– Хорошо… Я позвоню, – художница разблокировала телефон, сохранила продиктованный шведом номер, и в этот момент Дагер коснулся значка вызова на экране, сохранив у себя в телефоне номер Катерины.

– Мне рассказывали, что русские женщины не любят звонить мужчинам первыми. Я позвоню завтра сам, – после этого швед отступил в сторону, задумчивым взглядом провожая удаляющуюся Катю.

Телефон уже несколько минут без перерыва наигрывал мелодию входящего вызова. Катерина в задумчивости стояла у мольберта, игнорируя звонок.

Прошёл почти месяц со дня знакомства с Дагером. И каждое свидание с ним было испытанием для женщины. С одной стороны, швед очень умело развлекал её, был интересным собеседником и часто организовывал во время встреч что-нибудь необычное, приводившие Катю в искренний восторг. С другой, хотя мужчина и не торопил события, Катерина понимала, что однажды он попытается пойти дальше. Это стало особенно заметно в последнее время: Дагер старался взять её за руку, обнять… А она по-прежнему искала в себе хотя бы малейший отклик и сомневалась перед каждым свиданием: стоит ли идти.

Но от шведа не так легко было отделаться. Кроме обходительности, он обладал настойчивостью, иногда граничащей с наглостью. Катя вздохнула, глядя на неумолкающий телефон, и отложила кисть.

– Алло.

– Катя, дорогая, у меня сюрприз для тебя. К сожалению, не смогу лично заехать за тобой завтра, но пришлю машину, – тон Дагера не предполагал отказа. – Будь готова в восемь вечера. Красивое платье приветствуется.

– Дагер, я не поеду неизвестно куда, неизвестно с кем. Сбрось адрес, я приеду на своей машине, – нарастающее раздражение заставило женщину взбрыкнуть.

– Хорошо, – после секундной паузы согласился мужчина. – Раз моя самостоятельная леди не хочет, чтобы я позаботился о ней, напишу куда приехать. С нетерпением жду встречи, милая!

Катерина нажала значок завершения разговора и процедила сквозь зубы:

– Я не твоя леди! И не жду встречи с тобой! – в голосе её послышалось отчаяние. – Надо прекращать эти бессмысленные отношения…

Катерина приехала по указанному Дагером адресу ровно в восемь вечера. Немного разобравшись в захлестнувших её вчера эмоциях, она вдруг поняла, что злится не на ухажёра, а на себя. На свою неспособность ответить на чувства мужчины.

Это открытие подтолкнуло женщину к решению о разрыве с Дагером.

«Отношения должны быть взаимными, а если это не так, то зачем они вообще?» – рассуждала художница, удивлённо разглядывая ворота огромного особняка, к которым привёл навигатор по полученному от шведа адресу.

Створки плавно открылись, пропуская автомобиль на территорию. Катя проехала мимо ухоженных газонов с аккуратно подстриженными кустами и деревьями к роскошному дому. На крыльцо торопливо вышел Дагер, сияя счастливой улыбкой. Он помог женщине выйти из машины и первым делом коснулся губами её щеки, шепча, что очень соскучился за три дня разлуки. Катерина вытерпела его прикосновения и позволила за руку увести себя внутрь дома.

– Кто же хозяин этого прекрасного особняка? – поинтересовалась художница, разглядывая стильную обстановку.

– Я, – лукаво глядя на женщину, ответил Дагер. – Сейчас мы с тобой пройдём в столовую, милая, и за ужином я всё тебе объясню.

Катя пошла за новоиспечённым хозяином дома, внутренне замирая от тоскливого предчувствия. В столовой уже был накрыт стол. Аппетитные запахи дразнили обоняние, но, в отличие от уплетавшего за обе щеки Дагера, Катерина едва могла заставить себя проглотить несколько кусочков. Она делала вид, что ест, со страхом слушая мужчину. А он сначала расписывал перспективы своей работы в этом городе, затем плавно перевёл разговор на личное.

– Но, признаюсь, честно, дорогая, не только дела привлекли меня сюда. Я уже зрелый человек и готов к серьёзным отношениям, – Дагер встал из-за стола и, подойдя к художнице, вдруг опустился на одно колено. В руке его оказалась крошечная бархатная коробочка. – Катя, я решил осесть в этом городе ещё и потому, что здесь повстречал свою любовь. Никогда, ни к одной женщине я не испытывал ничего подобного. И пусть встречаемся мы недолго, я уже убедился, что ты именно та, с кем я хочу построить свою дальнейшую жизнь, обрести семейное счастье. Ради этого я приобрёл дом, который, как вы, русские, говорите, станет уютным гнездышком для меня и тебя. Я прошу тебя, Катя, принять это кольцо в знак того, что ты согласна стать моей женой.

Катерина с ужасом смотрела на сверкающее бриллиантами украшение в футляре открытом мужчиной. Кольцо… До художницы медленно доходил смысл происходящего. Дагер предложил ей выйти за него замуж. В день, когда она собиралась расстаться с ним. Только не это… Почему она не прекратила встречи раньше? Почему дотянула до этого момента? Женщина замотала головой, по щекам её потекли слёзы. Она вскочила, собираясь убежать, но Дагер успел перехватить её, удерживая.

– Катя! Катя, подожди! Я не знаю, что у тебя случилось в жизни и почему ты отвергаешь мужчин. Я не буду давить на тебя. Не тороплю и ничего не требую. Просто прошу принять кольцо и позволить мне быть рядом. Я готов ждать, сколько тебе потребуется…

Катерина замерла в его руках, ощущая, как внутри всё сковывает холодом. Она никогда не сможет ответить Дагеру взаимностью. Женщина нашла в себе силы проговорить:

– Дагер… Ты оказался совсем не таким, как я думала вначале знакомства. Ты очень хороший и, я уверена, ещё обретёшь любовь… Но точно не со мной. Я не смогу сделать кого-то счастливым, потому что не способна полюбить. Прости…

Катерина вырвалась и бросилась к выходу. Села в машину, вытирая бегущие слёзы, завела двигатель. Уже через несколько минут её автомобиль мчался по трассе. Она ехала, даже не осознавая, куда. Просто давила на педаль газа. И даже спустившаяся на землю темнота не заставила женщину притормозить. Катя не помнила, где съехала с большой дороги на просёлочную. Словно в тумане продолжала движение, пока стрелка топлива на приборной панели не показала ноль. Машину затрясло. Художница, с трудом удерживая управление, нажала на тормоз.

Катерина порылась в сумочке, лежащей на соседнем сиденье. Достала телефон.

– Ну, конечно, нет связи… В какую же глушь я заехала? – женщина открыла дверцу, вышла, оглядываясь вокруг.

Её машина остановилась на какой-то просёлочной дороге, заросшей низкой мягкой травой. Похоже, этим путём очень редко пользовались. Справа тёмной массой стояли деревья, слева тянулся луг.

– Ох… – Катерина беспомощно повертелась, подсвечивая окрестности фонариком в телефоне.

Прямо перед машиной луч вдруг отразился от двух сверкнувших глаз. Женщина взвизгнула и чуть не выронила телефон.

«Собака?»

Серый зверь наклонил широколобую голову и немного отбежал вперёд по дороге. Остановился и зевнул. Отбежал ещё, затем вернулся, глядя на художницу, вновь отбежал и остановился.

– Хороший пёсик… Ты как будто зовёшь меня с собой? – Катя закрыла машину и нерешительно пошла за собакой.

Пёс неторопливо бежал впереди, иногда останавливаясь и поджидая женщину. Вскоре впереди показались тёмные очертания домов. И к радости Кати в одном из окошек блеснул огонёк.

Впрочем, радость её оказалась преждевременной и сменилась ужасом, когда Катерина поняла, что деревенька давным-давно заброшена. Луч выхватывал из тьмы провалы разбитых окон, сорванные с петель двери, упавшие заборы. Художница остановилась, собираясь бежать обратно к машине, запереться в ней и подождать до утра, чтобы затем отправиться в обратную сторону, подальше отсюда.

В этот момент пёс тоже остановился возле дома, который с виду был покрепче остальных: даже грязные стёкла в окнах оказались целыми. Именно через них поблёскивал тусклый свет. Собака вдруг вскинула серую морду вверх и протяжно завыла. Катерина сначала вздрогнула от этого тоскливого звука, а затем от неожиданности, когда одеяло, которым был завешен дверной проём, шевельнулось, выпуская старуху, замотанную в грязное тряпьё, седую и косматую.