Ну как, дорогие мои, желаете сделать это прямо сейчас? Прокачу с ветерком, и всего за несколько монет! – этой привычной завлекающей фразой Умберто заканчивает свой монолог и вприпрыжку направляется к своему автобусику. У старенького пузатого Фольксвагена такой вид, что сразу понятно: везет прямо в сказку. Иначе откуда эти потертые, словно стены древнего замка, скрипучие дверцы и приглушенный свет в салоне? Разноцветные сиденья в лучших традициях азиатских тут-туков также располагают к интригующей поездке. Наверное, и поэтому тоже у Умберто отбоя нет от клиентов. Он и сам похож на передвижную сувенирную лавку: из всех карманов торчат брелки, какие-то погремушки, поделки и маленькие открыточки, а зеленая шляпа с огромными лохматыми полями испещрена разноцветными значками. Праздные туристы всю дорогу вникают в хитросплетения умело рассказанных историй и судеб, готовясь впустить в свои жизни Неожиданное, Непредсказуемое и в то же время что-то неуловимо знакомое. Этим ощущением мог бы поделиться любой ребенок, а взрослые его уж подзабыли. Вот и слетаются, как пчелы на мед…

Да и сам Умберто, нет-нет, да и поймает себя на замирании сердца при въезде в Город. Особенно когда проезжаешь большую Желтую Арку – единственную постройку, которой не коснулась любовь основателей к ультрамарину. Краска уже здорово облупилась на ее широких ногах, но все же Арка продолжает выглядеть величественно. По всему периметру приютились барельефами неведомые существа в окружении цветущих деревьев. Под ногами у них выступают из стен спелые плоды и ягоды, а среди веток проглядывают удивительные птицы в сказочном оперении. Постарался все-таки неизвестный Мастер на славу, думает Умберто, – и так спокойно ему возле Арки, она как напоминание, что в мире еще осталось что-то нерушимое.

А меж тем набитый туристами Фольксваген несется дальше и въезжает на Кольцевую улицу, которая настолько узкая, что, высунув руки из окон, можно рисовать на стенах домов с обеих сторон. Время от времени туристы так и поступают, поэтому Кольцевая – самая любопытная из тех улиц города, на которых круглые сутки могут появляться посторонние. Некоторые же, особенно выдающиеся уголки, Город показывает лишь тем избранным, которых успел полюбить. Он тоже хочет понравиться, запомниться. Вот и ведет себя иногда, как юная кокетка.

В Городе автомобили, кроме микроавтобуса Умберто – редкость. Поэтому местная детвора встречает Фольксваген «на ура». Конечная точка маршрута – Круглая Площадь – мгновенно наполняется жизнью. Дети обступают туристов, словно нетерпеливые цыганята, и торопятся отвести каждого в «самое секретное место!» – а таких мест, в отличие от машин, в городе полным-полно. В итоге все желающие получают бесплатную экскурсию, а ребята – общение с людьми с Материка. Обмен вполне равноценный, ведь не каждый захочет покидать Город ради простого развлечения, а как живут обитатели Материка – любопытно.

Последним из автобусика выбирается молодой человек, такой высокий, что кажется, чтобы преодолеть открытую дверь, ему приходится сложиться вдвое. Щурясь на солнце и поправляя разбросанные летним ветром светлые волосы, он пружинисто спрыгивает на мостовую и довольно восклицает:

– А клево у нас тут!

– У нас, не у вас, – мягко поправляет из-за его плеча невесть откуда взявшийся Умберто и мчится по своим делам. – Нет-нет! – кричит ему вдогонку юноша. – Я не оговорился. Я остаюсь. – И сбрасывает на щербатые камни бывалый походный рюкзак, на котором виднеется бирка с именем «Мартин» и номером телефона.

Все вокруг замирает от неожиданной новости. Даже ветер будто замедляется. Десятки невидимых глаз с любопытством изучают нового гостя. Умберто уже не слышит его, окруженный уличными торговцами, которые обступают его в ожидании своих закупок с Материка. Но остальные жители, даже дети, кружащие поблизости шумной толпой, немедленно притихают. Даже клетчатые скатерти на столиках ближайшего кафе перестают колыхаться от ветра. Как это – «остаюсь»? В Синем городе нельзя просто вот так, так-то города на всех желающих не хватит. Но юноша будто не замечает реакции горожан и продолжает улыбаться во весь рот и впитывать местные запахи и звуки. Особенно звуки.

Во внезапно наступившей тишине он сразу слышит, как шаркают о брусчатку старые кожаные сандалии, и оглядывается. Перед ним стоит маленький старичок, ниже его на три головы, в длиннополой накидке, обрамленной белоснежной бородой. Еще бы остроконечную шляпу со звездами, и будет вылитый Мерлин, думает парень. Тем временем, старичок незаметно берет его под локоть и шепотом интересуется:

– А ты, сынок, всерьез, надолго к нам?

– Конечно, – так же шепотом отвечает Мартин. – У меня бабушка здесь живет.

– Так, выходит, ты погостить, – облегченно вздыхает старик.

– Нет-нет, ко мне на днях синица прилетела. А это же вроде как дурной знак. Я что-то волнуюсь. Буду жить здесь, за бабушкой присматривать.

– Синица? – хитро ухмыляется его собеседник. – Ну-ну. Это ж не все так просто тогда. Да и знак этот – не дурной. Потом расскажу.

С этими словами Философ отводит Мартина в сторонку и продолжает:

– Знаешь, сынок, ежели ты решил здесь у нас поселиться, ты должен знать, что это непросто, придется потрудиться. Любовь Города к себе надобно заслужить. Он у нас такой, не каждого принимает. До тебя еще куча людей просилась, но остались совсем немногие.

– Ну вот, кто-то же остался! – с надеждой произносит Мартин, и лицо его внезапно становится очень серьезным. – Скажите, что нужно делать.

– Ты должен Городу что-то предложить. Что-то, что идет прямо из твоего сердца, и чего здесь пока нет. Может, он тебя и примет под крылышко. А если не выйдет, ну поживешь у бабули – и обратно. Идет?

Мартин некоторое время изучает лицо старика. Похоже, не врет. Все так и есть.

– Если условия сделки таковы, то я согласен, – кивает он. – Терять мне нечего. Да и на Материке ничего не держит. Покажете, где улица Подсолнухов?

Итак, когда-то давным-давно… Точнее, в одну особенно лунную ночь, когда чернильные тени деревьев противопоставлены залитой лунным светом траве, а темное небо украшено пригоршней светящихся звездных крошек, к большой Желтой Арке, разделяющую городскую стену на Здесь и Там, приблизилась фигура в темном плаще с капюшоном и большим заплечным мешком. Походка выдавала усталость странника, который, очевидно, проделал долгий и непростой путь. Его остроносые туфли, покрытые дорожной пылью, станцевали в последний раз перед остановкой – путник неуверенно переминался с ноги на ногу, словно чего-то ждал.

Через несколько минут лунный свет пробился сквозь городскую арку и озарил широкую дорогу, продолжающую каменный мост прямо к центру Города. Путь был неблизким, но ноги сами двинулись вперед, и через некоторое время нежданный гость оказался посреди Круглой Площади.

Небольшие домики со спящими в них жителями в свете уличных фонарей переливались причудливыми зеленоватыми пятнами – теплые блики смешивались с синевой стен. Вроде бы простое физическое явление, но со стороны это казалось странным танцем каких-то неземных бестелесных существ, переползающих со стены на стену. Путник нетерпеливо огляделся по сторонам, заприметил в тени фасадов узкую дорожку, виляющую между домиками, и направился к ней.

Дорожка увела его от площади к дальней окраине, однако он успел почувствовать на своем лице дуновение ночного бриза и удовлетворенно хмыкнул: направление выбрано верное. Он двинулся дальше и вскоре достиг своей цели – вскоре среди зарослей шелковицы, ночью особенно сильно источающей свои ароматы, возникла неприметная белая хижина с зеленой дверью. У входа приветственно светил маленький фонарь, но домик был пуст. Он улыбнулся из-под капюшона. Все-таки предчувствия меня не подводят, это самое подходящее место.