– Что предпримешь? – зная характер Афины и размер её самолюбия, тихо уточнила Геба.

Потемневшие глаза богини мудрости и войны, вдруг просветлели, она явно смогла взять себя в руки.

– Я спущусь к смертным. Хочу посмотреть на эту гиатрос. Хочу узнать, как она это сделала. А после я приму решение, – всё же не зря Афина являлась богиней мудрости.

Ответ не понравился Гебе, она рассчитывала на иное, и это было совсем не наблюдение.

– Мне нужно вместилище, – уже более деловито продолжила рассуждать Афина, возвращаясь на топчан, – тело способное выдержать мою сущность.

– И мне нужно тело. Я хочу пойти с тобой, – шагнула к ней Геба, замирая в ожидании ответа.

– Зачем? – фыркнула Афина, – я схожу одна. Если в этом мире нашлась такая сильная душа, то для начала её надо изучить. Вдруг она представляет опасность для всех нас?

– Да, да!

– Или же она может быть полезна. Всё же найдутся на Олимпе боги, которым пригодятся её способности, – ещё более задумчиво протянула Афина, острым ногтём она взрезала кожуру виноградины, светлый сок медленно потёк по её пальцам. – Убить легко, всегда успеется… А ты побудь здесь. Не стоит нам обеим ходить среди смертных.

***

– … итак, они собираются напасть через три недели, – наварх Лисандр, – Алкей, необходимо продумать стратегию и отбить нашу благословенную Спарту от врага. Ожидается большая битва. Нужно, чтобы пострадало как можно меньше простых жителей.

– Сложность в том, как отличить своих от чужих, – устало проведя рукой по лицу, чтобы хоть ненадолго сбросить усталость, покачал головой Геракл, – они будут одеты в одежды и форму простых спартанцев. И я более, чем уверен: среди них точно будут коренные спартанцы, просто им (спартанцам) внушили то, что нужно персам. Возможно даже над их мыслями поработал одарённый.

– Что предлагаешь? – нахмурился Лисандр, присаживаясь на широкий деревянный стул без какой-либо резьбы и обивки.

– Нужен интуит, даже с первым доро подойдёт. Пройтись ночью по городу, постучаться в каждую дверь и спросить: "как вам жизнь в Спарте и в Греции в целом?" и определить настроение проживающих в каждом доме. Так мы хотя бы приблизительно поймём, кого стоит отдать нашему Нектарию для более детального опроса.

– Найти бы ещё этого интуита, – вздохнул Лисандр, для него так же, как и для Алкея-Геракла бессонные ночи не прошли бесследно.

– Мне пора, – поднялся Гер.

– Иди, молодая жена поди ждёт тебя, не дождётся, – многозначительно ухмыльнулся Лисандр. Наварх был крупным мужчиной лет сорока с чёрной бородой-лопатой и светло-серыми глазами. Безобразный рваный шрам, начинавшийся от правого виска, пересекал щёку и терялся где-то в растительности на подбородке. Это сильно уродовало мужчину, но он никогда не жаловался на сие обстоятельство. – Познакомишь меня с ней? На свадьбе я её видел, но поговорить так и не смог.

– Познакомлю. Приходи завтра утром.

– Жди, непременно буду. Тем более до меня уже дошли слухи о том, какая госпожа Аглая талантливая целительница.

Взгляд Гера, при одной только мысли об Аглае, потеплел. Попрощавшись с навархом Лисандром, он поспешил домой. Его там точно ждут. И от этого обстоятельства сердце непривычно ныло и всё его существо наполнялось счастьем. Он и не знал, что любовь бывает такой сильной и яркой.

Интерлюдия

Афина не шла, а летела, полы её белоснежной в пол туники развевались позади, не успевая за хозяйкой. Могущественная богиня спешила к Асклепию. Двустворчатые, украшенные золотом высокие двери, медленно распахнулась, стоило богине мудрости подойти ближе.

Буквально влетев в помещение, она резко остановилась в самом его центре и осмотрелась.

Асклепий нашёлся рядом с белоснежным столом, вся поверхность которого была завалена свитками и непонятными для Афины приборами. Мужчина сосредоточенно хмурил брови, иногда зачем-то подергивая пальцами кончик внушительной бороды.

– Приветствую, прекрасная Афина! – по-доброму улыбнулся незваной гостье хозяин дома, оторвав свой ясный взор от раскрытой перед ним рукописи.

– И тебе не хворать, – тонко улыбнулась гостья, без приглашения усаживаясь на высокий топчан, – знаешь ли ты, дражайший мой племянник, что проклятье Медузы Горгоны снято?

– Конечно, – спокойно ответил Асклепий, и подхватил на руки подползшую к нему крупную змею, та, едва слышно шипя, обвила его руку и уложила голову на правое плечо бога-целителя.

– И что скажешь? – прищурилась Афина.

– Это событие просто небывалых масштабов! Вот теперь думаю наградить гиатрос Аглаю и даровать ей Великий доро, – улыбнулся Асклепий, нежно поглаживая свою любимицу. – А вообще давно пора, чему-то подобному случиться: этот мир застрял, а ему следует двигаться вперёд!

– Твои прогрессивные взгляды никогда не нравились моему Отцу, – покачала головой богиня.

– Дед убил меня за это, потом воскресил, сделав бессмертным, – беспечно пожал плечами Асклепий, – потому что он мудр, – сделал ударение на последнем слове великий лекарь, чем несказанно задел Афину, но она, внешне оставшись совершенно бесстрастной, продолжила увещевать:

– Если смертной гиатрос удастся сдвинуть развитие этого мира с мёртвой точки в сторону прогресса, то для старых богов, всё может закончиться печально, – на вопросительный взгляд племянника, пояснила: – люди начнут забывать нас, перестанут на нас молиться и приносить жертвы. А сие значит, что пантеон снова станет терять божественные силы и нам вновь придётся искать мир, где мы будем нужны людям.

Асклепий, выслушав родственницу, печально вздохнул, опустил пригревшуюся змею в плетенную корзину и сел на стул с высокой спинкой; посмотрев на свои сандалии, наклонился, поправил сползший ремешок, и заговорил:

– Афина, а не приходила ли в твою светлую голову мысль, что талантливая гиатрос пришла в этот мир не просто так, – целитель резко вскинул голову и успел заметить ошеломление, мелькнувшее на прекрасном лице старшей богини. – Так вот, я считаю, что далеко не просто так. Силы, гораздо могущественнее нас всех вместе взятых, проделали всё это.

– Ты хочешь сказать, что её душу притянуло сюда… и это сделал кто-то или что-то…

– Вот именно, – довольно заулыбался, как кот объевшийся сметаны, бог врачевания, – Медуза Горгона и в моей судьбе, кстати, сыграла не последнюю роль.

– Да, я помню, – задумчиво кивнула Афина, – её кровь оживляет перешедших грань.

– Ну, не всех, но в основном да, – вздохнул Асклепий и перевёл взор на распахнутое окно, откуда в помещение задувал свежий, наполненный влагой, воздух. – И вот, что я хочу у тебя спросить, – вернулся он к теме обсуждения, – ты хочешь вмешаться и попробовать уничтожить потенциальную угрозу в виде этой загадочной гиатрос, или же стать частью грядущих перемен?

Асклепий заметил с каким интересом к его словам прислушалась богиня-воительница и выпустил последний козырь:

– Если мы поможем развитию местного общества, объединим наши немалые силы в этом направлении, и люди будут знать об этом и с нашими именами на устах творить что-то новое, то нас не забудут, более того, нас полюбят по-настоящему.

Заронив свои мысли в благодатную почву, Асклепий поднялся на ноги, отряхнул невидимые пылинки и поправил несуществующие складки на своей белоснежной тунике.

– Я всё же спущусь к смертным, – через минуту молчания, заговорила Афина, встав следом за племянником, – хочу посмотреть на гиатрос Аглаю своими глазами. Измерить её возможности.

– И мне бы очень хотелось с ней познакомиться лично, – довольно заулыбался бог-целитель в свою густую кучерявую бороду, – я уже видел её у моего алтаря в центральном афинском асклепионе. Аглае было видение. Но я так и не смог узнать, что ей привиделось, к сожалению.

Богиня мудрости, многозначительно вскинув тонкие, идеальной формы брови, не преминула напомнить :

– Какой любопытный, некоторые вещи неподвластны даже богам, и видения входят в этот список. Ну, а раз ты так много знаешь, то наверняка в курсе, что Гер женился на ней.