Молча, Дерек двинулся дальше.

После этого случая Ир молчал весь ночной переход и когда на рассвете мы ставили лагерь. Отдежурил сначала я, потом Дерек. Последним до заката на страже стоял Ир. Но разбудил меня не он, а Дерек, лицо его было мрачным.

— Что случилось? — спросил я, вылезая из палатки. Стояла ночь, сияли звезды. Я осмотрелся. Ни третьей палатки, ни третьего вербала не было видно. Все было ясно без слов.

— Бросил нас, трус! — Дерек сжал кулаки. Если бы было обо что ударить, он бы ударил ими. — Да к тому же и вор. Стащил последние деньги!

— Что же, — я был раздосадован, но ожидал чего-то такого от проводника-контрабандиста, особенно после очередной встречи с умертвиями (пусть и мнимой), — мы обещали ему заплатить. Там все равно было меньше оговоренного.

Дерек молчал. Осмотрелся. Следы на песке еще были, но их уже потихоньку задувало. Ир, верно, ушел, как только уснул Дерек. И судя по звездам и темени, которую развеивал только магический огонек, витающий над плечом Дерека, прошла уже половина ночи.

— Двигаемся дальше, — он приступил к сбору лагеря. — До полудня нагоним упущенное.

— Дерек, мы же просто заблудимся тут. Даже обратно не вернемся.

— Пока нам нужно найти библиотеку, — отозвался он и замолк.

Одни, без проводника, мы двинулись наугад. За все недели пути я, как и Дерек, учились у Ира ориентироваться по звездам. Яркая звезда в созвездии Персты — это путеводный свет леди Маралисии, всегда указывающая на север. Мы двигались все время в противоположную от нее сторону, держались обычно вдоль созвездия, именуемого на Туурниле Мечом. Созвездие Девы всегда оставалась впереди. Так мы и шли, не ведая куда.

Настал рассвет. Горячий ветер усиливался, поднимая вихри из песка. Я совершенно был не рад тому, что мы не вернулись обратно. И сообщил о своих опасениях Дереку. Он тоже согласился что вспылил, но возвращаться не захотел. Так мы шли до полудня и сделали привал. Двинулись дальше, когда солнце уняло свой жар, не дожидаясь ночи. Чтобы не проглядеть какие-либо намеки на библиотеку. Я уже не надеялся и корил себя за то, что пошел за смутным видением из скрижали.

— Ничего мы не найдем, — отчаявшись заявил я, оглядывая гладь пустыни.

— Отступать некуда, — сказал Дерек. — Может мы и погибнем тут. Но я хочу попытаться!

Мы не остановились на ночной привал, шли дальше. Дерек и я старались освещать все магическими огоньками, но так ничего и не нашли. Восход принес новый день, 25-ого Посевов. Мы спускались с дюны, когда Дерек что-то заметил впереди:

— Совор, гляди, башня!

— Это всего лишь мираж, Дерек, — без интереса ответил я. Даже не взглянул. Мы устали. Днем пекло солнце, дул обжигающий ветер, так еще и мелкий песок забивался в глаза. Ветер все усиливался. Буря себя ждать не заставит, отвлекаться на морок времени не было. Но потом меня как ударило! — Что говоришь? Башня?

Я посмотрел туда, куда указывал Дерек. Впереди, прямо из песка вырастала белокаменная башня с поблекшим остроконечным куполом.

— Неужели… — я не верил, все еще думал, что это мираж. Но затеплилась надежда. — Башня в пустыне… Пойдем быстрее!

— Боишься, что это мираж? — усмехнулся Дерек, и мы погнали вербалов вперед.

На поверку башня оказалась настоящей. Высоко она поднималась над землей, пусть и была несколько наклонена. Причудливые окна были под самым куполом. Потускневшие и кое-где обвалившиеся изразцы обрамляли их. Башню потрепало время и песок: были видны трещины, у верхушки была небольшая дыра, выщерблено несколько борозд и вмятин.

Мы обошли ее. Единственным видимым входом были окна, благо мы тащили за собой веревки из самого Хаасима. Под крюки приспособили застежки от седел вербалов. Конструкция получилась невзрачной, но крепкой. Когда же завершили приготовления заметили страшную черную стену, движущуюся с востока. Буря пришла.

Спешно стали собирать вещи и готовиться залезть в библиотеку (а в том, что это древняя библиотека я не сомневался, видение теперь оправдывалось).

— Первым пойду я, — остановил я Дерека.

— Но Совор…

— Я все разведаю, и пойдешь за мной. Постараюсь сделать все быстро, пока буря не настигла нас. Не хочу рисковать. Мне достаточно было того, что случилось на Огнитой поляне.

Больше он не пререкался. Я раскрутил веревку и закинул ее в окно. С первого раза крюк не зацепился. Получилось только с третьего. Обвязавшись концом веревки за пояс, я полез. До вершины я добрался с трудом, но вскоре стоял на тоненьком подоконнике, точно несушка на насесте. Придерживаясь за стены, заглянул внутрь.

— Что там? — послышался окрик Дерека.

— Ничего не вижу. До пола, верно, далековато, надеюсь, веревки хватит, — прокричал я в ответ и, перецепив крюк, стал спускаться.

Прошептал заклятие и пустил появившийся огонек вниз, он осветил путь. Внизу виднелись какие-то обломки, завалы и песок. До пола было не так далеко, как показалось сначала, но все еще прилично: падать не хотелось. Пока спускался, башню немного тряхнуло. Веревку раскачало из стороны в сторону.

— Что это было, Дерек? — крикнул я. Ответа не последовало. Да и незачем было. В окна залетал песок, свистел ветер. Буря пришла. Я решил подняться обратно и дать Дереку сигнал, чтобы тот лез сюда. Когда же я уже практически поднялся к окнам, башню снова затрясло. Что-то заскрежетало, затрещало. Башня заходила ходуном, да так, что я еле удержался. Руки не подвели. Подвел крюк.

Не знаю, тряска ли это вызвало, либо крюк сбил сильный ветер, но в одно мгновение я полетел вниз. Резкая боль пронзила мне плечо, и я закричал. Падая, я напоролся на деревянный обломок, кол. Он обломился под моей тяжестью, и теперь я рухнул на пол. От боли в глазах стояли искры, все тело казалось разбитым, а плечо просто пылало. Придя в себя, я выдернул деревянный обломок. Это причинило еще большую боль, снова мой крик прокатился эхом по залам заброшенной библиотеки. По счастью, я ничего не сломал при падении.

Башня не переставала трястись. И эхо с ветром донесло до меня истошные крики Дерека. Я понял, что трясется все не просто так. Башня тонула в песках, заглатывала добычу, которая так легко залезла ей в пасть. Струя крови из дыры в плече уже образовывала лужу под ногами. Но боль сейчас была не важна. Башню нужно было удержать. Это единственное, что сейчас крутилось у меня в голове. Я поднял здоровую руку и стал бормотать заклятия. Схватил башню, рука сразу налилась сталью, в ушах звенело, голова кружилась. Не знаю сколь долго мне удавалось ее продержать: может и ни секунды, а может и несколько минут, но силы в одночасье покинули меня, и я рухнул без чувств.

345 г. IV в.

__ месяца Посевов 340 г. IV в.

***

Как давно я не садился за рукопись. Столько с тех пор прошло времени и сколько всего произошло. Читатель, которому посчастливится найти эту рукопись на книжных полках Колдраммской Коллегии магов, наверняка впадет в недопонимание от феноменальной памяти старика. Но не удивляйтесь: большая часть забытых воспоминаний получено благодаря заклинаниям. К сожалению, и они не всесильны. Многое уже полностью стерлось и забылось. Но начатое должно быть закончено! Я начал повествование со слов: «Пишу я свою рукопись, не надеясь на то, что ее найдут здесь, в отдаленном месте» — ныне же они не имеют смысла. По какой причине, зададитесь вы вопросом? Ответ, я думаю, будет дан последующим повествованием.

Я очнулся в луже собственной, уже порядком запекшейся, крови. Все болело и ныло. Левое плечо пылало и пульсировало. Во рту стоял солоноватый привкус. А перед глазами мелькали искры. С огромным трудом я приподнялся и оперся на локоть здоровой руки. Прошептал заклятие и осветил комнату магическим огоньком. Отполз к стене, это заняло, казалось, целую вечность. Ушло много сил. Только после того как перевел дух, осмотрелся. Вот валяется обломок колышка, на который я налетел. Рядом конец веревки с крюком, другая часть ползет в мою сторону, так как ее конец повязан на моем поясе. Часть места, куда я упал, было порядочно присыпано песком, да и я тоже был весь в песке. Сейчас из-под сводов башни он лишь тоненькой струйкой беззвучно падал на пол. А вот в стороне валяется моя маска.