— Грейпфрутового сока нет. Апельсиновый подойдёт?

— Конечно.

Я взяла холодный запотевший стакан и сделала большой глоток сока. На подносе стояла тарелка с фигурным печеньем, покрытым глазурью, но сладостей мне сейчас совсем не хотелось.

Забрав у меня заполненный бланк, Неха поплыла к вратам в обитель административного божества.

— Отдыхайте. Я всё подготовлю и позову вас, — вежливо сообщила мне женщина и скрылась за дверью.

Если сначала меня забавляло её преображение, то теперь стало раздражать. Мне не сиделось на месте, тем более в прохладе посольства я перестала чувствовать себя, словно тающее мороженое, поэтому захотелось какой-то активности.

Я встала и стала бродить по холлу, пытаясь найти что-то, за что можно зацепиться взглядом. Сначала я рассматривала плакаты с достопримечательностями Саварии, затем добрела до доски лучших работников года, где я узнала Пуджу. На фото она была совсем молоденькой, с крошечным фиолетовым камушком на левом крыле носа. Девушка смотрела в камеру немного смущённо, на ней почти не было макияжа. Скорее всего фото было сделано, когда она только пришла работать в посольство.

Слева от изображения Пуджи было пустое место, откуда видимо недавно убрали фото, но имя сотрудника ещё осталось: Прияншу Чаттерджи.

Интересно, почему его сняли с доски почёта? Уволился или уже не лучший сотрудник?

План эвакуации я пропустила, надеясь, что он мне не пригодится. На дальней стене висела огромная яркая карта Саварии. Я поспешила к ней. По ней скользили солнечные лучи, от чего стоять рядом было некомфортно, но в то же время создавалось впечатление, что передо мной какое-то сказочное сияющее полотно.

Я провела пальцем от Мускана на юг страны до знакомого мне Мадурайска.

— Миссис Анджана, ваше удостоверение готово, — сообщила мне Неха.

Вздрогнув, я оторвалась от городка на берегу океана и поспешила к окошку регистратуры.

Забрав карточку, я попрощалась и покинула посольство. Оставалось надеяться, что я снова не потеряю документ, хотя бы в ближайшее время.

Я пересела на автобус, который шёл к дому Санджая. Когда за мной захлопнулась дверь, я уже пожалела, что не иду пешком. Оказалось, что кондиционер сломан, поэтому салон автобуса превратился в сауну.

Пассажиры недовольно ворчали, стараясь пристроиться поближе к открытым окнам, но это не особо помогало. Я села на свободное место и принялась обмахиваться списком покупок, который завалялся в моём рюкзаке.

Погрузившись в свои мысли, я не сразу заметила, что на сидение рядом со мной кто-то тяжело плюхнулся.

— Одна милая птичка напела мне, что ты всё-таки вышла замуж? — нежно прошептал мне кто-то в ухо.

Я подскочила от неожиданности, что кто-то так резко вторгся в моё пространство.

— Рахул! Ты сдурел что ли? Я же чуть не врезала тебе с перепугу.

— Шрамы украшают мужчину, — улыбнулся он, повернувшись ко мне так, чтобы стало хорошо видно ямочки на его щеках. — Став женой бандита, ты и сама теперь не прочь пускать кулаки при любом удобном случае? Кто-то бы тебя осудил, но не я. Мне кажется, что это даже как-то… очаровательно. Так что ты делаешь сегодня вечером?

— А что?

— Теперь, когда ты несвободна, мы можем поужинать вместе. Как ты на это смотришь?

— В чём логика?

— Представь, тайный роман самого красивого мужчины Мускана… Нет, Саварии! И жены местного братка. Горячо, опасно, маняще! Об этом можно даже фильм снять, только чтобы сценарий писал не Дасани.

— Рахул, боюсь, что такой роман может плохо закончиться. Прежде всего для главного красавца всей Саварии, — ухмыльнулась я. — Или тебе снова хочется на экскурсию в лес?

— Нет, — коротко ответил Рахул и отвёл от меня взгляд. Потом вдруг снова оживился и с улыбкой посмотрел мне в глаза. — Но ведь мы будем скрывать ото всех свои отношения. Никто не узнает. Только ты и я.

Мне стало смешно от того, что совсем недавно Рахул казался мне чуть ли не идеальным мужчиной и любовью всей моей жизни.

— Нет, я, пожалуй, откажусь от столь заманчивого предложения. Чисто из гуманных соображений.

— Почему? — не понял ловелас.

— Чтобы ты в живых остался, дурачок, — улыбнулась я. — А теперь пропусти. Моя остановка.

— Подожди. Можешь кое-что сказать своему мужу?

Он встал, пропуская меня к выхожу.

— Что?

— Рекха мне очень помогла. И не только мне.

Я пожала плечами.

— И что с того?

— Просто передай ему, хорошо?

Не ответив, я вышла из автобуса. Двери закрылись, и я поспешила домой, поближе к кондиционеру.

С чего мне что-то говорить Санду про Рехку? Мало ли кого она там спасла. Мы-то здесь при чём? Видимо, Рахул совсем перегрелся и начал нести бред.

Я положила удостоверение в ящик стола, сходила в душ и, переодевшись, отправилась завтракать. Как только я зашла на кухню, Сунита демонстративно удалилась. Однако в холодильнике я нашла несколько металлических контейнеров с едой, подписанных заботливой рукой экономки. Везде было указано, что это пища именно для меня.

Женщина не без оснований опасалась, что еда для удачной беременности исчезнет в желудке Ману или Аджая, пропав зря.

Я нашла на столе миску горячих лепёшек, достала контейнер с тыквенным рагу из холодильника. Сунита вернулась неожиданно, когда я уплетала маслянистую лепёшку с зеленью и картошкой. Она осуждающе на меня посмотрела.

— Если будете есть такую еду, то родится девчонка. Такая же упрямая как и мать!

Она цокнула языком и, не дожидаясь, пока я прожую и что-то отвечу, снова покинула кухню.

Отпуск закончился. Хотя это вроде как была "медовая неделя", но для фиктивного брака вряд ли уместно такое понятие.

Когда я в первое рабочее утро лениво вползла на кухню, вместо привычной Суниты увидела низенькую худощавую женщину в жёлтом сари. Абсолютно седые волосы были собраны в аккуратный пучок с помощью заколки в виде неизвестного мне жёлтого цветка. Она стояла ко мне спиной, бросая кусочки скатанного жгутами теста в бурлящее масло.

— Доброе утро! — поздоровалась я.

— Доброе, — бодро ответила мне незнакомка, не поворачиваясь. — В моё время жена вставала на два-три часа раньше мужа, чтобы приготовить завтрак, прибраться, привести себя в порядок.

Я взяла чайник и, пока набиралась вода, принялась гадать, кто эта дама, которая с утра пораньше хозяйничает на нашей кухне. Наверное, это сестра или подруга Суниты, а может быть сменщица. Экономка видимо пожаловалась ей на меня, вот старушка и ворчит.

— А в наше время мужчины вполне самостоятельны и сами могут сделать себе утром бутерброд. Да и спасибо Суните, она нас сильно выручает.

Незнакомка шумовкой выловила подрумяненные кусочки теста и перекинула их в глубокое металлическое блюдо. Кухню заполнил густой смог с запахом подгоревшего масла. Я закашлялась и открыла окно.

Старушка поставила на стол блюдо с истекающими маслом золотистыми закорючками и строго посмотрела на меня.

— Жена должна сама заботиться о муже, заниматься семейным очагом, а не скакать целый день непонятно где.

Я уже открыла рот, чтобы сказать всё, что я думаю по этому поводу, но тут на кухню зашёл Санджай.

— Вы уже познакомились?

Он подошёл к старушке, низко наклонился и дотронулся до её стоп.

— А жёнушку твою манерам не учили? — проворчала она.

— Мам, ты же знаешь, она неместная, — мягко проговорил муженёк.

Так вот оно что! Хорошо, что я не успела высказать ей, что жена мужу ничего не должна и всё в этом духе.

Старушка и правда была похожа на Санджая: крупный, слегка вытянутый нос, тонкие губы, большие глаза. Слева в её носу виднелось золотое колечко, в ушах пирсинг в виде маленьких золотых шариков, пробор краснел из-за порошка синдура.

— Быстро она тебя в оборот взяла. Смотри, не стань подкаблучником. Не для того я тебя растила, ночами не спала, чтобы какая-то… Эта-то хоть не ведьма?