– Этот портрет сделали, когда ей было пятьдесят, как мне сейчас, – улыбнулся Саша. – Это первый год её замужества…

– Она не выглядит счастливой, – заметила Ирина.

– Анатолий был суровым, но справедливым. Когда он женился на Елене, ему был восемьдесят один год. На самом деле это пик силы и молодости… Только звучит для тебя страшно.

Александр и Ирина двинулись дальше. Молодой человек рассказал о том, что у Анатолия и Елены через двадцать лет брака родился первенец – Виктор. Ещё через пятьдесят лет дочь Мирослава. К этому времени землю яров уже потрясла большая гражданская война и проклятая хворь (о них Саша обещал подробнее рассказать в другой раз). Отношения у Анатолия и Елены постепенно разрушались, чему был свидетелем и сам Александр, воспитывающийся здесь. Однажды ночью он услышал крики, а на следующее утро узнал, что Елена уехала в родовую крепость. Но это была неправда. Елена сбежала за границу, и, родив на Той стороне дочь Мирославу, оставила её в больнице. Ясновидица Оксана забрала Миру и принесла сюда.

– Почему она бросила детей?

– Не знаю… Что-то произошло между ней и Анатолием.

– Но почему она не возвращается сейчас?

– Я не думаю, что она жива…

– Почему? Вы искали её?

– Виктор. Если бы она была жива, он нашёл бы её.

– Может, она до сих пор на Той стороне! Сколько ей может быть сейчас?

– Сто сорок один год, через девять лет она переступила бы порог цветения… – Александр отпер дверь и пригласил Ирину пройти в комнату. – Это рабочий кабинет Виктора, – объяснил он. – Я хочу тебе кое-что показать.

Когда они вошли в небольшое помещение, обставленное, как и другие комнаты стилизованной старинной, но тяжёлой мебелью, Ирина с удивлением заметила на дубовом столе тонкий ноутбук. Он казался каким-то чужестранцем, попавшем из будущего в прошлое.

– Мы не приветствуем большое вмешательство Той стороны, но и застрять в прошлых столетиях не можем, – проследив её взгляд, с улыбкой отметил Саша. – Одежду мы стираем в машинках, а не на реке золой и вальком.

Ирина перевела взгляд на вытянутую необычную карту, висевшую над тёмным кожаным диваном. Девушка подошла ближе и коснулась ветхой шершавой ткани. Пепельным цветом был выделен на ней обширный Мир сиверов, песочным – очень сжатый по площади Свет яров, ярко алела между ними полоска Пограничных земель.

– Это старая карта, сейчас эта территория принадлежит нам, – объяснил Саша. – А мы находимся здесь, – он ткнул в центр Света яров.

Ира вытянула шею, рассматривая рядом с указанной точкой незнакомые географические объекты. Она водила пальцем по карте и шёпотом читала:

– Город-крепость Ярый шип, река Лоза, деревня Янтарный дол, Осенний лес… Река Вольма? – удивлённо воскликнула она. – Так же называется музыкальная группа!

– Да, это наши ребята, – Саша широко улыбнулся. – Правда, барабанщик у них из сиверов… А вот тут сейчас Виктор и София, – он обвёл на востоке расположенный у Сонного моря замок Восточный утёс.

Ира вернулась к Ярому шипу и, сощурившись, прочла:

– Хребет Рыбий шип, лес Ярая Куща… Как такое можно было придумать? – растерянно спросила она. – Саша, это что, правда реальные места?

– Да.

– Как в это можно поверить? У меня в голове это всё не умещается!

– Понимаю.

Ира вернулась к изучению карты. Оглядев обособленно пестревшие Вольные, Сухие и Пустые земли, она посмотрела на север.

– Здесь живут эти вампиры?

– Да. Их земля поделена на восемь вотчин по количеству главных семей сиверов. Сейчас идёт столетие Черновых, их семья регулирует отношения между кланами и управляет какой-никакой внешней политикой, – Саша царапнул ногтем одну из самых дальних северных точек.

Между острыми крутыми хребтами тут тянулась крепость Чёрный плющ, а подножия гор обхватывали широкие лапы Чёрного бора.

– А кто управляет здесь?

– Виктор. Идём?

Когда они вышли в коридор, Ира почувствовала себя свободнее. Оказалось, что в кабинете «брата» ей отчего-то было неуютно и тяжело. Хотя, может быть, всему виной была эта информация, лавиной накрывшая её. Пытаясь всё осмыслить и понять, Ира больше путалась. Она видела доказательства, но не могла поверить в реальность этого мира. А Саша… он говорил так естественно и убедительно… Разве мог он играть? Внутри Иры боролись сомнение и вера – Саша чувствовал это и старался не давить.

Когда они прошли длинный ряд колонн и стали спускаться по центральной широкой лестнице, Ира вдруг вспомнила:

– А отец Виктора? Ты так и не рассказал…

– Его не стало очень рано, – с горечью в голосе сказал Саша. – Он только успел переступить порог цветения. Думаю, сказались тяжёлые годы войны, раскола, ещё и поступок Елены… После её побега два года он почти не подымался с постели, Виктор взвалил всю ответственность на себя…

Саша недоговорил, он отвлёкся на стремительно подымающуюся им навстречу маленькую пышногрудую женщину лет пятидесяти. Женщина была одета в просторное платье-халат, на голове у неё тюрбаном был повязан платок. Увидев их, она схватилась за сердце и замерла. Ирине она напомнила упитанного суриката с чёрными блестящими глазками.

– Ох! – выдохнула она и залепетала, сдерживая слёзы радости. – Добро пожаловать домой, наша Яснушка…

– Ну, Анисья, – сердечно обратился к женщине Саша и приобнял её за плечи. – Не волнуйся, не волнуйся… Тебе беречься надо.

– Как тебе завтрак, моя девочка? – ласково обратилась женщина к Ире.

– Я… Я ещё не успела попробовать его, – растерянно соврала девушка.

– Александр! Квашенной капустой кормлен ты что ли? – с ужасом запричитала Анисья. – Ты чего девчонку голодную таскаешь по замку? Мирослава, яблочко моё, идём скорее на кухню, я тебя такое мяско сочное найду! А этому пустодую угольки скормим!

– А не ты ли меня одними овощами потчевала? – подтрунивал над Анисьей Саша.

– Тьфу ты! Наговоришь чего! Пустыми супами сыт и будешь теперь.

– Ирина ещё не переступила порог зрелости, – уже серьёзным голосом сказал он.

– Как так? А что я запамятовала? Почему Ирина?

– Мирослава привыкла к своему другому имени, – как-то нехотя объяснил Саша. – И домой она вернулась раньше срока.

Анисья прижала руки к лицу и покачала головой.

– Приготовь Ирине что-нибудь, мы скоро придём.

– Да-да, – заспешила Анисья и бодро побежала вниз.

– Анисье триста двенадцать лет, почётный долгожитель нашей крепости, и повариха от Солнца! – сказал Саша, глядя ей вслед. – Нам нужно беречь её, здоровье уже не то…

– Так выглядят у вас старики? – удивилась Ира.

– У нас, Ирина, так выглядят старики у нас.

– Это всё происходит в моей голове, да? Это галлюцинации или кома…

На рассвете багрового времени правили верхней землёй два брата. Были они солнцами с горячими бессмертными сердцами. Равные по рождению, не уступали они друг другу в могуществе, но жили мирно и ладно. Чем старше становились правители, тем ярче разгоралась в них огненная сила. Наконец выросла она столь велика, что дрогнула от её тяжести голубая твердь.

Покрылся простор трещинами, и поползла сквозь разломы на нижнюю землю мгла. Задумались ярые братья, как быть им, как свет сохранить и мир не погубить. И постановили: коли не могут они сдержать исполинскую силу свою, то надобно им разойтись. Решено было младшему Родославу спуститься к белым пустошам и отыскать себе новый дом.

Верный слову своему, покинул он брата и отправился по избранному пути. Долго бродил Родослав среди бескрайних снегов, покуда не повстречал подобных себе по облику. Величались они сиверами, бессмертными хозяевами Севера. Примкнул он к их племени и познал законы и обычаи звериные. Холодная мёртвая кровь текла в жилах сиверов, потому пили они алую жизнь смертных. Лишь она даровала их слабым телам силу солнца.

Не мог светозарный Родослав покориться дикому укладу, кой издревле правил северянами, и дерзнул написать новые законы. Поставил смертного он равным бессмертному и велел соплеменникам отныне кормиться мясом и кровью животных. Многие, в ком не погас ещё огонь, прислушались к мудрой речи его и пошли за ним. Однако другим северянам не по вкусу пришлась дерзновенность чужеземца, и задумали они покарать его.