Оборотни не колдовали, они сами по себе были магическими созданиями. Мне встречалось всего несколько исключений, обладавших магическими способностями из-за своего происхождения — например, супруга Царя Зверей, Дали Шропшир, которая была загадочным белым тигром.

Я указала на девочку.

— Что это было?

— Острое отравление серебряной пылью.

— Я знаю что…

Он бесстрастно пожал плечами.

— Поздравляю, мисс Райдер. Она умирала, а вы спасли ей жизнь благодаря великолепно проведенной сердечно-легочной реанимации.

Что?

Дерек выпрямился.

Краем глаза я заметила, как в коридоре двинулась тень с арбалетом в руках. Я подхватила «Даккан» с пола и метнула, угодив копьем прямо в грудь тени. Арбалетный болт улетел в сторону, впившись в стену, в трех футах справа от Дерека. Женщина. Ее арбалет с лязгом упал на землю.

— Посмотри на себя. Уже дважды. Спасаешь жизни направо и налево. — Дерек повернулся и пошел вглубь дома.

— Куда ты идёшь?

— Помыть руки. Они зудят.

Тридцать секунд спустя он вернулся, а через десять секунд уже я в ванной мылила руки лавандовым мылом. Мой мозг наконец-то переварил увиденное и решил, что это какая-то бессмыслица. Вытерев руки полотенцем, я вернулась в прихожую.

Дерек держал девочку на руках и ждал меня у двери. Мы вышли из дома. Он зашагал по подъездной дорожке, неся ее так, словно она весила меньше пуховой подушки. Мышцы его челюстей были напряжены. Дерек был взбешен.

— Ты не дождалась меня, — сказал он, как ни в чем не бывало. — У нас был уговор.

— У Дугласа случился инсульт. Он может его не пережить.

— Мне жаль.

В его голосе прозвучало искреннее сожаление. Мы молча пошли к воротам.

У него была магия. Мятно-зеленая.

— Она выживет, — сказал Дерек.

Не моими стараниями.

Мы спустились вниз. У раскрытых настежь ворот на земле распластался Конский хвост. В его голове зияла дыра по размеру в точь конского копыта, а в окровавленных волосах копошились черные мухи. Рядом с ним стояла Тюльпан с самым покорным выражением морды, ни дать, ни взять сама лошадиная невинность во плоти.

Дерек поднял брови.

Тюльпан увидела нас и направилась навстречу.

— Мы оба знаем, что искусственное дыхание тут ни при чем, — сказала я.

Он пропустил мои слова мимо ушей и сгрузил девочку на седло Тюльпан.

— Ты узнала что-нибудь полезное у Рудольфа? — спросил Дерек.

— Да. Он…

Дом Рудольфа взорвался. Из него с ревом вырвался шар огня, расцветая в подобие тучи в виде гриба. Жар ударил в нас своим обжигающим кулаком. Метеоритный дождь из обломков пронзил воздух.

Дерек зарычал.

Я выдернула «Даккан» из ножен.

Захар спрыгнул с дерева справа и приземлился рядом с Дереком.

Кусок крыши приземлился передо мной, рассыпав искры по тротуару. Огонь вырвался из нее и превратился в знакомого изодранного призрака. Ма'авир развел руками, оканчивающимися огненными когтями.

Звук ритуальных барабанов эхом отдавался в моем сознании, слабый, слабее, чем раньше, когда верховный жрец пришел ко мне в кабинет профессора Уолтона. Соблазнительный аромат жертвенного дыма был всего лишь намеком. Это был посланник, низший.

— Мы знаем, где ты была. — Его голос походил на шипение влажного дерева в камине. — Мы знаем, куда ты направляешься. Ничто от нас не скроется. Мы могли бы сжечь тебя внутри этого жилища, но мы пощадили, чтобы напомнить тебе, что он ждет. Брось свои жалкие попытки предотвратить неизбежное. Прими свою судьбу. Отправься к нему, и ты будешь прощена…

Я ударила «Дакканом» в его грудь. Кости хрустнули, будто сухой хворост. Ма’авир завизжал и заметался, распыляя вокруг себя огонь. Я воткнула копье глубже, прорезая его насквозь.

— Умри, червь.

Он взвыл, пытаясь произнести молитву. Я подняла копье и вогнала его по дуге над моей головой в землю. Его одежда разорвалась, языки пламени вырвались наружу, обнажая обожженную, иссохшую оболочку, которая была его телом. Я выдернула «Даккан», перевернула его и вонзила острие копья в череп жреца. Хрустнула кость. Я била его по уродливому лицу снова и снова, разбивая его череп обухом копья в пыль.

— Умри и передай своему богу, что это я отправила тебя в загробную жизнь!

Пламя взвыло, будто живое существо. Ма’авир дернулся и взорвался.

По воздуху поплыла сажа. Глубоко вздохнув, я подняла голову.

Дерек поднялся с земли. Рядом с ним Захар, все еще лежа ничком, уставился на меня большими, как блюдца, глазами. Вдалеке, на другой стороне дороги, Тюльпан щипала траву и беззаботно жевала, в то время как девочка-буда безвольно лежала поперек седла.

Глаза Дерека загорелись золотом.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Нам нужно попасть к киоску с пирогами. Сейчас же.

Он уставился на меня.

— Нам нужно добраться туда раньше них!

— Захар, — Дерек обратился к перевертышу, — отнеси девчонку в безопасный дом Стаи. Ближайший на Дурхэм-стрит. Оставь ее там. Если они попытаются тебя задержать, используй мое старое имя. Собери всех. Где этот киоск с пирогами?

— На углу 15-й и Персиковой, у моего дома.

— Приведи всех туда.

— Да, альфа. — Захар сорвался с места, подхватил девушку на руки и бросился вверх по улице.

Дерек повернулся ко мне.

— Забирайся на лошадь. Ты объяснишь мне все по дороге. От и до.

Киоск с пирогами горел.

Я спрыгнула со спины Тюльпан и побежала к нему. Остатки ларька тлели, поднимая в воздух жирный дым. Я попыталась заглянуть внутрь выпотрошенного киоска. Позади меня Дерек вздохнул.

Я рассказала ему о Молохе самый минимум. Упоминание Кейт выдало бы меня с потрохами, поэтому я объяснила, что близкий мне человек является мишенью Молоха, и что нам с ним предстоит «свести счеты». Еще я рассказала, что Молох хотел заполучить сердце божественной твари, чтобы увидеть будущее.

Мне показалось, что он не особо купился на это, но сейчас этого должно было хватить.

— Я не слышу запаха горящих тел, — заметил Дерек. — Они взяли владельца в заложники?

— Это не в их стиле. Они наверняка упустили его и сожгли киоск, чтобы и я до него не добралась.

Если подумать, то выбор места для киоска был странным. Слишком близко к Юникорн-лейн. Район был бедным, народа ходило мало. Я никогда не встречала здесь других покупателей. Похоже, я одна удерживала их на плаву.

Дерек остановился и принюхался, сверля взглядом потрепанное одеяло, где все это время обитал мой бездомный приятель.

Он покачал головой и понюхал снова.

— В чем дело?

— Чертовщина какая-то.

— Что это еще значит?

На секунду его невозмутимость дрогнула.

— Я чую запах мертвеца.

— Не вижу трупа…

— Я видел труп. Восемь лет тому назад. Я нес гроб на его похоронах.

Разбитые кусочки мозаики встали на свои места. Женщина-брокер, растворившаяся в воздухе так, что ее никто не смог найти. Киоск с пирогами на краю Юникорн-лейн, занимающийся исключительно сбором телефонных номеров для брокера. Нищий, за ним наблюдающий.

Я моргнула, и передо мной расцвели магические следы. Замызганное одеяло попрошайки превратилось в ослепительную смесь чистого человеческого синего и серебра, пронизанного золотом.

Сукин сын.

— Сможешь его выследить?

Дерек направился вперед.

— О, да. Когда я до него доберусь, он пожалеет, что не остался покойником.

Мы побежали вниз по Персиковому кольцу, и Тюльпан покорно потрусила следом за нами.

— Другие оборотни его знали?

— Все его знали, — прорычал Дерек.

— Асканио Ферара должен был проходить мимо его одеяла по дороге ко мне.

— Его одеяло пропитано мочой. Проходя рядом, ты услышишь только запах аммиака и нафталина. Большинство людей от такой вони постараются убраться подальше.

Мы обогнули обрушившееся здание, и вышли на мою улицу. Мой дом был всего в сотне ярдов от нас.

— Он ушел через Юникорн-лейн, — прорычал Дерек.