Когда до моего домика оставалось не больше сотни шагов, я почувствовала направленный в спину взгляд. Злой взгляд. Неприятный. Резко обернувшись, тихо ахнула, увидев в тени одного из пустующих зданий старика Джона. Он стоял, прислонившись к стене, и смотрел прямо на меня.

– Что там? – Палач остановился и чуть повернул голову ко мне, но не стал выворачивать шею, чтобы увидеть, что именно меня так напугало.

– Джон, там Джон…

Я слабо махнула рукой в сторону обиженного мужчины и инстинктивно беззвучно произнесла слова защиты. С такой ненавистью, с какой Джон рассматривал нас с Палачом, обычно проклинают.

Стоило только Палачу медленно повернуться в ту сторону, куда я указывала, как старик, зло сплюнув себе под ноги, развернулся и скрылся за углом здания. Столько презрения было в этом его жесте, что, не дожидаясь реакции Палача, я, подхватив подол платья, бросилась к своему дому!

***

Дом встретил меня тишиной и разрухой. Не то чтобы это было совсем неожиданно, но крайне неприятно.

Перешагивая через сломанный стул, валяющийся буквально у входа, я быстро осматривала разбросанные вещи. И если в спальне все просто вывалили из шкафа и теперь на небольшом тканом ковре меня встречала куча из домашних платьев, сорочек и нижнего белья, то на кухне я готова была выть от бессилия. Ни разбросанная одежда, ни небрежно раскиданная обувь и перевернутый сундук с простынями не смогли меня выбить из равновесия. Но стоило только увидеть следы мужских сапог на припорошенном мукой кухонному полу, как меня мелко затрясло от злости.

– Тварь! – гневно прошипела, кидаясь к шкафчикам с запасами продуктов. – Какая же ты сволочь, старик Джон!

Крупы, вяленое мясо, мука, а самое главное, заготовки трав, все было разбросано, перемешано и попросту испорчено. Продукты было жалко, но та обида, что закипела во мне непролитыми слезами при взгляде на разоренные мешочки с сушеной травой, на ободранные пуки трав для заготовок… Сейчас я очень пожалела, что со мной был Палач. Из-за гнева сила во мне бурлила и требовала выхода, и сдерживаться было почти невозможно.

– Кайлин, ты уверена, что это был именно он? – Палач замер у входа в кухню и, нахмурившись, оглядывался по сторонам. – Все-таки разорение кухни больше похоже на женскую месть.

– Если бы мне мстила женщина, поверь, размах был бы другой. И первое, что она сделала бы, это испортила бы мои вещи. Испортила, а не просто свалила все в кучу.

Я готова была рвать и метать, но вместо этого была вынуждена стоять среди разрухи и крепко сжимать кулаки, чтобы боль от врезающихся в ладони ноготков помогала мне держать свою силу в узде. Для полного счастья сейчас только не хватало раскрыть свою суть, в сердцах бросив проклятие на дурную голову мстительного мужика. Моей жизни этот ошметок общества точно не получит, тем более не чужими руками!

– Подожди меня на улице, – не заметив, что начала тыкать, обратилась к Палачу, – много времени мне теперь точно не понадобится!

Мужчина внимательно посмотрел на меня и, кивнув, вышел из домика. Правильно, незачем ему топтаться по моим вещам.

Пройдя в спальню, я отодвинула старенький бельевой сундук и, открыв небольшую нишу в полу, достала свою сумку, собранную на случай срочного побега. Если бы не Мэл, если бы мне не пришлось вчера идти за своей книгой к этой ведьме, ничего этого бы не случилось!

Развязав тесемки, проверила содержимое сумки и, довольно кивнув, решительно впихнула туда как свою книгу, – вроде как ее со мной не было, вот из дома взяла, – так и еще несколько комплектов одежды и белья. В конце концов, место для еды и трав мне теперь было без надобности!

Кошель с деньгами и так был на моем поясе, в сумке хранился еще один, а больше сейчас мне ничего и не нужно было. Убираться в домике не было ни сил, ни времени. Нам еще необходимо купить продукты и добраться до дома Палача без лишних приключений. Вспомнив ночь, проведенную на сдвинутых креслах, добавила еще один пункт на сегодняшний вечер: начать убирать спальню на втором этаже. Вряд ли я смогу это сделать за несколько часов, но начать нужно. Постоянно проводить ночь, свернувшись клубком, я не собираюсь!

Выйдя из дома, я столкнулась с внимательным взглядом темных глаз.

– А переодеться ты разве не хотела?

Скинув с плеча свою сумку и для верности пнув небольшой порог, молча вернулась домой. Это надо же как разозлилась, что забыла о своем непотребном виде.

– Да чтоб у тебя, Джон, стручок засох и отвалился!

Все же не удержалась и высказалась. Хорошо хоть силу в слова не вкладывала, а то и правда бы отвалился, а так просто пару неудачных дней у мужика будет, да и все на этом. Все же не стоит злить ведьм, мы и простым словом приложить можем, особенно если посыл был от души.

Быстро скинув испорченное платье, вытащила из кучи вещей свой любимый сарафан с широкими рукавами, под него достала светлую нижнюю сорочку и даже сумела выкопать небольшой фартук, главная прелесть которого скрывалась в двух широких карманах.

Переодевание не заняло много времени, на то, чтобы заплести косу и закрепить ее первой попавшейся под руку лентой, понадобилось и того меньше, все важные браслеты и бусы и так были уже на мне, а обычные побрякушки меня сейчас не интересовали. Поэтому Палачу ждать долго не пришлось. Во второй раз выходила я уже более спокойной и собранной.

– Прошу прощения за свое поведение, я должна была сдержаться.

– Кайлин, – бровь Палача выгнулась в идеальную дугу, – я считаю, ты имеешь полное право быть разочарованной, найдя свое жилище в таком состоянии…

– Разочарованной? – возмущенно прервала его, но сбить мужчину с мысли не удалось и он продолжил:

– Да, разочарованной. Настолько, что можешь написать жалобу в крепости стражей, и я уверяю тебя, она не потеряется ни случайно, ни тем более специально!

Я долго вглядывалась в спокойное лицо Палача, и, наверное, если бы не небольшое напряжение в уголках его губ, ни за что не догадалась бы, что этот человек сейчас хоть что-то чувствует. Пф, подать жалобу на Джона! Отлично придумал, и я бы, может, даже и подала, если бы не была уверена, что это никак не исправит ситуацию. Только обозлит старика еще больше.

– Пойдем за продуктами, – подхватив свою сумку, развернулась к тропе, – не хочу тут задерживаться.

Сумку через плечо мне повесить не дали, Палач молча забрал ее из моих рук, только окинул меня строгим взглядом, и по дороге пошел впереди меня, будто пытаясь защитить. Вот только бесполезно это все. Стоило выйти на оживленные городские улицы и снова все внимание прохожих было устремлено на нас, а ведь теперь я была вполне прилично, даже скромно, одета.

– Нет, все же это вы, господин Палач, привлекаете так много внимания, – тихо буркнула, идя за его спиной, – спасу нет от этих взглядов.

– Будь снисходительна, Кайлин, не каждый день горожане видят Палача в компании не приговоренного к казни человека.

– Я что, новый повод для сплетен?

Кажется, выбирая безопасность дома Палача, я не совсем понимала весь масштаб возможных изменений в моей жизни.

– Нет, ты…

Кто я, Палач не успел сказать, мы свернули к торговым рядам и на нас обрушился шум рынка. Продавцы зазывали купить их качественный товар, покупатели отчаянно торговались, прохожие громко обсуждали между собой последние новости города, дети сновали между ног в надежде или умыкнуть спелые фрукты с лавок торговцев, или поживиться монеткой-другой от щедрых взрослых. Запах в воздухе стоял такой, что было непонятно: то ли бежать отсюда, то ли скорее бежать сюда. Все смешалось: и аромат свежей выпечки, и рыбий душок, и запах коптильни, где вот прям при вас заготавливали мясо, а также ароматы трав, пряностей и сладостей. В торговых рядах жизнь всегда кипела, и тут можно было не только закупить продукты, но и узнать все сплетни города.

Вот и сейчас проходя мимо прилавков, я краем уха слышала разочарованный шепоток, что вчерашняя потеха не увенчалась успехом, – не иначе речь обо мне, – о том, что муж продавщицы солений сидит дома со вчерашнего вечера и боится выйти на улицу; даже о том, что Палач теряет хватку, раз не распознал правду. О последнем зычным голосом рассуждал один из молодых мужчин, он стоял в компании более старших мужиков и, активно жестикулируя, рассказывал, как вот вчера…