На этот гласис ведут два главных пути: с северо-востока и с востока. Первый, как мы сказали, наиболее важен; он проходит по территории, ограниченной на севере рекой Бебжа и Августовским каналом, на востоке Неманом до Волковыска, на юге и западе участком железной дороги Волковыск – Варшава до Нарева, затем Наревом.

Этот проход, сухой на всем своем протяжении, лишен естественных препятствий, за исключением Белостокского леса. В нем имеется целая серия коммуникаций, ведущих с севера Польши; его центр – Гродно, тогда как Брест – над-Бугом – обязательный этап наступления на Варшаву с востока.

Это направление фланкировано Люблинским операционным театром, естественным плацдармом для армии, готовящейся атаковать во фланг противника, наступающего с востока на передовой рубеж обороны Варшавы.

Действительно, район Люблина имеет форму возвышенности; но главное, из него исходят многочисленные дороги, ведущие на север, через Варшаву на Брест, через Парчев на Бялу-Подляску и Медзыжец, через Лысобоки на Лукув, Седльце, через Демблин на Седльце и Миньск-Мазовецкий.

В центре Мазовии находится Варшава, кульминационный пункт Мазовецкой равнины, на высоте 110 м над уровнем моря. Простая рыбацкая деревушка еще в начале XVII в., позже оживленный город с миллионом жителей, развивающийся с головокружительной быстротой за счет старых провинциальных центров. Расцветом Варшава обязана своему необычайно выгодному с коммерческой точки зрения положению. Сеть сходящихся в ней речных и сухопутных путей сообщения увеличивает ее естественную стратегическую ценность.

Окрестности Варшавы очень открыты. Двигаясь из столицы на Радзымин, видишь зоны болотистых равнин и тут же скопище песчаных дюн. Эти дюны, закрывающие горизонт, придают пейзажу Мазовии особенный характер.

Дюны позволяют вести наблюдение перед позициями и облегчают оборону передового рубежа Варшавы артиллерийским огнем, тем более что окружающие болота затрудняют маневры противника, а дороги на обычно зеленом фоне этого пейзажа видны далеко. Это единственная военная преграда в регионе; она способствовала остановке победоносного русского наступления в 1920 г. после падения Радзымина. В остальном местность мало стесняет маневр, но и не благоприятствует ему, не представляя ни значительных укрытий, ни путей сообщения.

Следовательно, мобильная и энергичная оборона передового рубежа восточнее Варшавы с опорой левого фланга на Зегж (такая же удачная позиция, как и Модлинская), а правого на Вислу позволяет успешно сопротивляться даже численно превосходящему неприятелю. Хотя эта ровная, малопересеченная местность представляет обоим противникам примерно равные возможности, тем не менее район передового рубежа обороны Варшавы скорее благоприятствует обороняющемуся, нежели наступающему.

Впрочем, в 1920 г. мы сумели воспользоваться преимуществами местности лучше, чем наш противник, благодаря нашему явному преимуществу в материально-техническом оснащении, в первую очередь в артиллерии.

Тухачевский, командующий русским Западным фронтом, сосредоточил свои армии на реке Авуте; 2 июля 1920 г. он обращается к ним с пламенным революционным приказом, в котором, в числе прочего, объявляет, что «войска Красного знамени и войска хищного белого орла стоят перед смертельной схваткой». Он призывает мстить за «поруганный Киев» и «утопить в крови разгромленной польской армии преступное правительство Пилсудского».

«На западе решаются судьбы мировой революции. Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару», – взывает красный командующий, завершая свой исторический приказ боевым кличем: «Пробил час наступления. На Вильну, Минск, Варшаву – марш!»

Для того чтобы русский мужик разделил порыв своего вождя, тот заранее подготовился к победоносному походу против «прогнившего Запада». В течение нескольких месяцев поток бесчисленных листовок и брошюр затоплял ряды русских войск.

В них русскому крестьянину и честному красному бойцу четко объяснялось, что история призывает их освободить угнетенный всемирный пролетариат, вызвав мировую революцию.

Поскольку виртуозы красноармейской пропаганды не были уверены в эффективности своей революционной аргументации, они, на всякий случай, задействовали на втором плане националистические козыри.

Согласно этой аргументации второго порядка, война русских Советов против Польши в первую очередь является национальной: всякий истинный русский должен жаждать мести польским преступникам, которые нарушили права Великой России, «единой и неделимой», создав независимое украинское государство и осквернив в 1920 г. священные ворота Киева.

Впрочем, красные комиссары на фронте не думали, что героизм красного воина подвергнется чересчур суровым испытаниям.

Международный пролетариат полностью на стороне русской революции; он не даст Польше получить от Франции, ее естественной базы, вооружение, необходимое для ведения войны.

Морской путь уже перерезан. За этим бдит данцигский докер; солидарный с большевиками, он не позволит загрузить в своем порту боеприпасами ни одного вагона. Если же поляки хотят перевозить вооружения сухопутным путем, Советы сумеют затерроризировать нейтральные государства и заставить их объявить блокаду. На этот счет у них уже есть заверения австрийских и чешских трудящихся, которые не пропустят через свою территорию ни одного эшелона с военными грузами, предназначенными Польше.

Таким образом, Польша была изолирована от остального мира. Поскольку у нее нет ни значительных запасов, ни военной промышленности, она быстро будет побеждена.

Внутри страны невозможно было предвидеть сильного сопротивления польских рабочих и солдат. По мнению Тухачевского, внутренняя революция в Польше была неизбежна. Польский крестьянин, говорили большевистские агенты, с нетерпением ждет Красную армию, от которой ожидает раздела земли. Что же касается польского рабочего, он полон классовой ненависти и жажды мести: «коммунистическое польское советское правительство» будет с энтузиазмом встречено в Варшаве. «Железной пехоте и лихой коннице»[9] красных не придется много сражаться, чтобы смести своим потоком «белое отребье». Для того чтобы данная возможность стала реальностью, главком Западного фронта красных обеспечил своим армиям минимум двукратное численное и техническое превосходство, а на решающем участке даже большее.

Два нежданных сюрприза опрокинут расчеты Тухачевского. Первый, на Авуте, покажется приятным, когда красные войска слишком быстро прорвут польский фронт. Второй, чреватый большими историческими последствиями, станет фатальным для России; подготовленный на Висле, в сердце Польши, он, как будет показано ниже, разрушит все надежды советских революционеров.

Тухачевский, начиная свое наступление на Варшаву, обладал полной свободой стратегического маневра, за исключением местности и коммуникаций.

Равномерное распределение польских дивизий по всей протяженности фронта, отсутствие у нас сильных резервов, эшелонированных на направлении главного удара, обеспечило первоначальный успех командующего Западным фронтом.

Тухачевский в своем произведении «Поход за Вислу» заявил, что выбрал направление для атаки так, чтобы правое крыло русских упиралось в Литву и Восточную Пруссию, с целью отбросить польские войска в полесские болота.

Наступление вели четыре русские армии: III, IV, XV и XVI, а также III кавалерийский корпус Гая.

Театральный план уничтожения польской армии скоро был оставлен; глубокий охват левого фланга генерала Шептицкого сорвался. Весь первоначальный замысел при исполнении претерпел изменения, сделавшие его более скромным, но все равно дал положительные результаты первого удара.