Несмотря на день, перед нами слабо светили фонари. Но не электрические. Я заметил, что внутри стекла, вокруг крохотных камней, плясали разноцветные сполохи огня. Как объяснил Максутов – это своеобразный светильник с датчиком движения. Стоило мимо проехать хотя бы среднему магу, они вспыхивали ярче, освещая путь. Это меня тоже покоробило. Получается, недомы вынуждены путешествовать по городу в полной темноте.

Забавляли названия лавок «Зачарованная продукция братьев Коростылевых», «Драгоценные камни для ворожбы и прочее», «Банк „Империал“ для благородных господ». На широкой площади раскинулась церковь с табличкой на дверях «Вход в храм со своими свечами для магических ритуалов запрещен».

Но больше всего меня поверг в шок огромный дирижабль, кабина которого была обшита стальными пластинами. Ну да, логично, человека всегда влекло к птицам. А с магией подобное стало гораздо легче осуществить.

– Последний из оставшихся, – проследил за моим взглядом Максутов. – После перехода все их разобрали для внутреннего использования. Путешествовать теперь опасно. Застенцы, то есть, наши иномирные партнеры, могут расценить это как факт агрессии. Мы и так стараемся сидеть ниже травы…

В его голосе чувствовалась то ли обида, то ли неприязнь. Будто это мы перенеслись к ним, а не маги очутились в нашем мире.

– Игорь Вениаминович, а как вы вообще здесь оказались? Не конкретно Вы, а весь город?

Аристократ поморщился, поглаживая усики. Будто действительно думал, рассказывать мне историю их появления или нет. Но все же заговорил, глядя при этом прямо в глаза.

– После морового поветрия, не сразу, но стали появляться Разломы. Сложно объяснить, что это такое. Будто ткань нашего мироздания расходилась в некоторых местах и там появлялись неведомые существа, незнакомые нам раньше. Ряд ученых выступали с теорией, что и магия пришла оттуда. Из другого мира.

Он помолчал, наморщив лоб. Однако своих эмоций скрыть не смог. Фонари на мгновение загорелись так ярко, что пришлось зажмурить глаза. Видимо, Максутов вспомнил что-то неприятное.

– Из одних Разломов выходили существа мирные, пусть нам и незнакомые. Из иных – те, кого пришлось долго и кропотливо приручать. Те же кьярды, например. Но были и такие дыры в пространстве, появление которых вставало нам необычайно дорого. Из них выходили поистине страшные чудовища, часто ко всему прочему наделенные магией.

Он так задумался, что даже вытащил серебряный портсигар и повертел его в руках, будто собираясь закурить. Правда, тут же опомнился, убрав дорогую вещицу в карман.

– Но это все в прошлом. А мы, кстати, уже и приехали.

Максутов указал на скромный трехэтажный дом с почти плоской крышей. Он примыкал к четырехэтажной громадине и находился в проулке огромного двора. Если честно, не так я себе представлял фамильный особняк целого князя. Всего по два окна на каждом этаже. Да, сбоку здание вроде чуть шире, но сколько там комнат всего? Тоже по паре на этаж? А ведь Ирмер был не последним человеком, да? С другой стороны, сам факт, что это все в ближайшее время станет моим, заставлял сердце биться чаще.

Хотя я не испытывал особых иллюзий и понимал, что обосноваться здесь будет довольно сложно. Кто я для местных? Мозоль на ноге, с которой приходится мириться. Для «своих», если тех бравых ребят из оборонки можно назвать своими, всего лишь потенциальный источник информации. Не больше.

А тем временем я понимал, что нельзя быть марионеткой в чужих руках. Нет, конечно, можно. Вот только вряд ли марионетка проживет долгую и счастливую жизнь. От нее избавятся, когда кукла надоест. Значит, надо что-то придумывать. Как минимум, узнать, что это за дар и как им пользоваться.

Максутов с людьми министра выгрузились из экипажа и замерли возле дороги. Что интересно, несмотря на обилие домов вокруг, прохожих на улице не было. Видимо, заметил это не только я, но и сам князь. Он долго осматривался, словно выжидая чего-то, сердито поглаживал усики, а после дал знак сопровождающим. И те пошли вперед. А мы с князем за ними.

– Пусть тебя не смущает скромное убранство дома, – пояснял Максутов. – После перехода на этом острове пришлось разместить большое количество людей. Многие дворяне вынуждены были потесниться.

– Я думал, что переход осуществился спонтанно, – удивился я.

Хотя запоздало до меня начало доходить. Васильевский остров, если мне не изменяет память, не мог похвастаться какими-то стратегическими зданиями. Тот же Зимний, Генеральный штаб, Адмиралтейство, да и много чего еще находились не здесь. Но вместе с тем, как я понял, большая часть дворянства, да и сам Император с семьей, оказались во время перехода на Васильевском острове. Совпадение?

– Нашим ученым стало известно о необходимости перехода буквально за несколько часов. Поэтому мобилизация и сборы оказались на скорую руку. Если будет подходящее время и место, я еще расскажу об этом, Николай.

Я пожал плечами. По мне, когда говорят именно так, то дело не во времени и не в месте. А просто человек что-то не хочет говорить. С другой стороны, Максутов и так много чего мне рассказал. Хватит, чтобы поразмыслить на досуге. К тому женадо еще оглядеть свои новые владения.

Люди министра, шедшие впереди, почти добрались до небольшого крыльца, выходящего с торца здания, когда один из них легонько вскрикнул. Я так и не понял, что же именно произошло. Лишь увидел, как человек заваливается на спину, а его глаза, полные ужаса, стекленеют.

Второй успел выбросить руки вперед, и по проулку загрохотал гром. Застучали друг о друга камни мостовой, заскрипели стропила крыш, жалобно зазвенели стекла в окнах. И только следом я разглядел выплывающую навстречу фигуру, завернутую в черное тряпье.

По внешнему виду это нечто напоминало огородное пугало. С той лишь разницей, что я не видел палку, к которой оно должно быть присобачено. Пугало плыло по воздуху, вытянув вперед рукав без малейшего намека на руку. Я почувствовал могильный холод, окутывающий переулок. И пар изо рта стал тому подтверждением.

Непонятно, что сделало это пугало. Оно вроде просто плыло себе вперед. Однако второй человек министра рухнул как подкошенный с застывающей печатью ужаса на замершем лице. А пугало тем временем продолжило двигаться к нам.

– Игорь Вениаминович, что это? – спросил я чужим голосом.

Максутов вышел вперед, быстро переплетая пальцами по воздуху. И только потом, будто вспомнив о моем вопросе, ответил:

– Порождение Разлома.

Иногда я казался себе учебником русского языка, где сначала идет теория, а потом информация уже подкрепляется примерами из книжек. Для закрепления материала.

К слову, минут пять назад я благополучно узнал о Разломах. И что следовало ожидать? Конечно же, одного из представителей этого загадочного явления. Повезло, что называется, как покойнику. Собственно, пугало явно намеревалось меня им сделать.

Голову сдавили невидимые тиски, мысли стали путаться, точнее, они смешивались с другим, чуждым разумом. Я понимал, что этот коварный засланец явно хочет мне навредить. Но вместе с тем он как-то искусно маскировался. И спустя всего несколько секунд я понял, что не могу отличить, где мои мысли, а где чужие.

«Нужно умереть!»

«Уснуть!»

«Уйти в небытие!»

«Сдаться!»

Мысли набегали со всех сторон, словно волны теплого моря. Они опутывали подобно сотням веревок. От них нельзя было укрыться или спрятаться. И что самое интересное, эти волны расслабляли. Делали все, чтобы я забыл о проблемах реальности.

Мой взгляд упал на небольшой кусок кирпича, валяющийся под водосточной трубой. Пальцы сами потянулись к нему. И даже сомнений не возникло – смогу ли я размозжить себе голову этим куском? Конечно. Стоит хорошенько ударить. А если не получится, надо попробовать еще раз.

Шершавая грань кирпича оцарапала кожу. Но я лишь сильнее сжал разбитый кусок, намереваясь приложить самого себя. Как вдруг мозги словно прочистились. Я понял, насколько нелеп был мой план по собственному умерщвлению. Нет, не потому, что орудие выбрал неудачно. Скорее, у меня возник другой вопрос – зачем?