Мне следовало выходить раньше, но эта чертова троица устроила настоящий бунт, когда я объявила им о своем решении. Пришлось преподать им урок послушания, ведь они ни за что не хотели меня отпускать. Но разве меня остановишь?

Я собираюсь свернуть во двор, когда вижу припаркованный у обочины черный кроссовер «Porsche Cayenne III Turbo S HIBRID». Я знаю эту машину очень хорошо, у Стефана был такой же, только белый. Мощный комбинированный бензиново-электрический двигатель, полный привод, разгон до сотни чуть меньше чем за четыре секунды, хорошая устойчивость на дороге, вместительный салон, комфортное управление, активный круиз контроль. Стефан в свое время заплатил за нее за сто семьдесят тысяч евро и она с его слов, стоила каждого евроцента. На такой малышке я доберусь до Замка еще дотемна. Но только вот как мне ее завести?

Вся эта чушь, которую показывают в фильмах, когда коп взламывает машину, выдергивает провода из-под приборной панели и с легкостью заводит тачку без ключей, в реальности не работает. Современные машины полностью защищены от подобных взломов и если ты не крутой хакер у тебя вряд ли получится сдвинуть авто с места без электронного ключа. Нужно уходить отсюда и придерживаться изначального плана — двигаться пешком, стараясь не попадаться никому на глаза, но этот проклятый кроссовер не дает мне покоя.

Я рискую и выхожу из укрытия, оглядываюсь по сторонам и подхожу к машине ближе. Она торжественно сверкает в утренних лучах восходящего солнца. Наверное, когда-то машина была гордостью для своего владельца, а сейчас это груда ненужного никому металла, и я никак не могу понять, чего я здесь делаю.

Но не зря я привыкла доверять своему чутью. Похоже судьба сегодня ко мне благосклонна. Я вижу, что на водительском месте сидит человек. Вернее он висит на ремне безопасности. Водитель мертв. На лобовом стекле виднеется след от пули, от него словно паутина во все стороны расходятся тонкие трещины. Сразу определяю, что стреляли из снайперской винтовки и это пугает. Я опасливо оглядываюсь по сторонам ожидая услышать выстрел, но кругом мертвая тишина. Ни звука. Даже птицы не щебечут. Если снайпер и был поблизости, то сейчас он уже ушел.

Стараясь не размышлять над тем, кому бы это понадобилось убивать человека таким сложным способом в мире, где от законов остались лишь воспоминания, я распахиваю дверь машины с водительской стороны, предварительно задержав дыхание. В полицейском прошлом я была привычна к запахам трупов, но с тех пор растеряла весь навык. Мне не хочется сблевать утренний кофе себе на ботинки. Но, к моему удивлению, труп совсем свежий. Он еще даже не начал гнить. Убили вчера, не раньше. Я делаю осторожный вдох и ничего особенного не чувствую. Я мгновение смотрю на него: мужчина лет сорока, одет чисто и со вкусом, короткая стрижка, приятные черты лица, если бы не помутневшие стеклянные глаза и навеки застывшая гримаса боли, обезобразившая беднягу. Сначала я даже не понимаю, куда попала пуля, а потом вижу кровавое пятно расплывшееся слева на груди. Чертовски точный выстрел, прямо в сердце. Мне становится не по себе. Снайпер такого уровня большая редкость среди штатских. Получается, где-то в домах прячется безумный полицейский, отстреливающий мирных граждан только для собственного удовольствия. Больной маньяк. Лучше бы этих ублюдков байкеров убивал. Нужно убираться отсюда как можно скорее.

Быстро обхожу машину. Снимаю рюкзак и ружье и не глядя бросаю их назад, забираюсь в салон, на пассажирское сидение. Пистолет все еще у меня в руке. Я кладу его на колени и отщелкиваю ремень безопасности, удерживающий бывшего владельца «Порше», обыскиваю его карманы и нахожу желанный ключ, потом бесцеремонно выталкиваю труп на улицу. Он грузно падает на асфальт, словно мешок набитый песком. Не лучшее обращение с мертвыми, но я знаю, что ему все равно, а у меня нет времени на эти вежливые ритуалы, принятые в цивилизованном обществе. Да и где вы сейчас видели цивилизованное общество? Мир вернулся в дикое пещерное существование. Прав тот, у кого сила и пушка больше.

Мне некогда размышлять над наступившей несправедливостью, потому я убираю «Зиг-Зауэр» в бардачок, перебираюсь на место водителя, и пробую завести машину. К моей неописуемой радости у меня получается с первого раза. Мотор тихо тарахтит и, кажется, этот звук самое приятное, что я слышала за последние пару месяцев.

Фары не включаю, ни к чему привлекать внимание. Я думаю, что смогу удрать об байкеров на этой машине, но лучше не вступать с ними в прямое противодействие и, заслышав рев двигателей мотоциклов прижаться к обочине, лечь на сидение и затаиться. Брошенных машин сейчас много и еще одна не должна привлечь внимание этих отморозков. Их всегда много, но у меня есть явное преимущество, я трезва как стеклышко и соображаю в разы лучше.

Первым делом я блокирую все двери. После оборачиваюсь и ищу глазами свои вещи. Рюкзак лежит на сидении, ружье рядом. А прямо под моим барахлом обнаруживаются картонные коробки, доверху наполненные припасами. Похоже, парня пристрелили в тот самый момент, когда он успешно затарился провизией в заброшенном супермаркете и собирался отвезти это богатство домой. Это большая удача, теперь мне не стоит беспокоиться о еде и можно ехать без остановок до самого Замка. Думать о том, что где-то голодная семья ждет добытчика с едой, мне не следует, все это пустое. В современном мире жалость непозволительная роскошь. Снова всплывают мысли о Стефане и его семи принципах, среди которых была и помощь нуждающимся, но я довольно быстро гоню их прочь и мягко нажимаю педаль газа. Машина плавно и бесшумно трогается с места, и уже вскоре я выезжаю за пределы Берлина, к своему счастью, не повстречав ни одного живого человека.

========== Глава вторая. ==========

Lauft, lauft, lauft, lauft,

Lauft, lauft um eür Leben

***

О покойниках или хорошо или ничего, кроме правды. Я совсем не знала хозяина «Порше», но чистая правда в том, что этот мужик совершенно не разбирался в музыке. На жестком диске его машины одни приторно-медовые завывания американских поп-исполнителей, а мне нужна гребаная нормальная музыка чтобы не уснуть. Радио уже пару месяцев не работает и потому приходится ехать в тишине. Я рулю третий час и устала как черт. Последний раз водила машину еще до того как началось все это безумие. Никогда не любила дорогу и не понимаю тех, кто считает вождение развлечением. Хотя в этой тачке грех жаловаться, это тебе не старенький «Поло» моего отца с механической коробкой передач.

Проснулась в три утра, сейчас половина двенадцатого и я очень хочу спать. Глаза сами закрываются, и приходится прилагать усилия, чтобы не отрубиться и въехать в придорожный столб на скорости 150 километров в час. Еще этого дерьма мне не хватало. В общем-то, быстро сдохнуть, в нынешних обстоятельствах не худший вариант, но только вот мне нужно закончить задуманное, а для этого хорошо бы сохранить целыми и руки и ноги. Сейчас отдала бы полжизни за свой телефон и подборку Neue Deutsche Härte, что-нибудь из старенького Ооmph, мозги прочистить, или чего пожёстче вроде первого сольника Lindemann. Но телефон с функцией определения местоположения стал слишком опасен, потому дорогой смартфон давно гниет на дне Шпрее, где только рыбы могут оценить мой музыкальный вкус.

Приходится отрезвлять, себя пощечинами, но помогает ненадолго и чувствую к концу поездки, на моих щеках будут красоваться неприглядные синяки — рука у меня всегда была тяжелой. За три часа лишь однажды заметила банду. Успела свернуть с дороги и затаиться. Я слышала рев приближающихся двигателей. Мотоциклы пролетели мимо на предельной скорости. Я не видела их, лежала на красном кожаном сидении, размышляя что цвет кожи салона удачно скрывает пятна крови ее бывшего владельца, и не поднималась пока звук не затих. «Зиг-Зауэр» все это время сжимала в пальцах правой руки. Мне казалось, я не испугалась, но когда убрала оружие обратно в бардачок, заметила, как сильно трясутся руки. Я порылась в коробке на заднем сидении и нашла там блок сигарет. Знала что найду, ведь в бардачке хранились несколько зажигалок. Я не курила много лет. Стефан не переносил запаха табачного дыма, и когда мы стали жить вместе я бросила эту дурную привычку. Сейчас же с легкостью открыла пачку и закурила. Я не знаю можно ли разучиться курить, но после третьей затяжки я закашлялась. Из глаз потекли слезы, и я выкинула остаток сигареты в окно. Табачный дым словно проник в мозг и чуть затуманил его. Приятное чувство, но оно быстро прошло, и остался лишь мерзкий привкус во рту и сильная жажда. Выпив пару глотков воды из бутылки, что забрала из дома, я нажала на педаль газа и плавно поехала дальше.