Честно говоря, и семье управляющего некуда было податься. Своего жилья у них не было. Он сам и его жена являлись мещанами Новгорода, но тоже происходили из не очень богатых семей. Они и у нас не особо много накопили. Семейство ведь большое, и детям ещё мало лет. Я пока насчёт хозяйственных дел тут ничего не помнил, но тётя Арина говорила, что Михаил Петрович вёл дела честно, по крайней мере, ни на чём предосудительном пока не попадался. Да мы и сами семью управляющего никуда гнать не собирались.
— Князь Борис, как ты вырос за этот год! И не узнать ведь! И Арина Васильевна, Вы тоже сильно похорошели! Словно весь год прожили именно у нас в деревне на природе!
Конечно, о моей болезни семья управляющего прекрасно знала. Но Михаил Петрович, как говорится, не стал сыпать соль на рану. Кстати, я как раз и вспомнил песенку с такими словами! Но, похоже, слова там не совсем подходили для моего возраста.
После начальных любезностей мы прошли в дом и начали размещение. Конечно, на первом этаже. Второй этаж у нас больше использовался летом. Да ещё для хранения разного имущества. Изредка для гостей. Меня сразу же потянуло в свою комнату. Тоже скромно, как и в Петербурге, но уже всё родное!
Приведя себя в порядок, я отправился в столовую. Тут уже был накрыт довольно богатый стол, и собрались все домашние. Арина Васильевна тут же представила Федота и Марию не только как наших временных работников, но и своими воспитанниками. Правда, только на лето. И те сильно удивились. Потом мы плотно покушали. Вроде, простая деревенская еда, но было вкусно и сытно.
После состоялась раздача привезённых нами подарков. Вся семья управляющего получила невиданное ранее подарки, конечно, прежде всего, одежду нового фасона. А ещё и игрушки, конечно, изготовленные нами. И сладости для детей. А сам Михаил Петрович и премию. Целых сто рублей. А ещё мы выдали по пять рублей и слугам. Тоже заслужили. И Платон с Лукерьей, потом Осип с Дарьей остались довольны. Ведь у них тоже дети имеются.
А потом состоялось небольшое музицирование. Мы с тётей сразу же в две гитары сыграли «Вальс дождя». Что оно именно моё сочинение и посвящено памяти матери, присутствующих удивило и сильно впечатлило. Мы сообщили, что имеется и «Мелодия слёз», посвящённая моим старшим сёстрам княжнам Агнессе и Екатерине. Ещё и рассказали, что мы в Петербурге дали несколько концертов и исполнили и эти мелодии. Тут я под подыгрыш тёти на гитаре спел и «Хотят ли русские войны», посвящённую уже памяти воинов, сражавшихся на реке Альме в Крыму. И эта песня тоже сильно тронула всю семью управляющего. Уж они точно знали, что князь Павел воевал именно на Альме!
* * *
Я спал как никогда крепко и спокойно. Да, соскучился по родному дому и чувствовал себя здесь намного лучше, чем в Петербурге! Уже с утра после завтрака мы с тётей Ариной и всем семейством управляющего отправились на наше скромное семейное кладбище. Почти рядом с именем, на опушке леса. Вот теперь там находились могилы моих бабушки княгини Агнессы, отца и матери князя Павла и княгини Софьи, и старших сестёр княжон Агнессы и Екатерины. Печально, однако. С другой стороны, и сам ведь только чудом жив остался! И ещё неизвестно, что меня ждёт! Мне было сильно горько, но приходилось себя успокаивать.
И тётя Арина сильно распереживалась. Они с моей мамой были особенно близки. Оттого она, незамужняя девица, и взяла меня к себе. И, конечно, нам было отчего волноваться. Что ни говори, именно здесь теперь наши корни! Уж мои точно!
Хотя, девять лет назад там был похоронен и второй ребёнок и старший сын Михаила Петровича и Агафьи Николаевны годовалый Василий. Тоже не смог перебороть болезнь. Что делать, обычная история. Сейчас заболеть хоть чем-то, даже простой простудой, было сильно опасно и нежелательно! Дети и в семьях крестьян, и даже и аристократов умирали только так. Вообще, в Российской империи была повышенная детская смертность. Да и для взрослых тоже спасения в случае чего не имелось. Да, трагедии для близких, но такова жизнь. Или для кого-то просто неприятная статистика. Типа недорода. Точнее, голода, и вечного. И, конечно, плохая медицина. Можно считать, что её и нет…
Но тут почти сразу же случилась сильно нежданная история. Не успели мы вернуться с кладбища, как у ворот нашей усадьбы прямо передо мной на колени бухнулась невысокая миловидная красавица в простой крестьянской одежде! Лицо сильно испуганное и даже заплаканное, длинная коса, как и слегка потемневший сарафан из грубоватой белой ткани, немного испачкана. И остатки паутины на рукавах говорили о том, что она пробиралась лесом. На вид ей было лет шестнадцать. Да, одета плохо, хоть и в аккуратную одежду, но в её чертах мне почудилось что-то сильно знакомое. Явно ведь свои черты! И отца! И это было удивительно!
— Арина Васильевна! Спасите, пожалуйста! Не дайте меня в обиду! Княже Борис, я ведь Ваша сестрица!
И девушка горько и навзрыд заплакала. Тут всё стало на свои места! Красавица была сильно похожа на моего отца и меня самого! Она же точно моя сестра! Я, честно говоря, немного и растерялся, но сразу пришёл в себя и поверил девушке!
Вместе с тётей Ариной и Михаилом Петровичем мы сразу же выяснили, что мою сестру Шуру собирались насильно выдать замуж за Демьяна, сына местного богача из крестьян Прохора Соломина. Ещё вчера поздно вечером было решено ими и как бы её дядей Платоном Железновым. Но она, узнав про это, сразу же спряталась, а потом с утра прибежала к нам в усадьбу. К счастью, услышала из разговора некоторых деревенских женщин о нашем приезде. И хорошо, что её сильно искали, но не успели найти.
Тут из взволнованного рассказа Шуры, нет, уже Александры, открылась и давняя неприглядная история. Жаль, но ничего о ней ни Арина Васильевна, ни Михаил Петрович не знали. Мой отец чуть ранее до отмены крепостного права обрюхатил мать Александры Вассу Лебедеву. Кстати, первую красавицу в Берёзовой горке! А потом, жестоко разлучив с имевшим на неё виды парнем, хотя, тоже нашим крепостным, подло обменял беременную девушку на разную скотину у помещицы Хвостовой и скрыл таким образом следы. Ещё и попросил выдать её замуж за бедного крестьянина из Киреш Карпа Железнова, тайком дав в качестве приданого разное имущество и немного денег. Не знаю, знала об этом мать или нет, но с тётей Ариной она не поделилась. А Михаил Петрович нанялся уже позже и местные слухи о моей нежданной сестре до него так и не дошли. И я тоже ничего не знал. Хотя, и в мыслях не было! И моя сестра о своём настоящем отце узнала только месяц назад. Хорошо, что мать не выдержала и поделилась! Правда, только оттого, что этот подлец Демьян уже стал приставать к моей сестре!
Жаль, но и жизнь у Александры выдалась трудной. Как бы её отец Карп умер ещё лет пять назад. У неё имелось два брата — Архип и Симон, и младшая сестра Ульяна. А вот другая сестра Серафима, и самая младшая в семье, умерла шесть лет назад. Только земельные наделы мальчиков и спасали нищую семью. Старший брат Карпа Платон пользовался этими наделами и едва терпел девочек и их мать. Ведь женщинам наделы уже не полагались. Всё-таки опасался мнения односельчан. Но жадный мужчина дотерпел и теперь срочно собрался отдать мою сестру замуж за двадцатипятилетнего вдовца. Прямо вечером и сговорился с ним и его отцом.
Ага, старший мужчина в роду и как бы и глава и над семьёй покойного брата! Нет уж! Теперь это я Глава семьи! Да и у будущего мужа Александры первая жена умерла лишь недавно в марте. И ведь и детей не было. Этот Демьян, оказывается, был сильно жесток и, как сообщил мне Михаил Петрович, и жену взял силком и забил до смерти как бы из-за бесплодства. А, может, он сам бесплоден?
Вот сволочи! И отец, и сын, как оказалось, являлись местными, ага, кулаками! Они сужали своих односельчан и крестьян в округе деньгами и зерном в рост, и под большие проценты! Ещё и их землями пользовались. Да тут многие из местных были у них в долгах. Надо же, буржуи недоделанные! Тут и власти, и помещики, да ещё кулаки? Как бедному крестьянину жить?
