— Да, уверена. Я оставила Валентина в наружке, он сообщит если цель покинет здание.

— Тогда идём, — я встал.

— Я привезла ваш кортик. Трофейный нож как я понимаю сломался.

— О, спасибо, но его я брать не буду. У меня другой трофей, — улыбнулся я и вытянув руку сомкнул пальцы на появившихся в руке ножнах меча, не так давно принадлежавшего Кентаро Муракаю. Катана дрожала в пальцах и была тёплой даже сквозь лакированное дерево ножен.

Арлетт удивлённо ойкнула, но Алиса только кивнула:

— Правила поединка, понимаю. Что ж, поздравляю с приобретением.

— Спасибо. Мне правда понадобится ваша помощь, Алиса. Так уж случилось, что вместе с катаной у меня появилась вот эта способность, — я щёлкнул пальцами и на указательном вспыхнул язычок пламени, — Поскольку такое прямо противоречит моему пониманию мира, мне потребуется объяснение.

Блондинка встала и пожала плечами:

— У вас в руках артефактное оружие, полученное после победы над предыдущим владельцем. Вы же знаете законы японского поединка — вы пришли в цитадель Адзума-Гуми и победили главу этого места. Следовательно, получили право на его имущество. Видимо поэтому катана вас и признала.

— Или она уважает силу, — я не успел заметить, как Арлетт исчезла из комнаты, но вернулась она уже в полицейском мундире и с забранными в хвост волосами, — Раз мы спешим, может взять и… другой трофей? — она покосилась на меня.

Алиса встала и повернулась к подруге, нахмурилась:

— Если ты имеешь в виду то, что я думаю, то мне кажется это будет слишком уж ярко.

— Зато мы сразу расставим точки над «i» — заметила брюнетка, — Да и кучу времени сэкономим.

— Что ж, наверное, ты права, — кивнула Алиса, сунула руку в карман и бросила мне сверкнувший в воздухе серебром брелок.

Я машинально поймал и уставился на ключ. Посмотрел на Алису и поднял бровь

— Что это?

— Другой трофей. Мы не всю дорогу вас на себе тащили, Святослав, — улыбнулась Алиса.

К Японскому посольству Алиса отправилась при полном параде. И я не имею в виду кожаный плащ, фуражку и автоматчиков, я имею в виду настоящий полноценный кортеж, грузовик с солдатами (судя по некоторым деталям, тот самый, который в логово Алых Драконов хлеб вёз, когда я с ним разминулся на набережной, наслаждаясь новообретённым кабриолетом), мотоциклисты и три машины парижской жандармерии, передняя из которых сияла мигалкой господина коменданта.

— Не слишком ли это… напоказ, товарищ капитан? — спросил сидевший по левую руку от Алисы лейтенант Валентин Терехов.

Я лишь улыбнулся уголком губ, но Алиса ответила:

— Нет, товарищ лейтенант, не слишком. Мы всё-таки в посольство ломимся, и посла брать под белы рученьки планируем, а не секретаршу какую. Поэтому всё должно быть идеально, и с максимальной оглаской.

— Понял вас, товарищ капитан, — кивнул Валентин и снова повернулся к «своему» окну.

Кортеж притормозил у ворот изящного особняка в стиле позднего восемнадцатого века. Здание было не слишком близко к центру города, но и не слишком далеко. Сам особняк выглядел весьма мило, а садик с живой изгородью безо всякого сомнения был невероятно удобен для побега или ведения оборонительного боя. Впрочем, в текущей ситуации, смысл таких действий был минимален — сейчас кортеж вёз представителей всех трёх ветвей местной власти, бежать после попыток нападения на такое было бы… не особо полезно.

Видимо, внутри это тоже понимали, поэтому вышедший к проходной часовой козырнул кому-то в комендантской машине, выслушал и кивнул, пропуская. Машины одна за другой заехали во двор, притормозили перед входом в само посольство. Из первой вышел комендант. Лицо главного жандарма всея Парижа сложно было назвать радостным, но некое злорадное удовольствие, на нём присутствовало, когда он обратился к появившемуся из дверей низкорослому японцу:

— Господин Ямада, у жандармерии есть причины подозревать вас в весьма серьёзных преступлениях против Республики и её народа. В связи с этим вас придётся немедленно допросить.

Японец удивлённо поднял брови и слегка наклонил голову.

— Месье Дюпре, я стесняюсь спросить — это какая-то странная местная шутка, о которой я доселе не имел представления?

— Отнюдь, я вполне серьёзен.

— Нужно ли мне напомнить вам о дипломатической неприкосновенности посла?

— Попробуйте, — набычился комендант, — Тогда я, пожалуй, напомню вам, где эта неприкосновенность заканчивается.

Он поднял руку и особым образом повернул ладонь. Это и был сигнал. Из грузовика тут же высыпали бойцы КГБ, сверкая чёрным металлом автоматов — вот так оказывается называлось это доселе невиданное мной ручное огнестрельное оружие. Соскочили со своих стальных коней мотоциклисты, перехватывая своё оружие. А посреди этого чёткого безобразия шествовала Алиса, а за ней уже шли мы — так сказать личная гвардия. Подойдя к послу, девушка остановилась, вынула из внутреннего кармана кителя удостоверение с бронзовым щитом-эмблемой и заявила:

— Юсуке Ямада, вас требуется допросить и вы должны оказать помощь в расследовании организованной группой лиц операции по похищению французских граждан, привлечению организованных преступных группировок, известных как кланы Адзума-Гуми и Алые драконы к незаконным операциям во французской столице, подготовке терактов, склонению людей к терактам, организации терактов… мне продолжать перечислять, или мы уже пойдём внутрь? — блондинка подняла бровь, обрывая сама себя. В общем-то, такая форма не была прямым обвинениям именно что по форме — посла нельзя арестовать, ибо та самая неприкосновенность, но подобное «содействие» и будет по факту арестом, ведь допрашивать посла можно хоть лет двадцать.

— Нет, необязательно продолжать, — посол кивнул, даже не изменившись в лице, — Но мадам, это весьма серьёзные обвинения и вам потребуются веские доказательства.

— Не волнуйтесь, у меня есть как бумажный след, так и свидетель.

Алиса сделала быстрый жест, и я шагнул вперёд, снял фуражку конвойного и вместе с ней избавился и от фальшивых усов с бородой.

— Святослав Вронский. Можно сказать, я имел с вашим давним знакомым Кентаро Муракаем самый важный и самый последний диалог в его жизни.

В этот момент я поднял руку и в ней возникла недавно принадлежавшая бандиту катана. Вот теперь Ямада побледнел, хоть и слегка, тут же наклонил вежливо голову и произнёс:

— Понимаю. Извольте следовать за мной, господа.

Алиса кивнула и подозвав к себе Валентина, который как я понял был командиром её ударного отряда, отчётливо приказала:

— Разоружить всех, начать обыски, изъять все документы. О результатах сообщать каждые четверть часа.

Ямада в ответ на это лишь дёрнул щекой.

Ямада провёл нашу группу внутрь. Собственно, группа состояла из Алисы и меня как свидетеля, а также коменданта Дюпре и Арлетт в качестве его заместителя. Так сказать — допустимый минимум. Правда до дверей нас должны были сопровождать ещё два бойца из числа жандармов Дюпре, но эти останутся снаружи — разговор не предназначался для их ушей.

Вслед за послом мы проследовали в просторный зал. Жандармы, как и положено, остались у дверей. Оставшиеся, то есть я, Алиса, комендант Дюпре и Арлетт в качестве его заместителя прошли следом за послом.

Тот уже занял место за столом, так чтобы его не было видно снаружи. Алиса посмотрела на окно, хмыкнула, задёрнула шторы и села напротив японца на одно из кресел.

— Снайперов боитесь? — спросила она Ямаду.

— Боюсь, — признался тот, — Многим может не понравиться то, что я скажу.

— Например тем, кто стоит за всей операцией на самом деле? — спросила Алиса.

Ямада сделал непроницаемое лицо:

— С чего вы взяли, что не я стою за операцией?

— Комендант, не хотите ответить на вопрос господина Ямады? — повернулась капитан к Дюпре.

Тот недовольно поёрзал на своём диване. Морж был явно политическим зверем, а потому не стремился подставлять голову под пули. Но всё же правда об этом аспекте была известна многим, так что он всё-таки сообщил: