После получения извещения тётя Васса сильно всплакнула. Она была сильно рада даже такому изменению. И сама Александра тоже немного всплакнула. Хотя, она не так уж страстно стремилась к дворянству и понимала, что это не так просто, но надеялась, и теперь поверила нам ещё сильнее. Можно считать, что её жизнь на глазах начала меняться. Ничего, мы ещё поборемся!

А так, у меня времени на, ага, творчество осталось не так уж и много. Правда, я всё же успел сочинить, то есть, вспомнить и переработать, как мне хотелось, очередную сказку. Она просто и назатейливо была названа «Приключениями в Простоквашино». А, что, правильно. Я в имении постоянно пил простоквашу. Очень даже полезный продукт. Конечно, местность у нас называлась немного иначе. Зато главные герои имелись. Мальчика я просто срисовал с Федота, лохматый кот КисКис вполне подходил под Матроскина, а безымянный пёс Эйпсина далее стал зваться Шариком. И, конечно, всё происходило на местности, похожей на нашу.

Вот и получилось, что у родителей милого мальчика Фёдора, хотя, довольно обеспеченных петербургских мещан, имелась за городом небольшая охотничья заимка с названием Простоквашино. Отец у него был учителем физики и химии в гимназии, кстати, в шестой, а мать-домохозяйка имела неплохие способности к музыке. Вот Фёдор и сбежал в заимку, а там его ждали кот Матроскин и собака Шарик. А добрые хозяева соседнего имения Берёзовая горка решили просто на всякий случай присмотреть за смелым мальчиком и отдали ему на время корову Бурёнку. Такую же, как у нас. Конечно, помогали мальчику и крестьяне соседних деревень, в том числе, Киреша. Всё-таки за заимкой надо было присматривать. Само собой, часто мальчика навещал, кстати, на велосипеде, служащий почты из Сольцов по фамилии Печкин и носил ему письма от родителей и обратно. А в имении жила девочка Мария, кстати, похожая на Светлану. Вот Фёдор как раз и подружился с ней. Кот любил лазить на берёзку перед заимкой или перед нашим имением и слушать там говорящую галку КарКар. Хотя, он просто пытался поймать разных птичек. А ещё Матроскин как бы ухаживал за коровой, так как очень любил молоко. Вот простокваша больше нравилась Фёдору, кстати, и Федоту. А Шарик любил не охоту, а рыбалку на пруду у мельницы и ловил там золотистых линей и жёлтых карасей, а ещё колючих окуней и зубастых щук. Тоже дело. Правда, рыбки опять доставались Матроскину. Он их любил в любом виде, даже, бывало, только так уминал и жаренные, особенно в сметане. А Фёдора, помимо разных и важных хозяйственных забот, больше интересовали воздушные змеи и лекарственные растения, а ещё разные спортивные игры.

Вот и прожила странная компания на заимке всё лето и пила молоко, а больше простоквашу, ибо полезно. И так до самой осени. Конечно, у них ещё происходили разные нежданные и смешные приключения, бывало, и грустные. Как-то Шарик утоп в пруду, и его спас бобр Осиногрыз. А осенью мальчика Фёдора родители забрали домой, так как ему надо было отправиться на учёбу в гимназию. Раз он решил, когда вырастет, стать доктором. А вот девочку Марию, хоть тоже сильно желавшую лечить людей и хорошо разбиравшуюся в лекарственных травах, не брали в никакие гимназии. Вроде, нельзя было девочкам. А в частные школы денег не хватало.

Конечно, один набор матрёшек мы посвятили главным героям этой сказки. А ещё я вспомнил несколько добрых песен. Они вполне подошли к сказке, особенно «Песенка кота Леопольда» или уже «Песенка кота Матроскина». Потом «Травы-травы», «Кабы не было зимы» и «В лесу родилась ёлочка». Имелись и другие, но пока не до них было. Придётся записать потом. Меня сильно отвлёк их перевод на французский язык. И почти перед выездом в Петербург я успел собрать очередную посылку для Татьяны, да и письмо к ней написал. Конечно, и тетрадку с полутора десятками новых песен и мелодий приложил. Пусть не скучает там и изредка вспоминает меня.

Вот так и получилось, что и меня, как мальчика Фёдора, осенью заберут в Петербург. Правда, лето красное я уже не пропел, а провёл с большой пользой. Как и зиму, и весну. Главным явилось то, что мы с тётей Ариной смогли улучшить свои дела и дальше смотрели в будущее увереннее. И у меня имелись настоящие родной дом, малая Родина и родные, на которых можно было положиться. А ещё и люди, хоть и местные крестьяне, с которыми были налажены довольно хорошие отношения. А то ранее я их вообще не знал и, вроде, и относился к ним с высокомерием глупого барчука. К счастью, успел вовремя поменяться. Возможно, это и к лучшему?

Эпилог

— И что ты там интересного подобрал, Генрих?

— Э, ничего такого тайного, герр секретарь. Просто собрал вместе некоторые сведения про одного интересного мальчика.

— И кто же это? И чем он нам интересен?

— Молодой князь Борис Куракин. Сын князя Павла Куракина и единственный внук фрайфрау Агнессы фон Либендорф. И, как нам удалось узнать недавно, это именно он придумал платья и костюмы нового фасона. Ещё и разное нижнее бельё.

— О, Генрих, это уже действительно интересно! Я видел эти новые платья и костюмы и обязательно закажу их, особенно для жены. А фрайфрау Агнесса фон Либендорф — это именно та особа, которая когда-то состояла в самых близких отношениях с Великим герцогом Карлом Фридрихом?

— Так и есть, герр секретарь. И баронство Либендорф до сих пор считается как бы принадлежащим её потомкам. И он единственный, как раз этот юный князь Борис Куракин. Родители и две его старшие сестры умерли ещё несколько лет назад. И именно этот молодой человек в этом году сильно отметился в Петербурге своими музыкальными сочинениями. На его счету множество неплохих композиций и песен, в том числе и на французском языке. Особое внимание, герр секретарь, хотелось бы обратить на песню «Хотят ли русские войны». Широкой публике она ещё неизвестна, но уже была несколько раз исполнена придворным оркестром для императора Александра Николаевича и его семьи. Похоже, понравилась?

— О, Генрих, я знаком с текстом этой песни. Это уже не только музыкальное сочинение, но и политика.

— Вот, герр секретарь, как раз внук фрайфрау Агнессы её и написал и у князя Юсупова передал князьям Барятинским. А они — уже императору Александру. И хоть патенты на новые виды одежды или, как у русских, привилегии оформлены на девицу Переверзеву и княгиню Юсупову, по имевшимся сведениям, они придуманы именно этим молодым человеком. Кстати, девица Переверзева является младшей сестрой его матери и опекуном князя. А ещё и многие новые игрушки, что продаются Домом Моды «Татьяна» княгини Юсуповой, придуманы им же. Его авторство к ним указано в двух номерах журнала моды этого Дома. Там напечатаны и сказки, что сочинены юным князем, и некоторые песни. Можно ещё добавить, что он принял участие и в сочинении балета «Nußknacker», премьера которого намечена на конец ноября. Хотя, по некоторым данным, часть музыки к балету «Schwanensee» композитора Чайковского тоже может принадлежать ему. Известно, что прелестный «Tanz der kleinen Schwäne» был поставлен именно им. И в первый раз музыка к танцу исполнена на балу у князя Юсупова тоже им ещё в начале января для младшей княжны Юсуповой. Она считается как бы принцессой его сердца. Князем посвящены ей даже две песни.

— О, какие романтические отношения! Вот балеты вполне могут быть интересны Великому герцогу Карлу Александру. Всё же как бы его племянник сочинил. Хоть и непризнанный. Я слышал, что этот «Tanz der kleinen Schwäne» действительно прелестный.

— Да, герр секретарь. Его уже несколько раз показывали в Театральном училище, и он понравился самой разной изысканной публике. Я и сам, герр секретарь, впечатлён. И теперь многие с нетерпением ждут премьеру «Schwanensee».

— Да, Генрих, интересные сведения. И как можно подойти к этому молодому человеку? И как ненавязчиво сообщить нужные сведения Великому герцог Карлу Александру?

— Есть некоторые возможности, герр секретарь. Мы держим связь с наставником юного князя в Петербургской шестой гимназии Иоганном Карлом Дитрихом. А управляющим в имении Либендорф является его младший брат Адольф. Он точно имеет доступ к Великому герцогу. Вот пусть и сообщит.