— Заткнись к чертям. Вставай, — кипит Вельма. — Как ты можешь нести такую чушь? Ты лишь изрыгаешь слова без смысла, потому что ты даже не видишь, что сажаешь себя на трон, чтобы править королевством. Ты совершал ужасные поступки. В мире не найдётся тебе ни единого оправдания. Что случилось с мамой? Один несчастный случай. Один — единственный человек, который привёл её к смерти. Подумай обо всех остальных, кого она спасла, ради чего работала, за что умерла. — По лицу Вельмы текут слёзы. Ос не выдерживает и притягивает её к себе. В глазах Кагана вспыхивает пламя, а руки превращаются в когти, на них танцует голубой огонь.

— Услышь меня, ибо я предложу это только один раз. — Я говорю жёстко и громко. Всё кончено. Но не для тех, кто отстаивает то, во что верят, и я имею в виду истинную функцию Хранителя, кто выполняет работу, связанной с МК Жнецы смерти, чёртового Подразделения Небес, потому что Вельма одна из нас, но она сохранила свои силы.

Это вызывает волну недоверия. Люди смотрят друг на друга и переводят взгляды на Вельму с сомнением на лицах.

— Это правда. Для меня ничего не изменилось. Кроме того, некоторые вещи стали яснее, в основном о том, как здесь всё неправильно уже много лет, — заявляет Вельма.

— Хватит. Не будет никакого объединения. Вы двое можете валить. Оставь наших женщин и уходи, или Подразделение небес с радостью убьёт двух церберов и пожнёт их души, — рявкает Дедрик.

Я оглядываю комнату.

— Как президент Подразделения Ада, вы могли бы ожидать от меня этих слов… тем не менее, всё наоборот; Президент Подразделения небес произносит эти слова. В глубине души вы понимаете, что, чёрт возьми, мы не убиваем невинных. Мы забираем души проклятых, и Связной дал мне задание забрать душу вашего Президента, вашего вице-президента и тех, кто пал до их стандартов. Так что запомните, что я сказал. Если не связаны с ними, можете спокойно уйти.

— Спасибо, чёрт возьми, — говорит самый большой парень, прежде чем протиснуться за спины нескольких других парней и уйти. За ним следуют ещё четверо. Остальные остаются с президентом.

Я вижу момент, когда Дедрик решает напасть. Я толкаю Элиану себе за спину. Следующий шаг я делаю в облике цербера, встречаясь лицом к лицу с Дедриком, который теперь превратился в огромную белую версию цербера. Голубое пламя обволакивает его. Одна голова бросается на меня, другая на хвост. В его глазах мелькает мгновенное колебание, когда он оценивает факт, что у меня три головы. Затем ярость затмевает пламя в его глазах, и даже синева огня вокруг исчезает, оставляя лишь оранжевый оттенок на кончиках. Он явно прошёл точку спасения. Дедрик бросается ко мне, но мы сталкиваемся в воздухе. Это большой клуб, но даже с открытым пространством недостаточно места для борьбы огромных гончих, тем более что сейчас их пятнадцать. Мы перекатываемся, я крепко хватаю его за шею и атакую другой головой. Мой хвост сражается с его хвостом, в то время как я чувствую, как трое других прыгают на меня. Лёгкая паника накрывает меня на мгновение, когда я думаю о защите Элианы, но нужно сосредоточиться, потому что хватка ослабевает, и боль от клыков возвращает меня к битве. Я думал, что почувствую жжение голубого огня, но ощущаю только боль от укусов и порезов. Вероятно, именно благодаря связи с Элианой, когда огонь не может причинить ей вреда, часть небес в ней передала и мне такую способность. Хотя не могу сказать то же самое о других парнях. Я усиливаю огонь, и вой становится громче. Меня вдохновляет осознание, что я могу противостоять голубому огню из-за связи с Элианой. Моя пара даёт мне силу. Не только способность противостоять их пламени, но и то, как эта женщина наполняет мне душу.

Раздаются звуки разбивающегося дерева и стекла, и я чувствую, как с меня сваливается тяжесть. Зубы исчезли со спины, и внезапно я дерусь лишь с Дедриком. Мои парни вместе с ребятами Джаггера вступают в бой.

Дедрик крепко вцепился мне в шею. Его зубы глубоко вонзаются, а ногти впиваются всё глубже мне в грудь. Он трясёт головой в попытке оторвать мою. Бесполезно игнорировать боль, которая пронзает насквозь. Я не могу мешкать в попытке сделать с ним то же самое. Ещё немного сжав челюсть, я начинаю дрожать. Я чувствую, как кожа срывается с его хвоста, когда мне удаётся крепче ухватиться за морду другой головой. Его рычание превращается в вой, когда я срываю её. Зубы и когти Дедрика выскальзывают из плоти, когда он спотыкается и падает.

Нависая над ним, я держу его именно там, где хочу; я в доминирующем положении, он подчиняется, готовый закончить бой. Но его подчинение не имеет никакого значения. Данная работа состоит в том, чтобы пожать его душу. Ему необходимо умереть. Я собираюсь оторвать его вторую голову, чтобы этот бессмертный умер, когда я слышу крик моей женщины.

— Элиана~

— Сто-о-о-ой! — Это неправильно. — Остановись. Кто-нибудь помогите.

Один из идиотов Подразделения небес нападает на женщину, которую Каган потащил с собой. Зачем? У меня бешено колотится сердце, и я понятия не имею, что делать. Все вокруг дерутся. Почему я не могу использовать магию? Как мне использовать свою силу? Что, если я использую её, и у меня почернеет рука?

Рядом мелькает что-то чёрное. Алистер. Одним движением он оторвал голову белому церберу. Я ещё пытаюсь осознать это видение, когда сзади на Алистера нападают. Несмотря на то, что Алистер оброс чёрным мехом и красным пламенем, я ясно вижу кровь на его теле. У большого белого зверя с синим пламенем и оранжевыми кончиками несколько серьёзных ран. На хвосте, там, где должна быть другая голова, — разорванная плоть, но я вижу, как она заживает. И даже это не самое странное. Все вокруг меня дерутся и на меня нападают… но я стою, посреди всего безумия. Словно я в пуленепробиваемой стеклянной клетке, в которую никто не может войти.

Проклятье. Ещё двое прыгают Алистеру на спину. Почему никто не помогает? А почему не помогаю я? Проглотив страхи, я поднимаю руку и представляю, как бросаю одного из белых Стражей, который вонзает зубы в Алистера. Он отлетает и с такой силой ударяется о стену, что визжит и падает на пол. Я пытаюсь снова, но из-за больших ран, которые зияют по всему телу Алистера, меня снова охватывает страх, и тогда я понимаю, что сила в моих эмоциях и я позволяю ей контролировать эмоции, или она связана с одной из них. Гнев. Мне нужно разозлиться. Это не так сложно, потому что они пытаются убить мою пару. Одной мысли о том, что я его потеряю, хватает, чтобы меня захлестнула волна отчаяния, заставив всех вокруг отступить. Больше нет ни церберов, ни Стражей, вокруг только нормальные люди. Даже зубы вампиров больше не видны. Срань господня, я это сделала. На меня накатывает шок, и все вокруг разлетаются, как после взрыва.

Я отвлекаюсь и бегу к Алистеру, хватаю его за голову, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Его свирепый взгляд встречается с моим, но он вскакивает и обнимает меня, крутя в воздухе. Он прижимает меня к своему телу, одной рукой держа за талию, а другой хватает моего отца за кожаную куртку.

— Нужна помощь? — раздаётся голос позади моего отца, прямо перед тем, как его голова отрывается от тела и падает на пол с тремя глухими ударами. Джаггер улыбается из-за обезглавленного тела. Алистер отпускает его, и туловище оседает на пол.

— Спасибо, — бормочет Алистер.

— Никто не двигается, или я начисто оторву ей голову, — ревёт Каган.

Меня охватывает страх, потому что, даже не поворачиваясь в его сторону, понимаю, что он держит мою сестру. За исключением того, что знать и видеть — две совершенно разные вещи. Его руки покрыты белым мехом, вокруг которого танцует голубое пламя. Когти, острые, как ножи, вцепились в горло Вельмы.

— Я сказал, не двигаться, ублюдки. Думаешь, меня она волнует? Я знаю, что теперь она не чиста, и больше не заинтересован в ней. Она лишь мой билет на волю. Вы все останетесь здесь, а мы с Вельмой пойдем, погуляем. Усекли. Как только я выйду, брошу её, и мы покончим со всем, — инструктирует Каган.