– Мить, так нельзя говорить, − пожурила сына, улыбаясь, мама.

– Да, про него можно, он не из обидчивых, точно – Витёк?

– Точно, Митёк, − и парни засмеялись.

– Гулять пойдёте? − спросила мама парней.

– Да, прошвырнёмся. Я сегодня поздно приду, не теряй – поставил в известность маму Митя.

– Что так? Куда собрались?

– Да у меня день рождения было в четверг, а отмечать решил сегодня, − решил поддержать разговор Витёк, допив чай и аккуратно поставив чайную чашку на блюдце.

– Поздравляю! – поздравила мама, немного неловкой интонацией, вырвавшейся из неё от неожиданной новости. А почему не сказал, − обратилась она к сыну и извиняющимся взглядом посмотрела на именинника.

– Забыл, мам. Чо ты?

– Ну как так, забыл. Подарок то хоть купил?

– Да, купил. Что пошли? – и Митёк посмотрел на гостя.

Витёк кивнул головой, и друзья пошли на улицу.

Вышли из подъезда и остановились перед лужей.

– Да, точно лужа! И откуда? Дождя вроде не было? – задумчиво произнёс Митёк, окинув взглядом довольно большую лужу.

– А ты не верил, смеялся, − вставил с обидой Витёк.

– Ладно, что делать будем? Куда рванём? – спросил Митёк и посмотрел на Витька. Тот, не обращая внимания на другана, рассматривал свой мокрый носок, крутя в руке.

– Надеть, как думаешь?

– Мокрый?

– Так, не очень.

– Надень, на ноге быстрее высохнет. Мы в армии на себе ХБ сушили. Постираешь, выжмешь и на себя. Пока туда-сюда, а оно уже сухое. А тут носок.

Витёк посмотрел на Митька, потом на носок. И, со словами: «Подержи меня, а то упаду», встал на одну ногу. Другую ногу подогнул, снял кроссовок и стал натягивать носок. Да как-то не удачно всё это сделал, потерял равновесие и впрыгнул другой ногой в лужу.

– Ты что не держишь, я же попросил, − с обидой произнёс Витёк стоя в луже.

– Извини, засмотрелся, − ответил Митёк.

Витёк вылез из лужи, снял второй носок и надел кроссовки, на босы ноги, а носки выжал, встряхнул и оставил их держать в руке.

– Замечал, что ногти на пальцах рук, быстрее растут, чем на ногах? – спросил Витёк, у Митька: разглядывая ногти у себя на руках.

– Да не знаю…, как-то. А почему спросил?

– Да потому и спросил, что задумался.

– Задумался, когда грыз ногти? − смешливо спросил Митёк и улыбнулся. Витёк смутился.

– Не хочешь, не отвечай, − обидчиво произнёс он.

– Да ладно тебе. Всё просто. На ногах обувь, поэтому и растут медленно.

– Это почему? – не унимался Витёк.

– Да потому, что заканчивается на “У”, понял?

– Нет, − ответил Витёк.

– Да они об ботинки трутся, понимаешь!? − Митёк посмотрел на Витька, да как засмеётся, согнувшись пополам. Митёк ни чего не ответил, а только покрутил носками.

– Кто там? – спросил он Митька, когда тот просмеялся.

– Где?

– Нигде, а на кого засмотрелся?

– Да, тёлка, ни чо так, проходила.

– Ладно, пошли, а то скоро гости придут, а меня нет, − сказал Витёк и друзья пошли к нему домой.

Вскоре подтянулись гости. На самом деле гостей и не так уж и, скажем честно. Пару «челов» с района, да горстка приятелей. Посидели, выпили и когда гости разошлись, друзья распаковали Митькин подарок. Им оказался отбойный молоток. После очередного тоста, за отбойный молоток, Витёк решил попробовать.

– Давно хотел проём прорубить в кухню, − важно заявил Витёк, расправив плечи.

– Зачем? – удивился Митёк.

– Кухню и столовую объединить, понял? – деловито обратился он к Митьку, состроив у себя на лице физиономию «терминатора», подняв в левой руке отбойный молоток, ручной бытовой электрический инструмент. А в правую руку взял рюмку с водкой и замер, в позе − « арнольдхочет».

– Понял. А что не так-то? – удивился Митёк.

– Да…, по телику смотрел: там одному блатному «челу», из шоу-бизнеса – делали, − понравилось.

После сказанного, Витёк и Митёк осушили рюмки, закусили селёдочкой с лучком, и Витёк вышел из кухни; и, взял в руки маркер и начал рисовать на стене дверной проём, в виде арки. Рисовал он его долго. Постоянно проём ложился на бок. То на левый, то на правый. В конце концов устали все: и Витёк – рисовать, и Митёк – наблюдать, да советовать, и проём, который ну ни как не хотел правильно рисоваться. После, ну довольно долгой процедуры садомазохизма: друзей с проёмом, уставшие они вытаращились на стену, на которой был нарисован проём, который так и остался, практически, лежать на боку.

– Ладно! – после не продолжительной минуты молчания, − давай начнём, а там видно будет. Потом выровняем, если что, − произнёс серьёзным глубоким тоном Витёк и посмотрел на Митька. На что тот только пожал плечами и ответил:

– Золотые слова. Хозяин-барин, − и друзья засмеялись. Прошли на кухню, и выпили за начало работ. «Проём это тебе, не дырка, здесь подготовка нужна», − важно заметил Витёк, и друзья опрокинули, за великие слова, по одной.

Здесь необходимо остановиться и чуть сделать ремарку. В середине 90х годов прошлого столетия, наши западные, так сказать, партнёры стали завозить к нам всевозможную строительную и бытовую ручную технику. Появились: электродрели, лобзики, шуруповёрты и конечно − перфораторы. И страна заболела. Народ кинулся долбить, сверлить, сносить и переделывать. Страна ремонтировалась и перестраивалась. Под это дело завозили строительные смеси, обои, краски и всевозможную мелочёвку, для ремонта квартир. И все стали делать − евроремонт. Многие вовремя вылечились и успокоились. Но многие, так и продолжают ежегодно что-то обновлять и подкрашивать − благо в магазинах всё есть и главное − чем всё это делать. Эти люди не излечимы и они в вечном ремонте продолжают жить, так как ремонт неотъемлемая часть их жизни. И от этой болезни лекарств ещё не придумали. И Витёк, как раз знает пару – тройку таких больных и довольно с частой периодичностью ходит по их квартирам, и что-нибудь им постоянно перфорирует: переносит, перевешивает. Заработок не очень уж и большой, но на карманные расходы − самый раз. Да и телевидение, постоянно подначивает наших граждан, создавая всё новые и новые телепроекты: про ремонт, переделку и всю остальную лабуду, связанную с ремонтом и строительством. И как вы понимает, делает это специально. И люди, с больной психикой, клюют на это. Им кажется, что, то, где они живут, не соответствует современным требованиям дизайна и начинают свой вечный ремонт; как правило, или ни чем не заканчивающийся, так как он – вечен, или – скандалами и разводом. Последнее – чаще.

– Ну…, что ли, начнём! – с задором проголосил Витёк, и взяв инструмент пошёл в комнату.

– Пожалуй, можно…, − важно поддержал Витька Митёк, на ходу пережёвывая салат.

Витёк посмотрел на Митька, и неожиданно произнёс:

– Держи, зацени первый, − и отдал отбойный молоток Митьку.

Тот, от неожиданности проглотил всё что пережёвывал и проглотил так лихо, что и не заметил, как так получилось. Митёк взял инструмент в руку, как заправский «отбойник», покрутил его в руках, эмитируя процесс.

– Толковый инструмент, держи, − и отдал его Витьку. Витёк сделал пару пробных проходов, так сказать попробовал инструмент. Как в руке лежит, отдачу почувствовал и с важным видом произнёс:

– Добрый. Спасибо тебе за подарок.

Друзья пожали друг другу руки и отправились обратно на кухню. Разлили, выпили и стали вести разговор о технике и как здорово, что она есть в магазинах, и что любой человек может купить и сделать ремонт. А так же вспомнили, как мучились раньше, не имея под рукой такую технику, поколение их родителей.

В это время в соседней квартире, через стенку, соседи смотрели фильм, по телевизору.

– Вроде притих, идиот.

– Да. Надолго ли. Опять что-то долбит.

Соседи уже привыкли, к постоянной долбёжке. Любил Витёк перфоратором побаловаться, на ночь глядя. Он постоянно перевешивал одну и туже, не большую картинку. Повесит картинку, присмотрится. И ему постоянно кажется, что не так и, один − два раза в неделю, таскает её по комнате, уже практически в течение года; и ни как не может ей место правильное найти. Соседи свыклись с этим, понимая, что за стеной живёт – идиот, и выбора у них нет, как смириться и жить дальше.