поднимая чашку с остывшим кофе.

— Так уверен, что Настя клюнет на твою свадьбу с какой-то незнакомой ей тёткой? — недоверчиво спросила женщина, поднимая почти пустой бокал с шампанским.

— А с чего ты взяла, что я собираюсь жениться на Оксане, — снова загадочно усмехнулся Лоре бывший муж, чокаясь с ней. Вот только в этот раз его загадочность ей не особо понравилась…

Как, все-таки, легко можно обидеть женщину, достаточно просто её неправильно понять. А как понять женщину, если действительность противоречит ее же словам? Этот вопрос мучил меня всю ночь и весь следующий день после нашего разговора с Настей. Которой я, к слову, так до конца и не поверил. В тот момент, будучи в полном эмоциональном раздрае, позволил себе некую вольность, и теперь жалею об этом. Конечно, мне было необходимо извиниться перед девушкой, которую я, кажется, обидел. НО! Как извинятся перед женщиной, если она прячется от тебя по всей ферме?