Опять присмотрелся к обложке книги, пытаясь понять, что было нарисовано и, попробовать прочитать автора, но у него ни чего не вышло. И только принялся открывать книгу, как чей-то глуховатый, скорее старческий женский голос, который теперь он отчётливо слышал, прозвучал у него где-то в подсознании:
– Подожди….
Он, от неожиданности чуть бокал не выронил из рук. Осмотрелся по сторонам, но ни кого в комнате не было. В недоумении посидел какое-то время, глотнул и опять сделал попытку открыть книгу.
– Подожди…, не торопись…, − послышался ему тот же голос.
– Что за чёрт…, ерунда какая-то, − вырвалось из него.
– Переверни, а потом открывай, − опять тот же голос дал о себе знать.
Не понимая, чей голос и кто с ним разговаривает, пожал плечами и перевернул книгу.
– Спасибо! А теперь открывай, − поблагодарил его голос.
– Ерунда какая-то, − легкомысленно отнёсся ко всему тому, что только что, якобы ему почудилось, Акасин, всё ещё не веря ни чему, открыл книгу.
– С конца…, а мне зачем, с конца…, − удивился он.
– Всё правильно. Эту книгу ты будешь читать с конца, − разъяснил голос.
– Почему?..− усмехнулся мужчина, продолжая не верить происходящему. – Что за шутки такие?!
– Это не шутки…, это судьба твоя, − пояснил голос.
– А ты…, вернее…, − недоумевая, − вы кто?
– Я-то…, ты меня держишь. Я – книга….
В комнате повисла тишина. Скорее тревожное молчание. Акасин вытаращился на книгу и замер, забыв о дыхании.
– Ну…, что ты! Испугался? – голос вывел Акасина, из состояния анабиоза.
– Почему испугался! Ни чего не испугался! Просто задумался, − запричитал мужчина.
– Это хорошо, что задумался. Думать тебе придётся много и долго…. И если захочешь жить, то должен будешь всё успеть до рассвета, иначе прости…, − очень спокойно произнёс голос.
– Да это просто ерунда! – возбуждённо продолжал лепетать он. − Что «ты»…, вернее «вы»…
– Не суетись…, давай на «ты».
– Хорошо! Что ты мелешь?..
– Я не мелю…. Давай, я жду….
– Чего ты ждёшь, − на повышенном тоне, отреагировал Акасин.
– Жду, когда ты успокоишься, возьмёшь себя в руки и, на конец, поверишь всему тому, что происходит; и начнёшь меня читать.
– Да это просто чушь собачья…, розыгрыш какой-то, − Акасин хотел отшвырнуть книгу, но она как приклеенная осталась лежать у него на коленках. Он вновь и вновь пытался сбросить с себя книгу, но она продолжала лежать у него на коленках. Тогда он решил встать с кресла, снять штаны и вместе с книгой бросить их в топку. Но, у него ни чего не вышло, а он, словно «врос» в кресло.
– Что происходит! – испуганно закричал он.
– Как что происходит!? Ты хотел ознакомиться со мной. Вот я и даю тебе такую возможность: прочитать меня от корки до корки. И, пока этого не сделаешь, будешь сидеть там, где сидишь. Вот и всё….
Акасин вытаращился на книгу безумными глазами.
– Почему?..
– Что почему….
– Почему я должен читать тебя от корки до корки?
– Это твоё наказание.
– Наказание!? За что?..
– А ты разве не понял?
– Нет…, − удивился он.
– Ты, буквально недавно: рвал меня, мял и жёг. Разве это мало для наказания: как думаешь?
Акасин стушевался, поняв свою неправоту.
– Я и не задумывался…, странно как-то….
– Странно!? Для тебя странно, что тебя наказывают за то, что ты рвёшь и сжигаешь книгу?
– Хорошо, хорошо. Допустим, что я напрягусь и прочитаю тебя, как ты там говоришь: до рассвета. И что потом? – трезво спросил он.
– Потом…, суп с котом…, а в нашем случае: с кошкой.
– Кошка?.. А причём здесь кошка?! – насторожился Акасин. – Ты знаешь, где она?
– Запекается твоя кошка…, в овощах: тебе на ужин…, − очень спокойно ответила книга.
И, правда, с кухни, чуть слышно доносился сладковатый пряный запах готовящегося мясного рагу, с овощами и в томатном соусе. И Акасин этот запах сейчас уловил.
– Но, позвольте!.. Там ни чего не должно запекаться! Я только что был на кухне и ясно видел, что всё выключено и ни чего не готовится. Я ещё с ума не сошёл…. Подбородок Акасина упал на грудь, его глаза закрылись. Смех…, он чётко уловил смех: «Это пока». Он почувствовал этот дьявольский неслышимый смех. Он даже не мог себе представить, что существует такой смех. Смех он не слышит, он его чувствует.
Страх обуял его, пробежав от кончиков пальцев ног до макушки, приподняв уже седеющие волосы.
Глава5
− Ну, что ты приуныл. Всё в твоих руках. Быстрее начнёшь, быстрее закончишь. Акасин, перевернул форзац, еле сдерживая мандраж рук, но там не было концевого титульного листа с выпускаемыми данными. Не было и оглавления и примечания. Ни чего не было.
– Странная, какая, книга? – недовольно бросил он реплику.
– Чем же она странная….
– Нет информации.
– А зачем она тебе…, есть самое главное – текст.
– Просто, у книг, всегда печатаются в конце выпускные данные.
– А ты хитёр…, хотел автора посмотреть. Ну-ну, − хихикнула книга. Начинаю бояться, что ты ещё придумаешь….
– Да ни чего я не хотел…, − пробубнил Акасин и принялся читать текст.
– Как?
– Что как?
– Читается?
– Я только начал, ты же сама видишь….
– Читай, читай…. Может, и свои тексты писать научишься. А то тычешь пальцем по клавиатуре, сутками напролёт, а толку ни какого. Ерунду какую-то сочиняешь. Занялся лучше, чем-нибудь полезным…. Зачем плохо писать, людей смешить. Тогда уж лучше совсем не писать.
– С чего ты решила, что я занимаюсь чем-то не полезным!? Постой, постой…. А как ты поняла, что я пишу книги? – удивился он, обратившись к книге.
– Ты что на самом деле ни чего не понимаешь…, или привык дурачком прикидываться?
– Что, в конце концов, я должен понимать! Объясни…, если такая умная….
– Объясняй, не объясняй…. Из-за таких писателей как ты, которые плохо пишут, книги и мучаются.
– Книги мучаются…, сказала тоже. Разве плохо книги писать? Думай, что говоришь-то.
– Писать книгу не плохо, плохо писать плохую книгу.
– Тебе виднее.
– Ты прав. Мне виднее и больнее, и не только…, − с грустью произнесла книга.
– О чём хоть книга-то твоя?
– О судьбе….
– Про кого?
– Про мужчину.
– И что там?
– Там…, вот напишу и прочитаешь.
– А успеешь?
– Сомневаешься…, я уже её закончил. Так штрихи остались.
– И чем закончилась?
– Мужчина с ума сошёл.
– Почему?
– Не выдержал вины своей.
– От вины с ума не сходят.
– Сходят.
– А ты за собой вину видишь?
– Не знаю…, не задумывался…, − Акасин притих, будто что-то вспомнил.
– Ну и правильно. Пока красный петух тебя не клюнет. А как клюнет, вот тогда и расскажешь, − как-то со злорадством произнесла книга последнее слово. Будто заподозрив за Акасиным утаивания вины.
Акасин, изобразив у себя на лице кислую гримасу, перевернул лист и углубился в чтение, сделав вид, что не понял ни чего.
Поводил глазами по тексту:
– А что ж с тобою так поступили, в топку бросили: надоела или наказать решили? – решил за обиды отомстить книге.
– Не знаю…, – вдумчиво ответила книга. Сначала не бросили, так, помаленьку издеваться начали – по листочку.
– И за что?
– Ты меня спрашиваешь: за что!? А я знаю!..
Акасин почувствовал как «волна» пробежала по листам книги.
– Что ты так возбудилась, успокойся, − с иронией подтрунивал он над ней.
– Бывшая хозяйка, на реплику мужа: бумага есть, камин разжечь? Кинула меня ему со словами: На эту…. Помню, как он раскрыл меня, полистал: Что…, ерунда? А она ему из кухни: Да, дрянь какая-то. Два раза пыталась прочесть, ещё на работе, и не смогла. А он ей: Про что хоть? А она вышла из кухни в коридор, встала в проходе и отвечает: Да…, всю дорогу мужик с бабой о политике рассуждают, сидя перед камином, лясы точат. Скукота. Он посмотрел на неё, она на него: Что, жжём? − Да, жги…. Так меня начали рвать и жечь, рвать и жечь. А, после, я брошенная валялась и плакала; ждала следующего розжига камина.
