Вот с того момента она меня и недолюбливает!

И вот скажите мне, где справедливость? Подкатывал ко мне он, а закатать в землю всё же решили меня!

— Ладно, могло быть и хуже. — выдохнула я обреченно, выплыв из мыслей. — Всего доброго, магистр Оранш. — улыбнулась натянуто и вышла за дверь.

Прислонившись к ней спиной, я около минуты стояла так, возвращая мысли на место. В голове образовался настоящий кисель.

— Ладно, Агата, где наша не пропадала? — вопросила я у себя же и наконец, отлипла от бедной двери.

Как сказал магистр Эмэри, я упёртая, пойду до конца. Возьму своё. Отвоюю даже голыми руками. Главное — чтобы один вездесущий инквизитор не возжелал бедную ведьмочку. Будь он неладен!

Тогда и проблем не будет.

После занятий весь оставшийся день я бегала с мелкими каверзными поручениями орчихи, стараясь выполнить всё в отведенное время, ибо не хотелось получать новую работу за просрочку.

Поимела эта живодерка моё тело и мозг знатно!

Уже ближе к вечеру у меня отстали все конечности настолько, что я еле как доползла до комнаты, опираясь на стеночку и боясь по ней скатиться и не встать.

Благо одно — за весь день ни разу не подумала об инквизиторе и его возможной заколдованной мной душонке. Слава Богу, не видела его сегодня, хоть и летала по всей академии как угорелая. Даже метла бедная задымилась от усердия, доставить меня в нужное место. Пришлось её остужать и обещать целый литр самогонки. Да, моя метла алкашка! У каждого есть грешки!

Теперь, чёрт знает, где достать это атомное поило!

В комнату я забрела только к полуночи и, не застав соседки в кровати, даже думать не стала, куда она снова намылилась, на ночь глядя. И всё-таки Кесс была права: «Какая ведьма — такой и фамильяр!». Теперь понятно, в кого Нафаня такой любвеобильный.

Осуждать я никого не стала, ибо не имела на это права, да и сил не было даже пару косточек перемыть. Просто завалилась на кровать пластом, раскинув руки и ноги в разные стороны и посшибав своих зверенышей, уснула. Сладко. Желанно.

Холмс, пошипев на меня, так же капитулировался через окно, а Ватсон же скрылся где-то в щелях, оставленных фамильяром соседки. Вот так я и осталась одна. Вернее, я так думала.

Ещё на границе между сном и реальностью я почувствовала, как по моему бедру заскользила тёплая рука, которая тут же переместилась к груди и немного ее сжала. Сладко почмокав губами, я перевернулась на спину, неосознанно даря больше власти незнакомцу. (А был ли он?)

Кровать заскрипела под весом довольно крупного мужчины. Шеи коснулось прерывистое, горячее дыхание, за которым последовал и нежный, будоражащий кровь поцелуй. Кожа под одеждой воспламенилась, раскаляясь искрами моей магии, смешивающейся с чужой энергией.

Тишину нарушил звук расстегивающейся ширинки на моих джинсах, лёгкая ткань рубашки заскользила вверх, оголяя плоский живот, по которому тут же заскользил горячий язык, очерчивая контур пупка.

Застонав, я схватила незнакомца за копну мягких волос, чуть их оттягивая, после чего услышала приглушенный рык. По коже побежали табуны мурашек, сердце заскакало в груди как обезумевшее. Кожа накалилась до предела.

Щелчок пальцев лишил меня одежды, после чего я почувствовала, как лёгкий ветерок, исходящий от открытого окна, поплыл по телу, остужая кожу. Мурашки усилили натиск на мою крепость, учащая уже и так сбивчивое дыхание.

Внутренней стороны бедра коснулись мягкие губы, оставив на ней влажный след и нежный укус. По кружевной ткани трусиков проскользили грубые пальцы, вырвав из моей груди всхлип наслаждения. Я совсем потерялась в ощущения. Сон, не сон, я не понимала, что происходило. Просто отдалась во власть желанию.

Ветер щекотал нежную кожу, остужал те места, где касались меня желанные губы и язык, оставляя влажные следы. Чужие грубые руки с жадностью изучали моё тело. Каждый изгиб. Каждый узор родинок. Каждый шрам. Они сминали тело до сладострастной боли, гладили до умопомрачения, щупали до буйных мурашек.

Я уже не просто горела, а пылала от желания, сковавшего низ живота тягучими ощущениями. Боже, я ведь уже и забыла, что такое возбуждение. Тело этой девочки было невинно(так же как и сейчас), когда я заняла его, хотя в своём мире, я уже испытывала подобное удовольствие. Сейчас же пришлось об этом забыть.

Выгнувшись в пояснице, я вдруг потянула незнакомца за волосы ближе к себе. Мои глаза были закрыты, я действовала на ощупь. Когда его тело накрыло моё своей тяжестью, я задрожала и вонзила короткие ногти в широкую спину. Лихорадочно выдохнув, нашла манящие губы, ласкающие моё тело до этого, и со всей страстью впилась в них, утопая в лавине сладких ощущений.

Вот только доминировать мне не позволили. Властно смяв губы жёстким поцелуем, незнакомец скользнул языком вглубь моего рта. Его рука тут же заскользила вниз и остановилась на резинке трусиков, пытаясь стянуть с меня лишний предмет гардероба, вторая рука выпустила грудь из лифа, зажимая возбужденный сосок в пальцах. Меня снова пробила дрожь.

Простонав ему в губы, я обвила крепкую шею руками и со всем упоением продолжила ласкать манящие губы, покусывая и тут же зализывая несуществующие ранки. Горячий язык властно изучал мой рот, выдвигая на меня свои права. Подчиняя. Присваивая.

Я пила дыхание своего незнакомца, утопая в потрясающем запахе. Таком знакомом. Желанном. Родном. Мужчина крал каждый участок моего тела, помечая его своими касаниями. Разжигая в моих венах уже не кровь, а настоящую лаву.

Я не знаю, что со мной начало происходить, но я желала его так сильно, как никого раньше. Никогда. Даже, когда была собой.

Стянув с крепкого тела футболку, я приступила к пряжке ремня, лихорадочно стискивая эту мешающую безделушку. Помогать мне не спешили, уха лишь коснулось горячее дыхание, оставленное после смешка.

Ощущая, как натянута ткань брюк, я облизала пересохшие губы, желая приступить к самому сладкому, но…

— Потерпи, ведьмочка. Скоро я сделаю тебя своей. — этот грубый голос с хрипотцой я бы узнала даже в бреду. В принципе, это он и был. Настоящий бред, ибо как только я распахнула глаза, поняла, что всё было сном. Больной фантазией. Грезами.

Я лежала в своей постели одна. Одетая.

Лишь кожа горела диким пламенем, свидетельствуя о недавних касаниях. А может, я просто была так возбуждена.

— Сон. Это просто сон, Агата. — прошептала я в темноту, запуская пальцы в свои волосы.

Нехотя поднявшись с постели, я поплелась в душ, скидывая с себя одежду. Мне нужно было охладиться, а иначе я бы точно сгорела. Магия бушевала.

Стянув с себя рубашку, я вдруг уловила нотки знакомого аромата. Нахмурившись, поднесла вещь к лицу и вдохнула запах мускуса и морского бриза с нотками лимона. Только один мужчина будоражит меня этим ароматом и исходящей от него свежестью.

Эрик Эмэри.

Но ведь это бред!

— Да, девочка, ты потихоньку сходишь с ума! — заключила я, откидывая от себя пропитанную его запахом рубашку. — Точно пора парня искать.

И озвучив эту мысль, что раньше мне претила, я вошла в ванную.

Эта ночь была не самой лёгкой. Уснуть не могла долго. Кожа ещё горела огнём, даже вода не помогла потушить во мне тот пожар, что вызвал странный сон.

Уснула только под утро, и то копошение Холмса, когда он пытался перебраться через окно, вывело меня обратно из прострации, в коей я плыла, не имея возможности заснуть нормально. Можно сказать, что сегодняшняя ночь прошла мимо меня, и уже завтра, точнее сегодня, меня ожидал сложный, длинный день и не менее длинный, но очень интересный, вечер.

Сегодня пятница!

Как бы сказала Кира: «Пора нафигачиться!»

Вот и здесь мы каждую пятницу с ведьмочками из моей группы заседаем в одной таверне. Можно сказать, это наша традиция. Благодаря ей мы сдружились и благодаря ей в нашей группе, в отличие от многих других, царит относительный мир. Даже преподаватели удивляются, как это ещё совершенно разные ведьмы не позаколдовали друг друга к чертям собачьим.