– Раз у тебя никого нет… – Эллисон заметила, как изменилось его настроение, и вырвала из его рук бутылку коньяка. – Поцелуй меня.

Адам бестолково на нее взглянул.

– Что?

– Все сама, – посетовала Эллисон и, подавшись к нему, без стеснения поцеловала в губы.

Адам сначала растерялся, а потом велел себе расслабиться и ни о чем не думать. Ему и вправду нужно отвлечься. Он ответил, и только они углубили поцелуй, как телефоны обоих нарушили тишину звуками уведомлений. Адам отодвинулся и потянулся в карман брюк за своим айфоном.

– Ты серьезно, Рестлер? – возмутилась Эллисон.

– Ты лучше тоже проверь, – посоветовал он, разблокировав экран айфона.

Они оба прочитали полученные сообщения и переглянулись.

– Двухнедельные каникулы на время расследования смерти Либерти, – прокомментировала Эллисон. – Впервые от нее хоть какая-то польза.

– Элли, – укоряюще посмотрел на нее Адам.

Она упала спиной на кровать, Адам сделал то же самое. Они помолчали какое-то время, а потом Эллисон шепотом спросила:

– Ты что-нибудь почувствовал?

Адам прислушался к себе и ощутил внутри лишь пустоту.

– Нет.

– Я тоже.

***

Валяясь на кровати в своей комнате, Дейл от скуки листал ленту в Фейсбуке. Была уже ночь, и свет в его комнате был выключен. Горела только настольная лампа, потому что ему не спалось. Почесав глаз, Дейл застыл, увидев в ленте фотографию, опубликованную Марлоном час назад.

На ней он, будучи в черном смокинге, обнимал за плечи замкнутую и печальную Ивейн. Ее короткие светлые волосы были уложены в идеальное каре, на бледном лице почти ни следа макияжа, а нежно-бирюзовое платье в пол из мерцающей ткани подчеркивало цвет ее больших голубых глаз.

Дейл все смотрел и смотрел на нее, а его сердце разрывалось от боли и тоски. Почему она позволяет всему этому происходить? Чем Марлон может ее шантажировать, раз она позволяет ему делать с ее жизнью все, что ему заблагорассудится? Ивейн не хочет или не может себя спасти. Как и Спенсер, она катится вниз, все дальше в темноту. Но Дейл не мог позволить случиться тому, что стало со Спенсер.

Преисполнившись неожиданной решимости, он набрал ее номер и замиранием сердце стал вслушиваться в долгие гудки. Лежащая на ковре в своей королевской спальне Ивейн как сквозь толщу воды услышала рингтон телефона. Коробочка с таблетками, которую ей дал Марлон, лежала возле ее головы.

Не найдя в себе силы подняться и ответить на звонок, Ивейн снова закрыла глаза и отдалась неестественной расслабленности и эйфории. Ей хотелось потеряться в этом, чтобы больше никогда не чувствовать боль. Ни о чем не переживать, ничего не бояться. Просто раствориться в этом ощущении полета. Ей казалось, что она порхает в облаках, но на деле она тонула все глубже и глубже.

***

Кэл проснулся от скрипа открывающейся двери и, сощурившись, попытался разглядеть в темноте нагрянувшего среди ночи гостя.

– Какого черта? – прохрипел он сонно.

– Это я, – раздался в ответ шепот.

Ничего не понимая, Кэл потянулся к тумбочке и включил настольный светильник. В его тусклом желтом свете он увидел Габриэль и недоверчиво поморгал. Она была в смешной фланелевой пижаме с авокадо, поверх которой надела длинную куртку. Волосы заплетены в косу, лицо совсем без макияжа.

– Ты что, прошла ночью через весь кампус? – запоздало возмутился Кэл. – С ума сошла?

– Давно уже, – пробормотала она с лукавой улыбкой. – Хотя нет, совсем недавно. И вполне могу передумать.

Может, ему это снится? Как-то все странно и нереально.

– Не понял, – насупился Кэл.

Габриэль сдавленно рассмеялась и, закусив нижнюю губу, опустила глаза.

– Я не могла уснуть. Все думала и думала о том, что происходит. Ну, между нами. А потом еще это сообщение о том, что школу закрывают на две недели из-за смерти Либерти Фокс. Мы теперь не скоро увидимся. Лучше решить все сейчас.

Кэл не видел этого сообщения и не знал о смерти Либерти, потому, переваривая все это, не сразу понял, о чем говорит Габриэль.

– Ты прав. Я устала бегать от тебя, ты устал бегать за мной. Мы вполне можем попробовать.

Она в испуганном ожидании возвела на него глаза, но Кэл просто лежал и смотрел на нее.

– Харди, ты умер от счастья? – пошутила Габриэль, чтобы сгладить неловкость.

– Подожди, ты…

– Почему ты такой придурок? – она обиделась на его реакцию, а точнее на ее отсутствие, и хотела было встать с кровати, но Кэл поймал ее за запястье. – Отпусти, я передумала!

Кэл потянул ее на себя, и Габриэль упала бы на него, но уперлась рукой в его грудь. После недолгой борьбы она все же сдалась и оказалась зажатой в его руках.

– Ты серьезно? – он жадно вглядывался в ее глаза.

– Не знаю, я уже не уверена, что поступила правильно, придя сюда, потому что ты странно отреагировал. И вообще это не…

– Вэнс, заткнись, – оборвал он ее и, не дав возразить, впился своими губами в ее.

Протестующе замычав, Габриэль отвернула лицо, но Кэл продолжил с бешеным рвением целовать ее лицо.

– Эй-эй, я пришла поговорить, а не… Ай!

Он слегка прикусил ей скулу, и Габриэль несильно шлепнула его по лбу.

– Что за собачьи манеры?

– Тише, миссис Адлер дежурит в соседней палате, – наконец, остановившись, сказал Кэл.

– Тогда я буду кричать еще громче.

– Ну все, сама напросилась.

Габриэль сжалась от щекотки и слишком громко засмеялась, а затем быстро зажала себе рот ладошкой.

Октябрь встретил возвращающихся с каникул студентов неприветливой дождливой погодой. Небо с самого утра затянули облака, но сейчас, ближе к девяти часам, они постепенно редели, обещая вскоре окончание дождя. Кэл недовольно покосился на серое небо и встряхнул головой. От влаги его волосы стали почти черными. Он лениво провел по ним ладонью, зачесав их назад, и понял, что давно не стригся.

Его внимание привлек появившийся на переполненной людьми школьной парковке черный «мерседес». Прищурившись, он в ожидании смотрел на него. Дверца заднего сидения открылась, и из автомобиля выбрался Адам. Кэл снова расслабился и ухмыльнулся, когда Адам заметил его и направился прямиком к нему. Он был в своем шерстяном бежевом пальто и школьной форме под ним.

– Тебя можно поздравить? – с издевкой спросил Кэл, когда они пожали руки.

– Уже слышал? – Адам спокойно встал рядом и прислонился спиной к его оранжевому джипу.

– Все соцсети пестрили вашими тошнотворными помолвочными фотографиями с фальшивыми улыбками и гордыми мамашами за спинами. Какого черта, Рестлер? Добровольно сдался в рабство?

– Добровольно? – со смешком переспросил Адам. – Мать припечатала меня к стенке. Или я соглашаюсь на помолвку с Эллисон, или они лишают меня прав на наследство. Я выбрал меньшее из двух зол.

– Дерьмово, – сочувственно подытожил Кэл. – Почему все парни, с которыми я начинаю общаться, становятся жертвами Беннет?

– Может, таким образом она хочет подобраться к тебе?

Кэл стрельнул на него мрачным взглядом.

– Нет уж, спасибо. Мне хватит и одной капризной девчонки с комплексом превосходства.

Адам попытался скрыть овладевшее им странное состояние: ему было тоскливо и в то же время он изнывал от чувства вины и ненависти к самому себе. Он думал, что у него было достаточно времени, чтобы смириться с произошедшим и успокоиться, но нет. Его все еще выворачивало наизнанку от одной только мысли о той ночи.

– Как у вас с Габи? – его голос прозвучал почти равнодушно.

– Хрен его знает, – дернул плечом Кэл. Засмотревшись на ножки проходящей мимо студентки, он тряхнул головой, как бы отгоняя от себя непрошеные мысли. – Перед каникулами мы решили попробовать, но потом она все две недели не отвечала на мои звонки и даже не появлялась в Фейсбуке. Может, передумала? Ты как считаешь?

Нахмурившись, Адам ответил не сразу. Габриэль вполне могла опрометчиво согласиться на отношения с Кэлом из-за страха, что тому откроется правда о случившемся между ними после вечеринки в честь дня рождения Эллисон. А потом, поняв, что не сможет его обманывать, она отказалась от своего решения. Или же она… Нет, лучше даже не думать в эту сторону. Но вдруг Габриэль поняла, что он ей нравится больше, чем Кэл? Хотя, что с того? Он уже помолвлен. Габриэль не переступит через это, даже зная, что помолвка – лишь формальность.